Патрик Корриган - Закон стаи
Под ноги обезумевшей лошади упали два мертвых тела. Сначала разбойники не сводили глаз с мертвецов. Потом стали подозрительно коситься ив сторону серых тварей. Те, потеряв вместе со своим вожаком всякий контроль со стороны чародея, выстроились полумесяцем, не скрывая зловещих намерений.
Оказавшись между двух огней, Конан вскочил на лошадь Когтя и рубанул мечом ближайшего разбойника. Учуяв рекой хлынувшую кровь, оборотни ринулись вперед.
В страшной свалке оказались обезумевшие от ужаса кони, волки и люди. В лунном свете сверкали клинки и клыки чудовищ, горели багровым пламенем глаза оборотней. И посреди этой кровавой бойни то тут, то там возникала могучая фигура варвара, сея вокруг себя смерть и усиливай всеобщее безумие.
Не понимая происходящего, из пещеры за побоищем на мосту наблюдали Козим и Ремина.
Оба дрожали от страха и неосознанно жались друг к другу. В тени скалы, где прятались беглецы, было темно. Но за границей, очерченной мрачными базальтовыми утесами, лунный свет рассеивал ночь, отражаясь в прозрачных водах реки.
Помыслы девушки были всецело на стороне Конана, и она молилась всем богам, которых знала, чтобы они даровали киммерийцу победу.
Чаяния карлика были связаны прямо с противоположным ходом событий. «Неужели на свете нет справедливости, и проклятый варвар снова выйдет сухим из воды!» Так, сжав кулачки, думал коротышка, наблюдая за этой бойней. По его искаженному гримасой отчаяния лицу можно было легко догадаться, на чьей стороне сегодня удача. Вот над Конаном нависла опасность, и тогда карлик подавался вперед и задерживал дыхание. Вот проклятый варвар чудом вывернулся из-под нацеленных в него мечей, и еще один разбойник, валится в дорожную грязь, чтобы тут же быть разорванным на куски обезумевшей стаей. Козим тяжело вздыхал и с надеждой ждал следующего удобного случая.
Ремина держала арбалет наготове и благословляла темноту, которая не позволяла увидеть Козиму бледность ее лица и полные слез глаза. Гордая баронесса скорее бы умерла, чем вольно или невольно выдала свой испуг, тем более коротышке, за которым тоже надо было присматривать. И если у Конана и в мыслях не было доверять Козиму, то девушка была почти убеждена в искренности карлика. К тому же, стоило ей только представить, что она оказалась бы здесь одна, в этом жутком, пугающем месте в такое страшное время, как холодная дрожь сотрясала все ее хрупкое тело. Так что она была рада даже такой компании, как Козим.
Скала, под которой они нашли убежище, набилась недалеко от дороги, а до моста от нее выло не более двухсот шагов. Шум битвы, крики людей, конское ржание и рычание оборотней, хотя и приглушенные расстоянием и плеском речного потока, тем не менее долетали до слуха Ремины и карлика, заставляя в страхе сжиматься сердца. Козим не сомневался, что Конана убьют, и размышлял над тем, как ему вести себя дальше. Ремина всей душой надеялась, что киммерийцу удастся прорваться и уйти от погони. В противном случае ей останется только броситься со скалы в реку, лишь бы не попасть в руки ненавистного мага.
Потом внезапно наступила тишина. В тяжелом душном безмолвии медленно потекли минуты, отмеряемые лишь ударами сердца.
— Все, — подвел черту Козим.
Это короткое слово хлестнуло баронессу словно удар кнута.
— Надо выходить, — продолжал карлик, нетерпеливо ерзая на камне, будто сидел на раскаленном сковороде. — Здесь мы слишком близко от них. Найдут в два счета.
— А Конан? — прошептала Ремина.
Коротышка издал звук, что-то между хмыканьем и смешком. Безразличие к судьбе киммерийца прозвучало довольно явственно, и Ремина сразу насторожилась. Еще до того как Козим ответил, девушка для себя решила, что и сама с места не сдвинется, и карлику этого не позволит. Пусть только попробует!
— Нет больше твоего киммерийца! — в голосе карлика мелькнуло злорадство. — Как только бандиты придут в себя после схватки — а опомнятся они быстро! — сразу бросятся нас искать. Оставаться тут просто глупо!
— По-моему, гораздо глупее метаться по ночному лесу, — подчеркнуто холодно и твердо заявила баронесса, давая понять коротышке, что не намерена спорить по этому поводу.
Козим взвизгнул, почувствовав сквозь ткань камзола легкий укол.
— Конечно, я не стану возражать, ведь у тебя в руках арбалет, а это именно тот аргумент, против которого устоять невозможно. Но поверь мне, госпожа, мое предложение вызвано исключительно заботой о тебе и твоей безопасности. После, гх-м… смерти варвара я остался единственным человеком, душой и телом преданным твоей милости.
— Конан придет, — в голосе девушки звучала непреклонная убежденность. — Мы будем ждать его здесь. Ты сам слышал, что он сказал.
— Что ж, если ты остаешься, тогда и я, как верный твой слуга, вынужден подчиниться, — оскорбленно заявил Козим.
Карлик обиженно сопел, но девушка уже не обращала на него внимания. Если Конан жив, он найдет их здесь.
Если же киммериец погиб, то бежать не имело смысла…
«Дотянуть бы до утра, — думал Козим. — Что Идет меня, если нас найдут?» Коротышка зябко поежился, слишком живо представив себе, как Шрам, беспомощно разводя руками, будет рассказывать Яхм-Коаху о его трагической гибели.
Баронесса внезапно вздрогнула и вскинула арбалет, до боли в глазах вглядываясь в темноту. Из-за скалы бесшумно скользнула человеческая тень. Контуры ее казались размытыми — с такой быстротой двигался этот пришелец. Козим и испугаться не успел, как Конан был уже рядом.
Ремина с радостным криком устремилась к своему спасителю.
Когда-то черная грива волос стала грязно-рыжей от крови, киммерийца шатало, и чтобы не упасть, он опирался на огромный двуручный меч. У варвара хватило сил лишь слабо улыбнуться в ответ. Не терпящим возражения голосом девушка сказала:
— Все! Ты должен отдохнуть!
Козим настолько уверовал в сверхчеловеческие способности северянина, что ожидал протес-га с его стороны, дайте, мол, только встряхнуться, и я снова готов отправляться в путь. Но Конан, к его удивлению, на сей раз согласился с Реминой:
— Отдых, так — отдых. Только уйдем подальше, здесь нас легко обнаружат.
* * *Солнце стояло уже высоко, когда Конан, очнувшись от сна, открыл глаза. Варвар всегда спал
чутко, даже отдыхая в безопасности, на удобном ложе, за крепкими стенами. Рыщущие по всей округе бандиты, от которых беглецы спаслись только чудом, в любой момент могли наткнуться на крошечную лужайку, где заговорщики остановились до утра. Киммериец, щедро наделенный природой огромной силой, обладал еще и невероятной выносливостью. Короткого сна ему вполне хватило, чтобы вновь почувствовать себя бодрым и отдохнувшим. Первым делом Конан взглянул на то место, где, как он помнил, улегся Козим. Коротышка был тут: скорчившись в неудобной позе, он еще крепко спал, почти невидимый в высокой траве. На его остроносой и обычно кислой физиономии застыло безмятежное, кроткое выражение, словно он прислушивался к чему-то, и сейчас Козим напоминал того мальчишку-циркача, каким был когда-то.
