Наталия Мазова - Исповедь Зеленого Пламени
— Я пытаюсь, — Маэстина смотрит не на меня, а на Имму — не то недоверчиво, не то затравленно. — Но все равно страшно…
— Ну хочешь, я с тобой внутрь пойду, хоть это и не положено в принципе? Если я все время буду рядом, тебе будет не так страшно?
— Наверное, — она пытается улыбнуться. Внезапно во мне рождается странное предчувствие — просто из осознания, что Маэстина предпочла бы иметь рядом с собой в Башне не меня, а Имму, но этого почему-то нельзя допустить…
— Имма, а ты, пока мы решаем свои проблемы, подожди нас в парке. На вот тебе мой трилистник. Вид у тебя умный, за Подмастерье Ордена сойдешь, а с этой штучкой на аттракционы бесплатно пускают…
Не так уж много во всем мироздании людей, что входили в этот зал дважды. Теперь я — одна из них.
Сегодня за столом дежурит Шэлен, младшая Хранительница Круга. Ведьмин век, как известно, тысяча лет, а Ударде уже под девятьсот, вот и готовит себе замену. Но сама Ударда тоже где-то недалеко, я ощущаю ее присутствие.
Формальности исполняются достаточно быстро. Маэстина обирает кольца с пальцев, отстегивает браслет, рывком через голову снимает цепочку с очками от солнца. В последний раз стискивает мою руку, заглядывает в глаза — может, все-таки удастся обойтись без этого?
И словно в ледяную воду, шагает в Круг Света.
Секунда, другая… вот она уже в центре… Теперь я знаю, как ЭТО выглядит со стороны — мгновение, и ничего нет. Круг чист — с виду.
— Принял, — шепчет мне Шэлен. — Да и с чего бы ему ее не принять? Я таких трясущихся знаешь сколько уже перевидала? И ничего, все выходили, как положено…
Я жду, не отрывая взгляда от таинственного светлого пятна. Истекла минута, пошла вторая… Не знаю, сколько должна длиться эта процедура, — мне в свое время показалось, что минут пятнадцать, но очевидно, что в этом деле я менее всего могу доверять своим ощущениям. Я уже поворачиваюсь, чтобы уточнить у Шэлен…
…как страшный, захлебывающийся крик-визг ударяет мне в уши, мечется под сводами зала, и я вижу, как Маэстина, словно из ниоткуда, вырывается из Круга, пробегает несколько шагов и падает лицом вниз у дальней стены.
— Господи милосердный! — Шэлен вскакивает из-за стола. — Никогда ничего подобного…
Мы кидаемся к Маэстине — прямо через Круг, словно это простое пятно от уличной лампы. Еще через пару минут рядом с нами оказывается Ударда, а вслед за ней — Нодди.
— Маэстина! Что с тобой, Маэстиночка?! — я пытаюсь заглянуть ей в лицо, но она бьется в моих руках, кусает мне пальцы, и крик ее постепенно становится каким-то глухим звериным воем без малейшей членораздельности…
— Никогда ничего подобного… — как во сне повторяет Шэлен.
— Да нет, было в свое время несколько подобных случаев, — роняет Ударда. — Давно, правда, — тебя, Шэлен, тогда и на свете не было. И вызвать этот эффект может только одно — наложение темного резонанса.
— Как это? — переспрашивает Шэлен.
— Это если человек долго жил под Тенью или, допустим, слишком долго и тесно общался с каким-то темным лаийи. Это дико убыточно энергетически, поэтому у простого человека, без силы и защиты, выходов всего три: уйти, умереть или постепенно перестроить свою энергетическую схему так, чтобы больше не ощущать дискомфорта. Образно выражаясь, переключить с плюса на минус.
— Да, именно это с ней и случилось. Эта чертова Арлетт… — тупо говорю я, а Маэстина в моих руках медленно затихает, перестает кричать и биться — но это не покой, а коматозное состояние. — И что же теперь, Ударда?
— Постепенный распад сознания. Если только не вызвать кого-нибудь, кто в мозгах умеет копаться, как в компьютере, причем срочно… С Озы, может, кого-нибудь, у них эти методики здорово развиты…
— С Озы, говоришь?
Я раздумываю секунду или две, а потом лезу за шиворот и вытягиваю цепочку, на которой висит кольцо. Массивный изумруд — как у любой из Жриц — в оправе из серебряных листьев винограда — как у всех Огненных. Знак принадлежности к Братству Стоящих на Грани Тьмы, который я ношу на шее, а не на пальце, ибо Лайгалдэ не рекомендовала мне пользоваться им до окончательной инициации. Но не рекомендовала — не значит запретила.
Не расстегивая цепочки, я продеваю в кольцо средний палец правой руки:
— Ветер — Огню… Ветер, ответь Огню!
…Через полчаса мы все так же стоим полукругом — четыре женщины над пятой, но теперь с ней возится шестая — в белом платье с вышитыми на юбке золотыми молниями, с перекинутой на грудь золотой косой. Еще одна из нас — Нэда Таллэссин, Жрица Ветра, что шагнула сюда прямо из Храма Всех Святых в Заветном, не сняв ритуального облачения.
Двери зала впервые за долгие годы плотно закрыты, чтобы никто, кроме нас пятерых, не узнал об этом страшном казусе. Нет, как хорошо, что я догадалась услать Имму на аттракционы…
— Жить будет, — Тали поднимает к нам взгляд. — Разрушиться успело не так много, я восстановила большинство связей. Но минус-подсадку оказалось невозможно стереть, поэтому я просто ее заблокировала. И не дай-то боже она хоть когда-нибудь окажется разблокирована — это чревато мгновенным самоубийством. Так что лучше всего для этой девушки возвратиться назад на свою Суть — там возможность случайного снятия блока почти равна нулю. Я все сделаю — сотру воспоминания об Авиллоне, пережгу способности мотальца, вложу легенду, чтобы оправдать ее долгое отсутствие… с легендой уж ты помоги мне, Элендис. Чему в твоем мире поверят?
— Она деньги сняла со своего счета, огромную сумму, — начинаю соображать я. — Могло быть, что она разболтала об этом вкладе где-нибудь на танцах — она всегда была большим треплом. И вот ее похитили какие-то малознакомые ребятки и держали до тех пор, пока она не сказала им номер счета. Опять же похудела она за последнее время — родители поверят…
— А отец ее не начнет с полицией искать этих ребяток? — хмыкает Нодди.
— Пусть ищет. Это уж моя забота, — Тали снова склоняется над телом Маэстины, глаза ее стекленеют.
— Но почему?! — восклицаю я в отчаянии, обводя взглядом Ударду, Шэлен, Нодди… — Откуда у дочери Ковенски не только способности к разрыву ткани мироздания, но и такая сильная пассивная эмпатия? В этом в высшей степени приличном семействе?!
— Она ведь дочь и твоей матери, — отвечает Нодди со вздохом. — Думаю, твой отец знал, кого выбирал. А кроме того, она же следующая после тебя, и кто знает, какой от тебя остался отпечаток…
…Так и не пришедшую в сознание Маэстину передали Стражам. Когда я вернулась в парк, на расспросы Иммы пришлось ответить, что Маэстина в конце концов так и не преодолела страха и предпочла добровольно сдаться.
