Александра Смирнова - Вместо рая
Затянутый мутной пленкой глаз обернулся вокруг своей оси, показав нечто страшное, вроде провала в черную пустоту…
…картинки событий сменяли друг друга с потрясающей скоростью.
…Падающий на землю луч, он распахивает песок, показывая город в толще земли…
…Мерцающий купол над Летающим Городом. Он уменьшается в размерах, становиться плотным…
…Большая группа небожителей, площадь перед дворцом, небольшой помост…
…Коронация наследницы, тонкая золотая корона опускается на голову Силоны…
…Смотровая площадка северного шпиля школы, светящийся рисунок под ногами танцующего Лиона, за его руками колышется просто потрясающее количество энергии…
…Семь главных фигур Триады, за их спинами — Арка, колонны разрушены, где-то и откуда-то летают силовые заклинания…
… Битва на площади, архангелы, кровь льется на теплый камень…
…Арка падает, бледно-бежевая воронка с шумом схлопывается, от нее по земле бежит Нечто, расползаясь по зеленой траве, как вирус, убивая её…
…В центре площади, в земле, в фонтане со шпилем открывается гигантская Черная Дыра…
…Словно змеи, они тянуться ко всем…
…Легор закрывает собой Наместника и Силону, она успевает взлететь…
…Силона стремиться к Хрустальным Сферам на статуях на крыше Дворца, она разбивает первую, мир сотрясается, и из её груди выходит черное щупальце…
… Лион на смотровой площадке безвольной куклой повис на точно таких же, кровь капает на гаснущее рисунок.
… Несколько изрубленных тех, среди них едва живой Сила, он заливает своей кровью пульт управления, из разбитого окна вот-вот хлынет Тьма…
… Разбегающаяся в ужасе толпа, они, тени, нападают на них, кто-то гибнет на месте, кто-то медленно истлевает…
…Летающий Город гибнет за пару часов…
… Я, первый попавший под темную дымку, стоявший перед Триадой у Арки; это моими глазами все это было видно; я поднимаюсь на ноги посреди мертвого города и тел, посыпанных прахом…
…Земля…
…Смерть…
…Голос…
…Это… все…не…
Я ХОЧУ ПРОСНУТЬСЯ!
7
…Крик. Мой? Нет, срывающийся стон, жалобный вой. Но мой.
Я рывком сел на кровати, оборвав кучу проводов. Аппаратура протестующе запищала, иголка капельницы глубоко пропорола кожу. Опять темно вокруг, но…
Боже! Какое облегчение я испытал, увидев свет за дверью! Загнанное страхом сердце колотилось быстро-быстро…
Моя голова! Кажется, она сейчас расколется пополам!…видения будущего нахлынули внезапно, как будто отматываясь назад, как в кино, страшно и нереально. А в голове звучал мой собственный голос, искаженный иссохшим телом: "Запомни все это!"
Я со стоном сполз с койки, ноги, все тело — не слушалось меня. Мне нужна была бумага, хоть клочок. Мои ноги запутались в простынях, пока я полз до стены. Плевать! Плевать на все! Пока перед глазами стоит эта картина… я должен запомнить. Должен!
Я рванул зубами запястье, даже не обратив внимания на боль. Кровь хлынула так сильно, я даже не ожидал. Я положил руку на стену, прислоняясь к ней лбом. Читать заклинания… это слишком сложно! События стремительно отматываются назад. Усилием мысли заставляю свою кровь струиться вверх, а не вниз, повелевая ею голой силой. Все, что у меня есть.
А если её не хватит, чтобы нарисовать все? Я должен вспомнить! Не хватит, во мне просто нету столько крови. Легко ударившись головой о стену, я сосредоточился на одной мысли, как просил сам себя… Кровь не ложилась на стену краской, она высекала в ней рисунок…
Ни ангела, ни демона, ни мертвого, ни живого, но существующего. Его ужасное, перекошенное улыбкой лицо, красивый левый глаз и черная пропасть в правом. Он протянул правую руку вперед, самыми кончиками пальцев пытаясь дотянуться сюда…
23 октября, вечер, здание корпуса.
Со слов Оза.
Моя рука дрогнула, и свернутая трубочкой бумажка смялась совсем между негнущимися пальцами. Белесый порошок просыпался мимо чашки. Где-то за спиной у Зазы в руках лопнула пробирка с очень характерным хлопком. Зашипел загашенный жидкостью огонь.
Мы были заняты очень важным делом, мы и еще трое ведущих травников-фармацевтов этого корпуса. Мы создавали лекарство от яда темняков, и успехи пока были никакими. Там, к черном кубе, не пропускающим свет, ставший опасным для нее, она ждет, когда я её спасу. Она еще спит, но она отлично слышит, когда и что я говорю ей, находясь рядом. Я это чувствую.
И сейчас вся сосредоточенность слетела с меня, как ветром сдутая, когда я почувствовал это. И Заза тоже это почувствовал. И источником такой волшбы на крови мог быть только один ангел, которого мы всего три часа назад чудом откачали. И которому опять не сидится на месте даже это ничтожное количество времени!
— Заза! — я обернулся, смахнув рукой еще одну пробирку, едкого синего цвета жидкость пролилась в чашку со смесью, и вспыхнул огонь. Я не обратил внимания.
Демон уже перепрыгнул через стол и несся к двери, и я со своим откликом немного опоздал. Я вылетел из лаборатории на секунду позже, уже на лестнице его догнал.
— Что это может быть? — спросил я, стараясь не сбить дыхание.
— Ходячая неприятность, — хмуро откликнулся он, рукой хватаясь за перила и резко тормозя. Я чуть не пролетел выход.
Мы не первые прибежали к месту, там уже была и прорицательница и Легор, и еще пара-тройка тех, кто мог похвастаться и чувствительностью к магии, и логикой, чтобы связать это с ангелом.
Легор как раз взламывал заклинившую дверь — он готовился вынести её мощным зарядом. Заза отпихнул его плечом с пути, ногой с разворота вынес непослушную дверь. И тут же раздался леденящий душу нечеловеческий крик.
Я влетел в палату вторым, после Зазы, но я согласился бы войти туда и последним, а то и вовсе не попадать туда. За моей спиной испуганно вскрикнула Эдита. Легор, попавший четвертым, до того, как упасть в обморок, успел поставить дверь на место. Ибо не нужно никому видеть то, что сотворил ненормальный ангел.
Эл стоял у противоположной окну стене, спиной к ней прислонившись, по его коже, сжигая больничную одежду, бегал настоящий огонь, но не вредил ему. За его спиной на стене… это было.
Я помню, что Легор орал, как помешанный, что Эл умрет. Никто не может общаться таким способом с духами, только пифии могут ходить через друг друга в будущее. И это правда, Элу суждено было умереть от этого, он был на грани. Эдита не плакала, она не сердилась и даже не расстроилась. Но когда воздух у Легора закончился — а мы слышали его истерику этажом ниже, — она ему вот что сказала:
