Денис Чекалов - Между двух войн
Я не мог с ним не согласиться:
– Не знаю, в какой усадьбе это произойдет и кто именно поедет туда. Но ваши коронеты с легкостью смогут это выяснить.
– Быть по сему, – сказал Масконосец.
Почему бы не потешить глупых пожирателей падали, если они, в безграничном неразумии своем, готовы отдать бесценный флакон за этакую безделицу?
Коронет поспешил забраться повыше, чтобы в подробностях обсудить с товарищами их новое благовонное приобретение.
16
– Давно вы знаете Майкла? – спросила Франсуаз.
Комендант Линден стоял у деревянной ограды. Неровные прутья перекрещивались, туго стянутые веревками, и уходили в землю.
Золотые гиганты были здесь так же прекрасны, как и везде в Лесу. Но эта красота не трогала душу, словно здесь, в казармах, жизнь текла по другим законам, не оставляя места ни прекрасному, ни возвышенному.
– Теперь понимаю, почему я не захотела вербоваться в армию кентавров, – пробормотала девушка.
Она тоже подошла к невысокому забору.
Там, на широкой площадке, тренировались солдаты.
Линден выглядел невозмутимым, но когда он ответил, в голосе его на мгновение промелькнула какая-то напряженность, обеспокоенность, как у человека, который стоит на перроне и ждет своего поезда, а тот никак не придет.
– Вы заинтересовались им, верно? – спросил он.
Линден никогда не задал бы такого личного вопроса, если бы не скрытое внутреннее напряжение, искавшее выхода.
– Не хочу вас огорчать… – по его лицу было понятно, что хочет, – но вам не стоит строить насчет него планы.
Нашего Майкла всегда окружают красотки, но он их не замечает. Выстроил вокруг себя стену и никого не пускает за нее.
– Тогда почему девушек тянет к нему? Линден усмехнулся.
Другой мужчина на его месте ответил бы: «Вы – девушка, вы и объясните». Но только не он.
– Всегда хватает охотниц до титула и фамильного богатства. Но мне кажется, дело не в этом. Женщин привлекает именно его недоступность. Майклу нравится быть вежливым, галантным, но он никогда не пересечет ту границу, за которой его могут заподозрить в ухаживании.
– Это точно, – хмыкнула Франсуаз. – А почему после Лернея он не вернулся в столицу? Линден удивился:
– Он вернулся. Его отряд был среди тех, кого избрали для торжественного парада…
Это был один из тех редких моментов, когда Джоэл глубоко пожалел, что не был полевым командиром и, следовательно, не мог участвовать в праздничном шествии.
– Майкл почти ничего о себе не рассказывает, – заметила Франсуаз. – Зато я встретила его друга. Эдди-Фокусника. Вы его знаете?
– Разумеется. В здешних краях не так-то много эльфов, с кем можно поговорить о родной стране… Наверняка он рассказывал вам о том, как Майкл спас его в конце войны?
– Да.
– Он это всем рассказывает – и ничего не выдумывает. Только прошу вас, не судите о нашем Майкле по этой истории. Не он принимал решение – в сущности, там и решать было нечего.
– А я не поверила этому Эдди. Сложно понять, как ваше правительство решило обменять одного заложника на такое грозное оружие.
В бесцветных глазах Линдена сверкнул металл.
– Вы не знаете нашу страну и обычаи.
– Так расскажите.
– Извольте.
Впервые с начала разговора Джоэл почувствовал под ногами твердую почву и обрел уверенность. Он не привык сплетничать.
– Когда в Лернее открылся портал и оттуда хлынули жуткие чудовища из других измерений, наше правительство решило помочь жителям болот. Не все были согласны с этим. К чему, говорили они, рисковать жизнью эльфов ради тех, кто формально даже не был нашим союзником?
– И какая фракция победила?
Линден снова улыбнулся, на этот раз покровительственно.
– У нас нет фракций, которые бы боролись друг с другом. Мы всегда ищем общее решение. Высокий Совет объявил: «Ни один эльф не погибнет во время Лернейской кампании».
– Но это невозможно. Другие народы потеряли там тысячи тысяч солдат.
– Так говорят все. Они обвиняют нас в гордыне и лжи. Но они ошибаются. Могущество волшебников Черного Круга очень велико, они сумели защитить наших солдат. Я знаю, о чем говорю, Френки. Я работал при штабе, через меня проходили документы. Все эльфы вернулись из Лернея живыми. И это не пропаганда, а правда.
– О чем вы говорили с Линденом? – спросил я.
Девушка бросила взгляд назад, где солдаты, вооруженные пиками, по-прежнему делали упражнения за деревянной оградой.
– Или я прервал что-то очень личное?
– Личное – для тебя. Джоэл сказал, чтобы я не разевала на тебя варежку. Говорят, девушки липнут к тебе, так как ты за ними не ухаживаешь.
Я засмеялся:
– Он преувеличивает. К тому же звучит нелогично.
– Напротив. Ты просто женщин не знаешь. Девочка к тебе подходит, улыбается, ты отвечаешь. Все – игра началась. Ты должен делать комплименты, обхаживать ее, а под столом, незаметно, уже презерватив распаковывать.
– Боже, Френки, я так никогда не поступаю.
– В точку. Ты принимаешь игру, а потом смываешься. И девочка перед тобой стоит, как перед автоматом с газировкой, в который монетку кинула. Все ждет, когда же сироп польется. Конечно, ей хочется или попить, или денежку назад – вот она и торчит возле тебя, пытаясь получить хоть что-то.
– Никогда об этом не думал…
– Не волнуйся – я из тебя ничего не собираюсь вытрясать.
Франсуаз обернулась снова:
– Мне здесь как-то не по себе.
– Армия – наполовину тюрьма. Нормальным людям здесь и должно быть неуютно.
– Я подумала об этом, как только сюда пришла. Я пошатнулся – Франсуаз наградила меня тычком в плечо.
– Странно, – сказала девушка. – Сразу захотелось тебе об этом сказать, а тебя на месте не оказалось. Что-то я слишком привыкла к твоей компании.
– Нестрашно, я знаю хорошего нарколога.
– Стоит тебя проучить, чтобы ты перестал быть таким самовлюбленным… Но все же, Майкл, какая странная сцена – Линден просто молчит и смотрит.
– На тебя?
– Не будь глупым. Так на меня реагируют все парни– кроме тебя почему-то. Но он же здесь для тренировки. А рот заткнул, точно боится государственный секрет выдать. Ни тебе «ногу вперед», ни «шире замах», ни «молодцы, ребята». Он там торчит, как мертвый.
– Так и есть. Ты поставила его в неудобное положение. Он не был готов к смотру. Джоэл самолюбив, как и все эльфы. Боится ударить перед тобой в грязь лицом как комендант.
– Перед незнакомой девчонкой?
Франсуаз явно напрашивалась на комплимент.
