Илья Рошаль - Долина тигров
Тигр летел как ураган. Кусты и деревья слились в одну зеленую полосу, ветер бил в лицо. Кулл и Вадан молчали, до боли в руках сжимая оплетенные кожей рукояти кубурхских секачей. Мыслями мужчины уже были там — на равнине, в гуще кровавой сечи.
Дикое верещание кубурхов, злобный визг росомах, рычание тигров, человеческие крики и рев воды они услышали еще задолго до того, как достигли границы джунглей. Наконец Идущий-по-Краю Обрыва проломил мощной грудью кусты и вырвался на равнину предгорий.
За те несколько мгновений, которые потребовались тигру, чтобы достичь поля боя, Кулл успел оглядеться. Поросшая высокими травами саванна сейчас превратилась в гигантское болото. Вокруг, насколько хватал глаз, разлилась вода, доходившая человеку до колена.
Река с ревом пенилась, переливаясь через жалкие остатки каменной стены, некогда укрывавшей народ Сооха от гнева детей Ааргха. Неподъемные глыбы были разбросаны по всей долине. Кулл содрогнулся, представив, что здесь творилось, когда неумолимая стихия, сметая все на своем пути, обрушилась на селение кубурхов.
Над пещерной цитаделью Сооха, расположенной в вечном мраке подземелий, сейчас бурлил гигантский водоворот. То и дело мутные воды взрывались гигантскими пузырями, когда вода врывалась в очередную нору кубурхов, и тогда на равнину обрушивались волны нестерпимой вони. Повсюду плавали трупы мохнатых существ, но сотни и сотни этих созданий были еще живы. А к ним на помощь, вызванные Соохом на последний бой, со всех концов Долины Тигров стекались росомахи.
К этому времени все стрелы уже были выпущены, и люди сошлись с кубурхами в ближнем бою. Но, по правде говоря, основными противниками детей Сооха были тигры. Могучие кошки своими страшными когтями и зубами рвали кубурхов и росомах на части, ударами мощных лап превращали их тела в бесформенные куски мяса.
Но и тигры несли потери. Стоило облепленной десятками завывающих злобных дьяволов гигантской кошке упасть, подняться она уже не могла. А своры росомах набрасывались на тигров со всех сторон, норовя добраться до мягкого незащищенного брюха. И тут на помощь детям Ааргха приходили люди. Их каменные топоры и трофейные копья с железными наконечниками прорубали страшную просеку в живом потоке, откидывая росомах от тигров.
Бой шел страшный и беспощадный. Слишком непримиримые враги сошлись в этой решающей битве, ценой победы в которой была жизнь целых племен.
Кулл соскочил со спины Идущего-по-Краю Обрыва и, издав боевой клич, которому его научил тигр, очертя голову ринулся в гущу сражения. Мимоходом смахнув голову кубурху, изготовившемуся метнуть тяжелое копье в незащищенный бок какого-то молодого тигра, сцепившегося с двумя росомахами, атлант помчался дальше.
Словно смерч-демон пронесся Кулл по равнине, оставляя за собой изуродованные трупы. Атлант наносил удары с такой точностью и силой, что второй раз бить уже не требовалось. И там, где появлялся Кулл, кубурхи в ужасе бросались прочь. Казалось, этого человека не брали ни копья и лезвия кубурхов, ни клыки и зубы росомах.
— Кулл с нами! — разнесся над полем брани звонкий ликующий крик Наари.
— Кулл!!! Кулл!!! Кулл!!! — подхватило множество голосов, и словно эхо им вторило грозное рычание тигров.
Обрадованный, что с Наари все в порядке, Кулл продолжал сражаться с новыми силами.
Солнце клонилось к закату, но битва не стихала. Было ясно, что все участвующие в нем существа скорее умрут, чем прекратят сражаться. Кулл совершенно потерял счет времени. Когда его правая рука онемела, налившись неподъемной тяжестью, он перекинул тесак в левую. Кровь хлестала из множества ран и укусов, но юноша совершенно не обращал на это внимания.
Он метался по всей долине, стараясь поспеть всюду, но — увы! — врагов было слишком много. Вокруг гибли его соратники, помочь которым он был не в состоянии.
Прямо на груду разорванных им в клочья десятков росомах повалился огромной тигр с седой мордой — из его левого бока торчали три массивных древка. Издав ликующий визг, огромная белая росомаха вцепилась ему в горло. Тело гигантской кошки несколько раз конвульсивно изогнулось, страшные клыки лязгнули в последний раз, отхватив руку зазевавшемуся кубурху, и зверь затих навсегда.
Вот буквально в дюжине локтей от Кулла пал стройный мускулистый парень — широкое лезвие кубурхского копья, разворотив живот, вышло у него из спины. Серый кубурх торжествующе зарычал и, наклонившись, впился кривыми клыками в горло умирающего юноши.
Взревев от ярости, Кулл одним стремительным ударом раскроил череп огромной росомахе. От кубурха его отделяли сошедшиеся в смертельном поединке люди и звери, но Кулл умудрился нащупать в жиже под ногами камень. Он поднял кусок кварца размером со свой кулак и метнул его точно в цель. Заостренный обломок глубоко вонзился кубурху в левый глаз. Схватившись за изуродованное лицо, мохнатая тварь заметалась и, попав под удар лапы тигры, рухнула в грязь с развороченной грудной клеткой.
Но Кулл этого уже не видел. Мгновенно оценив обстановку, юноша пришел на помощь раненной в ногу девушке. Чем-то напоминавшая его Наари, меднокожая красавица из последних сил отмахивалась каменным топором от наседавшего на нее кубурха. Поднырнув под руку зверочеловека, в которой тот сжимал кривой тесак, Кулл страшным ударом вспорол ему живот. Не задержавшись, чтобы сказать спасибо своему спасителю, девушка, припадая на покалеченную ногу, бросилась на нового противника.
Кулл пытался пробиться к Гунуму, яростный рев которого разносился далеко окрест, но в пылу сражения никак не мог найти огромного кубурха. Наконец, покончив с очередным противником, Кулл оказался у небольшой каменной насыпи, на пару-тройку локтей поднимавшейся над грязью.
Запрыгнув на камни, атлант огляделся. Вода уже схлынула, и равнина представляла собой одну колоссальную лужу, заваленную камнями, обломками деревьев и бесчисленными мертвыми телами, подавляющее большинство которых принадлежало кубурхам.
Внимание Кулла привлекло валявшееся неподалеку, покрытое грязью, уродливое тело. Сперва ему показалось, что это невероятно изуродованная росомаха. Юноша ногой перевернул мертвую тварь и в ужасе отшатнулся. Это была вовсе не крадущаяся-в-ночи!
Воды, ворвавшиеся в пещерный город кубурхов, вынесли на свет то, что веками было сокрыто от взора небес — тело самки кубурхов. В лице ее было нечто настолько омерзительное, что Кулла чуть не вырвало. Даже смерть не смогла смягчить чудовищную порочность и нечеловеческую жестокость богохульного творения Сооха.
— Хвала Валке, что мы затопили эти пещеры! — воскликнул он.— Мир должен быть избавлен от подобной нечисти!
