Татьяна Русуберг - Глаза ворона
— Кай! КАЙ! — следующее, что он почувствовал, вынырнув из короткого беспамятства, были на удивление осторожные пальцы Ментора, ощупывающие его грудь, плечи… Мальчик зашипел от боли. — А это еще что такое? — Исследование Ментора Рыца завершилось на кровоточащем вспухшем рубце, выступавшем за ворот Каевой рубахи, но ранее скрытом длинными волосами. Рыц перевернул ученика на бок и рванул рубаху вверх. Увиденное заставило его пробормотать что-то, чего ученик не понял, — этот язык они никогда не изучали. Он разобрал только последнюю фразу: «Если бы я знал, то никогда бы не…»
Рыц подхватил Кая железной рукой, помогая ему подняться:
— Пойдем, кажется, у меня есть мазь, которая может тебе помочь.
ГЛАВА 9,
в которой перед Каем брезжит надежда
Кай устало потер глаза. Вот уже битый час он сидел в библиотеке над талмудом «Черная магия в истории Последних Волшебных Войн», но не продвинулся далее второй страницы. События вчерашнего дня мелькали между сливавшихся вместе строк. То ему виделся старик с посохом, то змеящиеся бичи, но чаще всего — тонкая девичья фигура и лицо сердечком под шапкой неровно обкорнанных волос.
В библиотеку Кая услал Ментор Рыц. «Если к работе руками ты сегодня не пригоден, это не мешает работать головой», — такова была его аргументация. Но наука не шла ученику впрок. Стоило ему прочесть «она» — а таких местоимений в книге о магии было много — как его мысли уносились к пленнице Замка, и губы сами шептали сладкозвучнейшее из имен — «Юлия Доротея».
Неудивительно: девушка была первым встреченным им существом женского пола и казалась Каю удивительно прекрасной. Более того, ни разу за всю свою недолгую жизнь мальчик не видел существа более светлого, несмотря на свою магическую природу. Для него она была воплощением прекрасного мира Потерянных Земель, мира его детских мечтаний, где волшебники если и существовали, то не для того чтобы мучить и убивать, а чтобы исцелять и наполнять жизнь радостными чудесами.
Юлию Доротею не только ничто не связывало с Мастером Аром или Такхейвекхом. Она не боялась противостоять им, не боялась бороться за отобранную у нее свободу. Свободу, которой у него, Кая, никогда не было. Или по крайней мере так он думал раньше. Но теперь новые поразительные мысли бродили у него в голове, пиками распахивая двери в такие уголки сознания, о существовании которых он и не подозревал. И в одном из них он нашел сокровище, которое долгое время считал безвозвратно утерянным и которое многие, во главе с Мастером Аром, всеми силами пытались у него отобрать. Кай нашел надежду.
«Сколько я себя помню, я живу в Замке и служу его хозяину. Сколько я себя помню? Да лет с пяти, с шести… А что было раньше? Заснеженная горная тропа и корзинка? Но откуда ей было взяться в Драконьих Горах? „Иногда и в словах гоблинов есть доля истины“, — сказал Ментор Рыц. Насколько велика была эта доля в ходящей по Замку байке?
Что, если Мастер Ар силой отнял у меня свободу, так же как Такхейвекх — у Юлии Доротеи? Что, если я — такой же пленник в проклятом Замке, как и она? Что, если, как и у юной волшебницы, у меня тоже где-то есть отец, безуспешно искавший пропавшего сына, и мать, выплакавшая глаза от тоски по нем? Конечно, я отмечен уродством и среди людей был бы, вероятно, отверженным. Я же видел, как изменился взгляд Юлии Доротеи, когда она, наконец, разглядела мое лицо… Но кто знает? Возможно, в далеком краю за Холодными Песками есть место и для такого, как я? Ведь существует же Анклав, о котором молчат самые умные книги и о котором я и слыхом не слыхал до вчерашнего вечера?! Что, если в этом мире есть и страна, где все люди подобны мне? Мастер Ар отделил меня от мира заколдованным кругом. Неужели же я ничего не сделаю, чтобы разорвать этот круг? „Помоги мне!“ — сказала пленница. И еще она назвала меня человеком…»
«Не смотреть! Не говорить! Не приближаться!» Эти слова были выжжены на теле и в мозгу Кая пламенем, которое не было огнем. «Обнаружь Мастер, что я снова нарушил запрет, следующего наказания мне не пережить. Но чего стоит такая жизнь? Вчера я впервые признал себя рабом! — Внутри у него все сжалось при воспоминании об этом унижении. Он презирал себя за слабость, которой был куплен сегодняшний день, день жизни раба. — Этой слабости и этой жизни может быть только одно оправдание: сделать что-то, чтобы разорвать волшебный поводок, на котором водит меня маг! Доказать, что я не игрушка Мастера! Сделать не то, что велят хозяин Замка, Ментор или Хруч, а то, чего хочу я! Разрушить морок и открыть путь в блистающий мир за пустыней, пусть даже я сам и не смогу последовать этим путем… Разве, спасая человеческую жизнь, я не докажу всем, и прежде всего себе самому, что я тоже — человек? Разве, вернув свободу другому, не обрету свободу и я сам? Свободу, от которой я почти уже отказался… Но как это сделать?»
«Не смотреть! Не говорить! Не приближаться!» Самые невероятные планы возникали в мозгу Кая, будто песчаные замки, тут же смываемые волнами здравого смысла. «Нет, я не смогу придумать ничего дельного, пока следующий шаг волшебников остается мне неизвестным! Ясно одно: Такхейвекх в Замке не задержится: он должен доставить пленницу в Анклав. Но когда? Вряд ли сегодня. Старый маг болен похмельем и носу не кажет из отведенного ему покоя. Тогда завтра? Или он задержится на несколько дней? И как он собирается добраться до Анклава?» — голову мальчика распирало от вопросов, на которые невозможно было найти ответы.
«Не стоит надеяться, что мне снова подвалит удача, и я подслушаю планы магов. К тому же меньше всего мне сейчас хочется оказаться поблизости от Мастера или его гостя. Вот если бы мне удалось поговорить с Юлией Доротеей… Но об этом теперь можно только мечтать». На мгновение Кай позволил себе представить, как вспыхнет радостью и надеждой лицо девушки, когда он скажет ей, что он не враг, что поможет ей бежать на свободу, что ему не нужна награда… Представить, как будет звучать его имя, произнесенное ее нежным, как переливы арфы, голосом…
Тень упала на лежавший перед ним фолиант, как и два часа назад открытый на второй странице. Погруженный в свои мысли, Кай не услышал, как в библиотеке появился Ментор Рыц.
— Ты прочел книгу? — вопросил Ментор, усаживаясь напротив ученика.
— Не до конца, — честно ответил Кай.
— Хорошо, посмотрим… Что было причиной поражения темных магов в Последних Волшебных Войнах?
— Э-э… — Мальчик напряг память, оказавшуюся на этот счет чистой, как совесть младенца. Вдруг ему пришел на ум вчерашний разговор волшебников. Там что-то про это было… — Гоблины! — обрадованно вспомнил вслух Кай. — То есть то, что маги недооценили их…
