Лилия Руднева - Ведьмами рождаются
— Ладно, извини, — устыдилась Настя, — я действительно без тебя не могу.
Пенёк для порядка ещё немного обиженно посопел.
— А где твоя котомка? — удивлённо спросила девушка.
— Так у Григория оставил. Я ему доверяю — душевный мужик! — с восторгом поделился он своими впечатлениями.
— Да? — Настя подозрительно на него уставилась, — это когда ж ты успел с ним так спеться? Или спиться?
Пенёк посмотрел на неё невинным взглядом.
— Признавайся, всё утро пили? Как тебе не стыдно! Ну ладно дядя Гриша — он пока ведро не выпьет, под стол не ляжет, а ты-то чего к нему примазываешься? Он же такими дозами тебя за два дня в алкоголика превратит!
— Д а ладно тебе, Настя.
В это время возмущённый толстячок, горя праведным гневом, шумно топал на пост охраны, чтобы сообщить о вопиющем безобразии, творящемся в мужском туалете. Но на пути ему попался заместитель директора Бельский.
«Это даже лучше» — обрадовался толстячок, и, путано пытаясь объясниться, потащил Бориса к месту преступления.
— Зачем вы меня тянете в туалет? — упирался ничего не понявший Бельский, — Фёдор Степанович, мне не нужно в туалет!
— Идёмте, идёмте, — толстячок вцепился в него мёртвой хваткой, — Я вам такое покажу! — он многообещающе посмотрел Борису в глаза.
Бельский, оказавшийся в двусмысленном положении, заволновался.
— Фёдор Степанович, не нужно мне ничего показывать, — он судорожно пытался вырваться, — дело в том… как бы вам сказать… я человек абсолютно традиционной ориентации.
— Я тоже, — радостно сообщил толстячок, и с силой втолкнул Бориса в туалет.
Бельский запаниковал. Круглыми глазами он смотрел на торжественно подходящего к нему Фёдора Степановича, ожидая самого худшего. Но толстячок прошёл мимо него и грозно постучал в одну из кабинок.
— Эй, вы, — победно прокричал он, — выходите оттуда немедленно! Сейчас вам мало не покажется!
— Фёдор Степанович, — взмолился Борис, подозревая, что у того, на почве служебного рвения повредился рассудок, — немедленно отойдите от кабинки, дайте человеку спокойно сделать свои дела!
— Их там двое, — сообщил толстячок, — и можете себе представить, чем они там занимаются! Выходите, а то выломаем дверь!
Борис был готов провалиться сквозь землю от неловкости, но когда дверь кабинки распахнулась, оттуда появилась ненормальная переводчица и её больной брат.
— Что вы там делали? — опешил Бельский.
— А вы как думаете? — девица посмотрела на него с вызовом, — мой брат захотел в туалет.
— A вы тут при чём?
— Я же вам говорила, у него ум пятилетнего ребёнка, и он не может самостоятельноходить в туалет.
В подтверждение её слов Пенёк, включившись в игру, начал строить дебильные рожи и пускать слюни. Толстяк хлопал глазами, а Настя посмотрела на часы.
— Двадцать минут прошло, можем выходить, — сообщила она Пеньку и гордо прошествовала к выходу.
— А что вы сделали с моим шефом? — спросил Бельский, — Он до сих пор сидит в своём кабинете, как истукан, и ни на что не реагирует.
— Дайте ему слабительного, — со знанием дела посоветовала Настя, — мигом начнёт шевелиться.
Выходить на улицу было страшно. Всё время, пока Настя ловила машину, она каждую секунду ожидала появления Серого. Но, благополучно добравшись до дома, они с Пеньком несколько приободрились.
Во дворе прохаживался дядя Гриша. Завидев своих постояльцев, он нетвёрдой походкой подплыл к ним, проявляя бурную радость. Обнявшись с Пеньком, как с родным, Григорий настойчиво стал приглашать их к себе в каморку. Дав ему на бутылку, Настя заверила дворника, что они непременно к нему заглянут, но чуть позже. Окрылённый Григорий запорхал в сторону ближайшего магазина.
Пешком поднявшись на пятый этаж, девушка с замиранием сердца вставила ключ в замочную скважину. Дверь открылась сама, на пороге стоял Горилла. Он хмуро ей кивнул, приглашая войти, и, на всякий случай прикрыл своё мужское достоинство. Настя оглянулась, чтобы позвать Пенька, но за спиной у неё никого не оказалось.
«Молодец, — подумала девушка, — незачем феэсбешникам его видеть.»
То. что происходило потом. Показалось ей киношной сценой из третьесортного боевика. В её квартире находились представители обеих противоборствующих группировок. Игорь Андреевич, не мудрствуя лукаво, решил забить стрелку прямо у Насти дома. Герой боевика вальяжно расселся в кресле, за его спиной, заметно нервничая, прятался Подхалим, и ещё двое «людей в чёрном» Напротив, набычившись, стоял Серый. Его сопровождали следующие товарищи: Косой, Худой, Муха и Пулемёт.
— А вот и наша Настенька, — масляно заулыбался Плевако, — проходи, не стесняйся.
Настя робко пристроилась на краешке дивана.
— И ты, Серый, садись. Не маячь, — приказал Плевако.
— Мне и стоять неплохо, — огрызнулся тот.
— И всё же я попросил бы тебя сесть, — спокойно сказал Игорь Андреевич, — а то ты моих ребят нервируешь, — он махнул в сторону «людей в чёрном».
Ребята флегматично смотрели в одну точку и нервироваться не собирались. Серый стал осторожно садиться на стул. Когда его задница коснулась твёрдой поверхности, он не смог удержаться от гримасы боли.
— И ребятки твои пускай сядут.
— Пусть тогда и твои сядут, — потребовал Серый.
— Хорошо, — согласился Плевако, и Подхалим с «людьми в чёрном» уселись на диван.
Серый кивнул. Муха и Пулемёт тут же сели, а Худой, Косой и Горилла продолжали стоять.
— А вы чего? — спросил их Плевако.
И тут Настя догадалась о причине. Захохотав, она сказала, копируя Никулина из «Кавказской пленницы»:
— Гражданин судья, а они не могут сесть!
— Чё, — ухмыльнулся Серый, — эта дура и твоему орлу задницу подожгла? — он указал на Гориллу.
Троица с подпорченными задами с ненавистью посмотрела на Настю.
— Я защищалась! — девушка скукожилась под их взглядами.
— Прекратим пустые базары, — Плевако, следуя законам жанра, заговорил на бандитском сленге, — вы наехали на моего человека — придётся ответить.
Серый посерел ещё больше.
«Да он его боится!» — обрадовалась Настя.
— Эта курица взяла то, что принадлежит нам, — злобно проговорил Серый, стараясь скрыть страх.
— Он врёт, — вскрикнула Настя, — ничего я у них не брала! Я вообще их не знала, пока меня в джип не затащили!
— Что скажешь? — тоном третейского судьи отозвался Плевако.
Серый помолчал, собирая всё своё мужество.
— А скажу, что вернуть это надо!
— Ну как же она вернёт, если не брала? — вкрадчиво поинтересовался Игорь Андреевич.
