Павел Блинников - Инквизиция
Давид поставил полный рюкзак, а потом уселся в кресло. Ему очень понравился тренировочный костюм: хлопчатобумажный, приятно прилегающий к телу. Рука извлекла из серебряного портсигара маленькую сигару, Давид выкурил ее с наслаждением. После этого колдун закрыл глаза, мозг сразу погряз в океане мечтаний и грез. В воображении он помолодел лет на двадцать. Именно в том возрасте мечты наиболее яркие, правдоподобные. Только дети могут мечтать так, чтобы поверить в свои мечты. Но Давид не просто помолодел, он еще одновременно и постарел. Теперь стало три Давида. Один — тридцатилетний, другой — десятилетний и третий — шестидесятилетний. Первый просто стоял в сторонке и наблюдал, второй предавался мечтам о том, каким он будет через пятьдесят лет, третий подавал второму пример. Шестидесятилетний Давид был завзятым спортсменом. Бывший учитель физкультуры, а в прошлом еще и полупрофессиональный футболист, он пронес спорт по жизни так, как это может сделать только спортсмен любитель. И он стал идеальным примером для маленького мальчика. А мальчик рисовал деда, придавая ему несуществующие подробности, иногда где-то даже забавные. Тридцатилетний Давид наблюдал за рисуемым образом, и вскоре они поделились снова, образовав четверку, вместо трио. А потом мальчик и старик пропали. Пропал и Давид. Остался только дед, любитель физкультуры и холодных обливаний. Впрочем, Давид мелькал где-то на заднем плане, но не настолько, чтобы помешать образу работать.
— Хоп, хоп, хоп! — весело сказал дед, вставая с кресла. Он посмотрел на рюкзак и понял, что ему надо идти. — Раз-два взя-я-яли.
Дед с трудом нацепил рюкзак и, потоптавшись на месте, пошел из номера. Идти ему предстояло недалеко. Дед, бодрячком, вышел из гостиницы, вызвав несколько удивленных взглядов. Он что-то насвистывал и слегка запыхался, страдая отдышкой. Все-таки, шестьдесят лет — не шутки. А если бы он еще курил, наверное, вообще не мог бы ходить. Рюкзак оказался достаточно тяжелый, но дед всегда ходил очень быстро. А так как на нем спортивный костюм, значит, он вышел на тренировку. Возможно, рюкзак он даже надел в качестве утяжеления. И дед, слегка неуклюже, но все равно твердо, спортивной ходьбой пошел в сторону дома колдуньи.
Давид мог управлять дедом, находясь где-то далеко. На деде нет ни купола удачи, ни купола тайн, так что его все видели, и ему могло не повезти. Но Давида это лишь забавляло. Он наслаждался, нахождением в голове деда. Образы вроде этого он делал довольно часто. Очень весело пребывать в мозге того, кто скоро перестанет существовать. Дед знал о жизни очень мало. Только то, что знал делавший его десятилетний мальчик. И в представлении этого мальчика, дед получился крайне смешливым, добрым и помешанным на физкультуре. Никаких мотиваций, почему надо ей заниматься, или почему надо быть добрым, в голове деда нет и в помине. Он просто старый физкультурник. Там, где в голове должны появляться логические построения, или побудительные причины, все как будто обрывалось. И Давиду нравилось эта простая нелогичность собственного творения.
Но внезапно Давид заволновался. Ноздри деда затрепетали, почуяв вонь немытого тела, дешевых сигарет и опасности. Глаза на несколько секунд из веселых обратились холодными, и в одно мгновение нашли инквизиторов. Дед снова улыбнулся, в его взор вернулась доброта и глупость, и он, своей необычной походкой, пошел к инквизиторам.
Давид сразу узнал Андре. Вот только до сего дня он думал, что разрушитель вероятностей, которого использовал Михаэль, мертв. Где-то на задворках сознания, там, где плавал настоящий Давид, вновь началась расшифровка воспоминаний. Вновь вспомнилась грязная деревня, безразличный голос деда, потом годы безумия, внезапный выход из него… Контроль, да, тогда Испанец подарил ему контроль, что вылился волной… Но Абдула быстренько сообразил, насколько может быть полезен внук, и прибрал к рукам. Годы службы на Абдулу пронеслись дикой секундой, наполненной кровью, запахами, вкусами. А потом Давид понял, как избавиться от деда. Следом договор с демонами, что, кстати, до сих пор не выполнен. И — поединок. Давид не успел тогда всего на час! Воспоминания закипели, взвились неконтролируемой ненавистью. Тысяча треклятий, инквизитор тогда отобрал у него одно из самый сильных переживаний — ненависть. Лютую, безудержную ненависть внука к прадеду. Давид вспомнил, как сидел на капоте машины, разглядывая восстанавливаемый торговый центр. Но почему же Давид не убил Андрея еще тогда? Странно, до сей поры не было случая, чтобы колдун не нашел причину своему поступку. Пусть безумная, но причина есть всегда. А тут — провал. Словно кто-то влез в его чулан с зашифрованными воспоминаниями, распутал клубок нелепых ассоциаций, подтер тот день и вновь сложил в привычный для Давида порядок. Очень странно…
Другого такой неожиданный провал в памяти напугал бы, но Давида — заинтриговал. Что же такое случилось и что такого особенного в этом ничтожестве? Хотя, надо думать, что-то да есть. Вон, прошло уже несколько лет, а разрушитель вероятностей жив-здоров. И даже больше — стал настоящим инквизитором. Сначала Давид хотел убить его тут же, но потом увидел двух других. Нет, он мог легко убить их всех. Для Давида три инквизитора — не более, чем три вялые осенние мухи. Прихлопнуть их — раз плюнуть, но тогда останутся свидетели, а этого Давид не любил. Совсем другое дело, зачем они вообще сюда пришли?
На этот вопрос Давид нашел ответ, подходя к Андре. Что не ради него, это точно. Значит, тоже за Натальей. Значит, колдунья прокололась, и ее будут брать. Значит, можно ничего самому не делать, предоставив работу разрушителям. С другой стороны, доверять дилетантам не хочется, но Наталья не настолько сильна, чтобы совладать с тремя инквизиторами. Но тут вмешался еще один фактор. Давида одолело страшное любопытство. Только что он прошел мимо убийцы прадеда, но тот не узнал колдуна. Может быть, воспоминания о Давиде стерлись из памяти Андрея так же, как случилось с воспоминаниями колдуна? Хотя, он сейчас в образе деда, но инквизиторы очень чувствительны к колдунам — чуют их самой сутью. Нет, надо бы разобраться с этой загадкой. А попутно можно неплохо повеселиться, да еще отправить на тот свет несколько этих, с позволения сказать, охотников за колдунами. Сейчас убивать их рано — Давид пока сомневался, что решение загадки будет сопутствовать смерти Андрея, к тому же, на Невском сегодня так людно… Давид оставит это на потом. Если все сделать правильно, инквизитор сам придет в лапы Давида. Охотник за колдунами встретится с киллером колдунов, и посмотрим, кто победит.
Давид направил деда к подъезду Натальи. Дед умер, не дойдя десяти метров до цели. Мозг Давида разорвал его в клочья и тут же забыл. А вернее, это сделала волна. Давид, наконец, убрал берега и позволил волне понести его.
