Оливер Боуден - Возрождение
– Полагаю, большая часть его людей из Флоренции. Возможно, они приведут подкрепление.
Взволнованно выглядящий Орацио перебил их:
– Эцио! Быстрее! У кафедрального собора бой! Нам лучше поспешить!
– Хорошо! Иду!
– А что с ним?
Эцио посмотрел на Роберто.
– Пусть остается. Думаю, в конце концов, он выберет верную сторону в этой войне.
Только оказавшись во внутреннем дворе, Эцио услышал доносящиеся со стороны кафедрального собора звуки битвы. Добравшись до места, он увидел людей дяди, спинами к нему, отступающих под напором большого отряда солдат Пацци. Проложив себе путь с помощью метательных ножей, Эцио отыскал дядю и рассказал ему о том, что узнал.
– Роберто молодец! – сказал Марио, пропуская удар, продолжая колоть и резать своих противников. – Я всегда жалел, что он присоединился к Пацци, но у него оказались козыри в руках. Иди! Выясни, что задумал Вьери!
– Но как же ты? Ты сможешь продержаться?
Марио мрачно посмотрел на племянника.
– Пока что держимся. Наши главные силы сейчас занимают башни, а после этого подтянутся на подмогу. Поспеши, Эцио! Не дай Вьери уйти!
Дворец находился на севере города, далеко от сражающихся, хотя людей Пацци здесь было множество – видимо, то самое подкрепление, о котором говорил Роберто. Эцио постарался избежать столкновения с ними.
Он прибыл на место как раз во время: встреча подошла к концу. Он увидел группу из четырех людей, направляющихся к привязанным лошадям. Эцио узнал Якопо Пацци, его племянника Франческо, самого Вьери, и – Эцио задохнулся от удивления, – высокого Испанца, который присутствовал на казни его отца. Дальнейшее тоже было сюрпризом – Эцио заметил, что у испанца на плечах плащ кардинала. Мужчины остановились у лошадей, и Эцио решил перебраться за ближайшее дерево и попытаться подслушать хоть что-то из их разговора. Он прислушался, слова доносились урывками, но то, что он расслышал, заинтриговало.
– Тогда решено, – проговорил Испанец. – Вьери, ты останешься здесь и восстановишь наше положение в городе так скоро, как только возможно. Франческо соберет людей во Флоренции и сообщит, когда придет пора удара. А ты, Якопо, должен будешь успокоить толпу, когда мы захватим контроль над городом. Не спешите: лучше все тщательно спланировать, так вероятность успеха будет выше.
– Но, сэр Родриго, – вставил Вьери, – что мне делать с этим пьяницей, Марио?
– Избавься от него! Он ни в коем случае не должен прознать о наших планах! – Человек, которого они называли Родриго, вскочил в седло. Эцио на мгновение ясно увидел его лицо – холодные глаза, орлиный нос, лет сорока пяти.
– От него всегда одни неприятности! – буркнул Франческо. – Так же как от этого ублюдка, его братца!
– Не волнуйтесь, падре, – ответил Вьери. – Скоро они воссоединятся. В смерти!
– Поехали, – напомнил мужчина, которого называли Родриго. – Мы и так задержались. – Франческо и Якопо оседлали коней позади него, и они выехали через северные врата, которые распахнули охранники Пацци. – Да направит нас Отец Понимания!
Когда они выехали, врата захлопнулись. Эцио был удивлен. Сейчас можно было попытаться убить Вьери, но его слишком хорошо охраняли, к тому же, возможно, лучше было бы взять его живым и допросить. Он запомнил услышанные имена людей, чтобы позже добавить их в список врагов отца. Похоже, заговор, в котором эти люди были замешаны, был в процессе подготовки.
От мыслей Эцио оторвали прибывший на площадь отряд Пацци, командир которого, не сбавляя шага, подбежал к Вьери.
– Что еще? – огрызнулся Вьери.
– Комманданте, я принес плохие вести. Люди Марио Аудиторе прорвали нашу оборону!
Вьери презрительно усмехнулся.
– Это они так думают. Но взгляни, – ополчение Пацци под управлением офицеров прошло через северные врата и направилось через город в сторону юга, навстречу наемникам Марио. Эцио понадеялся, что его дядя не будет захвачен врасплох, сейчас у Вьери было численное превосходство. Но Вьери остался на месте, окружил себя личной охраной и пошел в сторону безопасного дворца. Несомненно, он все еще был озабочен встречей, закончившейся недавно. А возможно, он возвращался, чтобы подтянуть ремни на броне перед битвой. Скоро должно было встать солнце. Сейчас или никогда. Эцио вышел из темноты, скинув с головы капюшон.
– Доброго утра, мессер Пацци, – сказал он. – Тяжелая выдалась ночка?
Вьери развернулся к нему, на лице его смешались потрясение и ужас. Успокоившись, он хвастливо произнес:
– Я должен был догадаться, что рано или поздно ты объявишься. Отправляйся с миром к Господу, Эцио. У меня есть более важные дела, и я не собираюсь тратить на тебя время. Ты всего лишь пешка, которую скоро сметут с доски.
Его охрана бросилась на Эцио, но тот был готов к этому. Ближайший из охранников упал, сраженный метательным ножом – небольшое лезвие пронзило воздух с резким свистом. Эцио обнажил меч, а в другую руку взял боевой кинжал и вступил в схватку. Он резал и пронзал, словно безумец в кровавом водовороте, движения были выверены и неотвратимы, пока, наконец, последний, серьезно раненый, не отступил на безопасное расстояние. Вьери набросился на Эцио с боевым топором в руках, который он сорвал от седла своей лошади, привязанной с остальными. Эцио сумел избежать смертельного удара, но удар, скользнувший по броне, заставил его пошатнуться и упасть, выронив меч. В тот же миг Вьери застыл над ним, выхватив меч и занеся топор над головой. Собрав последние силы, Эцио попытался ударить противника в пах, но Вьери заметил движение и отпрыгнул. Как только Эцио получил шанс вскочить на ноги, Вьери отбросил секиру влево, но Эцио схватил кинжал и ударил противника, оставив глубокую рану на тыльной стороне левой руки. Вьери выхватил свои меч и кинжал.
– Если хочешь что-то сделать, сделай это сам, – произнес Вьери. – Иногда я просто не понимаю, зачем плачу так называемым "телохранителям". Прощай, Эцио! – И он набросился на врага.
Волна боли прошла по телу Эцио, когда секира скользнула по голове. Зрение расфокусировалось, и Эцио почувствовал головокружение. Но он тут же вспомнил все, чему его учили, и позволил инстинкту взять верх. Он встряхнулся, и когда Вьери застыл, чтобы нанести смертельный удар по своему давнему безоружному противнику, Эцио согнул запястье правой руки, выпрямив пальцы. Мгновенно, щелкнул механизм спрятанного клинка его отца, лезвие выскочило на полную длину прямо под пальцами, тупой металл секиры столкнулся с острым краем клинка. Лезвие порезало Вьери руку. Эцио получил возможность ударить сбоку, чем и воспользовался – клинок вошел в тело без малейшего сопротивления.
