Ксения Лазорева - Сильмистриум
-Прости,- проронила Оля, старясь придать голосу как можно больше искренности. -У всех вас есть причины, уверена.
-Причины, чтобы убивать? - жесткие нотки прозвучали в голосе этого добродушного человека,- Нет, это всего лишь то, что позволяет знать о нас Магистр Северина. Как ты думаешь, кому поверят правители Сансиона, а им в свою очередь простые люди? Фактически третьей империи мира - Клавиру или капитану-ренегату, как и мы все вынужденному бросить все, что было дорого ему. Но за его идеи мы готовы не задумываясь отдать жизни.
-Отдать жизни... - прошептала Оля. Только теперь все ниточки, наконец, сплелись в один клубок.
-Вы все из Клавира, так значит это правда?! - девушка поразилась, как сдавлено прозвучал ее голос. Капитан, Клеменс Таллигон, с волосами, полыхающими точно солнце, десять лет назад бежавший из Гранмира. Могла ли команда его корабля быть иной? Эти золотистые волосы, зеленые глаза? Совершенные, никому не понятные технологии, должно быть на сотни лет опережающие технику Габриэль... Как она могла пропустить самое главное?
Лицис смотрел на нее молча, но в его взгляде, полном внутреннего достоинства, она прочла ответ.
-А кто остальные, кого я видел здесь? Они не похожи на вас. И все эти планеры на посадочной площадке? - спросил Никола.
-И в Габриэль есть те, кто разделяет цели Миллифьори,,- негромко закончил Лицис. Он остановился у одного ничем не выделяющегося орнамента на стене, изображающего что-то вроде звезд, среди потоков ветра.- Мы пришли. Девочки здесь. Я оставлю вас наедине, а мне нужно найти первого помощника. Позже я зайду за вами. Остальное можете спрашивать у Кассия.
-Кассия? - непонимающе уточнил Никола.
-Это глава техников. Он поможет вам с планером. Думаю вы также захотите встретиться с земляками. Они служат у нас пилотами. Все разного возраста и положения. Да, и еще, если захотите поесть, столовая на третьем ярусе. Просто спуститесь на шесть витков по коридору. Можно и быстрее, на лифте. Пешком,- это если хотите ознакомиться с кораблем.
Рука Лициса коснулась одного неприметного завитка на стене и последняя развернулась перед ними веером.- Запомнили? Вот этот, тот, что ниже самой большой звезды.- И кивнув на прощание, Лицис оставил их. Никола покачал головой, глядя вслед удаляющемуся рулевому.
-Даже не знаю, что и думать, а ты, Оля? Оля! - он говорил с пустым местом. Внезапно что-то маленькое и мягкое врезалось ему в живот с радостным восклицанием "Никола!" Крохотные ладошки Софии обхватила его талию, а Оля уже гладила по голове другую близняшку.
- С вами все в порядке? Вас здесь заперли?
Никола оглянулся на плоскость стены, саму собой свернувшуюся за ними. О том, как открыть ее изнутри он забыл спросить у Лициса. Кажется, Оля подумала о том же.
-Он сказал, что вернется за нами,- покачав головой, Оля вновь склонилась к Светлене, что-то весело щебечущей.- Кажется, нам придется пока остаться здесь.
- В такой компании,- усмехнулся Никола. Усадив девочку к себе на колени, он опустился на одну из двух коек, сделанных из того же сетчатого поблескивающего материала, что и кресла в рубке.
Глава 5 - Карильон
Часть 1 (Габриэль. Окрестности озера Санмин)
-Ювенал Вителлиус, годы были благосклонны к тебе,- позволив себе легкую улыбку, которая, впрочем, так и не смогла скрасить ледяную зелень его глаз, Клеменс накрыл жилистую старческую ладонь своей. Одновременно другая его ладонь коснулась середины лба,- знак приветствия равного равным. Октавиан выказывал почтение бывшему главе дома северо-западного ветра.
-Для меня честь принимать тебя здесь, Клеменс,- Ювенал тепло кивнул в ответ. Кто мог признать в полноватом, низкорослом, почти совсем лысом человеке одного из самых опасных мятежников, за голову которого была назначена награда лишь немногим меньшая, чем за самого Клеменса.
-А ты неплохо здесь устроился,- капитан бросил по сторонам недоверчивый взгляд. -Неужели твой сын способен отвести взгляд даже агентам Клавира?
-Возможно, Мишаль лучше всех нас приспособился к жизни здесь, на Сансионе, - тихо произнес Ювенал, опускаясь в одно шести расположенных полукругом кресел. Рядом с каждым из них стояли глубокие глиняные кадки с небольшими деревцами. Журчание искусственного фонтанчика, стилизованного под сбегающий с горы поток, доносилось из угла комнаты. Вся небольшая зала была залита закатным солнцем, пробивающимся через два занавешенных жалюзи стрельчатых окна.
Этот дом принадлежал Ювеналу,- единственному человеку, который обладал привилегией жить на одном месте постоянно, недоступной даже императору. Да, Статус распорядителя Недели Возмездия считался уникальным. И мало кому, кроме узкого круга посвященных было известно, кем был сын этого человека.
Мишаль, для всех лишь хитрый и ловкий придворный менестрель, не принадлежал к высшей Элите Габриэль. Но он входил в тайный круг лиц, кому было известна судьба дочерей первого связного флота Габриэль, госпожи Галины Тарсалины. И эти же избранные знали тайну рождения самого Мишаля,- отпрыска союза неба и земли. Союза, что оказался способен растопить сердце Ювенала Вителлиуса. Вот уже пять лет миновало, как не стало самого дорогого для него человека, из-за которого глава дома северо-западного ветра не колеблясь, навсегда оставил Клавир. Без нее этот мир, такой тусклый и бесцветный потерял всякий смысл. И лишь Мишаль скрашивал его существование в самом сердце Золотого сечения, чье золото было лишь бледным отсветом полыхания Гранмира.
-Что слышно при дворе? - перешел к делу Клеменс, мягко отклонив предложенный гостю бокал темного красного вина.
-Герцогиню будут судить, как государственного изменника. Наш человек, который передал ей ваше послание, ничего не выдал. Но этот факт сыграл против нее,- печально покачал головой Ювенал. - Прости, Клеменс, я поставил под угрозу наши планы.
Долгое молчание повисло в комнате, нарушаемое лишь тиканьем старинных напольных часов, бывших настоящим произведением искусства.
-Я не могу винить тебя,- задумчиво покачал головой капитан. - Так и должно было случиться. Твой сын получит теперь большую свободу действий. Ничто не должно бросить тень на герцогиню. Когда наш план будет приведен в действие, ее честь должна остаться незапятнанной.
-Сейчас сложное время, Клеменс, и в ее случае все может зайти слишком далеко. Императорский суд не даст и шанса, и когда ее передадут трибуналу, а этого следует ожидать, смертный приговор последует не позже чем через день. Им нужна жертва, символ, который позволит хотя бы на время направить недовольство народа в другое русло, отвлечь от их собственных ошибок.
