Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)
— Не понимаю, что евнух делал в борделе? — поинтересовалась она.
— Даже тот, кому недостает мужских частей, в душе остается мужчиной. — Ответил Серый Червь. — Вашему слуге сказали, что Храбрый Щит иногда платил женщинам из борделя, чтобы они возлежали с ним и держали его в объятьях.
«Кровь дракона не плачет!»
— Храбрый Щит, — повторила она. — Таково было его имя?
— Если так угодно Вашему Величеству.
— Это хорошее имя. — Добрые хозяева Астапора не позволяли своим рабам-солдатам иметь даже имена. Некоторые из ее Безупречных вернули себе свои родовые имена, кто-то придумал новые… — Известно, сколько человек напали на Храброго Щита?
— Ваш слуга не знает… много.
— Шесть или больше, — сказал сир Барристан, — Судя по его ранам, на него напали со всех сторон. Его нашли с пустыми ножнами. Возможно, он успел кого-то ранить.
Дени про себя молилась, чтобы кто-то из убийц умирал прямо сейчас, корчась от боли, вцепившись в живот.
— Почему они разрезали его щеки подобным образом?
— Милостивая королева, — сказал Серый Червь, — его убийцы затолкнули половые органы козла в горло Вашего слуги Храброго Щита. Ваш слуга убрал их перед тем, как принести тело сюда.
«Они не могли скормить ему его собственные гениталии. В Астапоре ему не оставили ни ствола, ни корня». — Подумала Дени. До сих пор убийцы ограничивались нападениями на безоружных освобожденных жителей, убивая на улицах или вламываясь в дома по ночам, чтобы зарезать их в постелях.
— Это первый, убитый ими, из моих солдат.
— Первый, но не последний. — Предупредил сир Барристан.
«Война не кончилась», — поняла Дени, — «просто теперь я воюю с тенями». — Они надеялась отдохнуть от убийств, восстановить и исцелить душу. Выбравшись из шкуры, она опустилась на колени рядом с трупом и не обращая внимания на охнувшую Джиху, закрыла убитому глаза.
— Храбрый Щит не будет забыт. Пусть его омоют, оденут в доспехи и похоронят как воина, со шлемом, щитом и копьями.
— Как прикажет, Ваше Величество. — Сказал Серый Червь.
Она встала
— Отправьте дюжину людей в Храм Милости, и спросите у Голубой Милости, не приходил ли к ним человек с раной от меча. Еще, распустите слух, что мы заплатим золотом за меч Храброго Щита. Расспросите так же мясников и пастухов, не кастрировал ли кто недавно козла. — Может быть им повезет и какой-нибудь напуганный козопас сознается. — И проследите, чтобы никто из моих людей не ходил после наступления темноты один, даже если вне службы.
— Ваше приказание будет исполнено.
Дейенерис откинула волосы.
— Разыщите мне этих трусов, — сказала она яростно. — Найдите их, чтобы я могла показать Детям Гарпии, что значит — будить дракона!
Серый Червь отсалютовал. Безупречные вновь накрыли труп покрывалом, подняли тело и вынесли прочь из зала. Сир Барристан остался. Он был сед, а в уголках светло голубых глаз были морщины. Но несмотря на возраст его спина по-прежнему была пряма, а годы не украли искусства владения мечом.
— Ваше Величество, я боюсь, что ваши евнухи плохо подходят для подобной задачи.
Дени села на свою скамью и вновь по плечи закуталась в шкуру.
— Безупречные — мои лучшие воины.
— Солдаты, а не воины, если позволит Ваше Величество. Они созданы для битвы, чтобы стоять плечом к плечу за щитами, ощетинившись копьями. Их учили подчиняться без страха и сомнения… но не выпытывать тайны и задавать вопросы.
— Может быть, рыцари послужили бы мне лучше? — Селми обучал для нее рыцарей, уча детей рабов обращению с копьем и длинным мечом, на вестеросский менар… но чем поможет копье против трусов, которые убивают из теней?
— Нет, и не они, — мотнул головой старик, — И смею заметить, что у Вашего Величества нет рыцарей. Пройдут годы, пока эти мальчики будут готовы.
— Кто тогда, раз не Безупречные? Дотракийцы? Они справятся еще хуже. — Ее кхалассар был мал и состоял из зеленых юнцов и стариков, к тому же дотракийцы привыкли воевать верхом. Всадники полезны в поле или в холмах, а не на узких улочках и в городских переулках. За разноцветными кирпичными стенами Миэрина ее власть была еще слабее. В огромных поместьях на склонах холмов все еще трудились тысячи рабов, выращивая оливки и зерно, овец и лошадей, и добывая медь и соль в шахтах. Какое-то время городские хранилища еще способны были снабжать город пищей — зерном, маслом, оливками, сушеными фруктами и солониной, но запасы истощались. Поэтому Дени отправила свой кхаласар завоевать окрестности города под командой своих кровных всадников, пока Бурый Бен Пламм со своими Младшими Сыновьями защищает ее от атаки Юнкая с юга.
Для болтливого, золотозубого Даарио Нахариса, который хитро улыбался ей из-под бороды и пурпурных бакенбард, она подготовила самое сложное задание, которое только могла доверить. За холмами на востоке был хребет округлых гор из песчаника, за которыми был Кхизайский проход, и Лхазар. Если Даарио сможет убедить лхазарийцев вновь открыть торговые пути, то, при необходимости зерно можно будет доставлять по реке или через холмы… правда Ягнятники терпеть не могут Миэрин.
— Когда Вороны-Буревестники вернутся из Лхазара, то, возможно, я смогу использовать на улицах их, — сказала она сиру Барристану. — Но пока что у меня есть только Безупречные.
Дени было интересно, добрался ли Даарио до Лхазара. — «Даарио меня не подведет… а если подведет, я найду иной способ. Именно так поступают королевы. Они ищут способы, как не тащить плуг за реку». — Даже голод может быть предпочтительнее пересечения Скахазадхана. Всем это было известно.
— Прошу простить меня, сир, но я должна идти — просители уже собираются у ворот, и мне надо приготовить свои большие уши и вновь стать их королевой. Вызовите Резнака и Бритоголового. Я увижусь с ними, как только закончу одеваться.
— Как прикажет, Ваше Величество, — поклонился Селми.
Великая Пирамида Миэрина от обширного основания до самой вершины, где находились ее покои, окруженные садами и прудами, вздымалась в небо на восемьсот футов. Когда она вышла на террасу, над городом вставал холодный рассвет. Солнечный свет отражался от куполов Храма Милости и рождал глубокие тени позади остальных величественных ступенчатых пирамид. — «В каких-то из этих пирамид Дети Гарпии сейчас замышляют новые убийства», — подумалось ей. — «А я не в силах им помешать». Визерион почувствовал ее беспокойство. Белый дракон лежал, обвившись вокруг ствола груши, положив голову на хвост. Когда мимо прошла Дени, он открыл глаза — два озера расплавленного золота. Его рога также были золотые, как и чешуя, спускавшаяся по спине от головы до хвоста.
