Александр Тув - Ходок VIIl
– Будем разговаривать, – глухо произнес он.
«Ну, Шэф! Ну, знатный мотиватор! – был вынужден отдать должное любимому руководителю Денис. – Ему бы нашу сборную потренировать – он бы и без шокера и без скипидарной клизмы заставил эту инвалидную команду гонять пузырь вдоль поля, а не поперек!»
«Не мотиватор, а манипулятор!» – сварливо поправил внутренний голос.
«А нам татарам все равно – что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило! – хмыкнул Денис. – Главное результат!» – Против этого довода никаких весомых контраргументов у внутреннего зануды не нашлось и он был вынужден замолчать.
Но дело было не только в выдающихся способностях мудрого руководителя по части охмурения неокрепших умов. В данной ситуации от командора особых талантов и не требовалось, потому что маг был умным человеком, что он в очередной раз и доказал.
Ведь чем отличается умный человек от дурака? Умный человек адекватно воспринимает логические доводы, а дурак нет. Если умному человеку сказать: – Если ты сделаешь это, или наоборот – не сделаешь этого, то тебе сделают это, вот это, да еще вон то. И умный человек, обдумав сказанное, понимает, что действительно, если он сделает это, или наоборот – не сделает этого, то ему сделают это, вот это, да еще вон то. А ему не хочется, чтобы ему делали это, вот это, да еще вон то, поэтому он делает то, что нужно, или же не делает того, что не нужно.
Дурак же действует по-другому. Он выслушивает, или нет – в зависимости от настроения, логические доводы, а потом поступает в зависимости от того же настроения. В конце концов, наплевав на логику, он говорит сакраментальную фразу: – Да пошли вы! После чего идет прыгать с моста на камни, потому что ему показалась, что там есть место, где глубоко, или лезет в клетку с медведем, чтобы сделать селфи. Так что в этом отношении Шэфу повезло. Как говорится – лучше с умным потерять, чем с дураком найти.
Естественно, мы говорим о более-менее стандартной ситуации, а не о форс-мажоре, когда умный человек действует вопреки логике – в жизни бывают разные ситуации и иногда записному умняге, с IQ стремящемся к бесконечности, приходится плевать против ветра, спорить с начальством, прыгать выше головы и пытаться плетью перешибить обух.
– Только не врать! – командор строго, но вместе с тем, как-то доброму, с затаенной улыбкой в уголках рта, предупредил мага. – Мы умеем отличать правду от лжи и мозголом обязательно зафиксирует попытку обмана и отсутствие нашей реакции. Ну, а что за этим последует, ты уже знаешь. – Витус молча кивнул, а Денис поморщился. Ну, не нравились ему эти заигрывания Шэфа с магом и ничего поделать с собой он не мог. С другой стороны, недовольство он выражал умеренно, можно сказать – конструктивно. Приказ верховного главнокомандующего Денис не нарушал. Приказано было молчать – он молчал. А морщиться никто не запрещал. Этим он напоминал нашу, так называемую – системную оппозицию, которая проводит митинги в разрешенных местах, клеймит позором коррупционеров у власти, но дружно голосует за законы, выжимающие последнюю копейку из народа. Витус на его фронду внимания не обратил, а главком сделал вид, что не заметил.
Над столом вновь повисло молчание. Не сказать, чтобы тягостное, но все же… Однако, коготок увяз – всей птичке пропасть. Маг, как человек умный, прекрасно понимал, что сказавши «А», придется говорить и «Б», ну, и так далее по алфавиту, однако начать исповедоваться ему было трудно до чрезвычайности – ну, что тут поделаешь – не любил он раскрывать свои секреты! А, с другой стороны, кто любит? То-то и оно… кто любит, пусть первым бросит в него камень. Главком, как человек, в высшей степени деликатный, мага не торопил и через какое-то время Витус заговорил. Толково, хотя и монотонно, в стиле Шуры Балаганова, излагающего содержание массовой брошюры «Мятеж на Очакове», маг рассказал историю чудесного перстня. Когда он закончил, над столом вновь воцарилось молчание – компаньоны переваривали полученную информацию.
– Этот? – спросил Шэф, безошибочно выуживая необычный артефакт из кучи других собратьев по ремеслу. Витус в ответ лишь молча кивнул.
Демонстрировать чудесный перстень, а тем более отдавать его в чужие руки, магу хотелось еще меньше, чем делиться своими секретами, но связываться с организацией, имеющей на балансе реактивные истребители, виманы с боевыми лазерами, авианосцы, танки и прочие чудеса военной техники, которыми напугал его верховный главнокомандующий, Витусу хотелось еще меньше, чем экспонировать артефакт.
Вот такая получалась иерархия уменьшения хотения. Верховный главнокомандующий долго вертел перстень в руках, внимательно его рассматривал и чуть ли не обнюхивал, а затем передал Денису, который повторил все телодвижения любимого руководителя: вертел, рассматривал и обнюхивал. Завершив исследование, старший помощник вернул перстень главкому. За всеми этими манипуляциями, с тоской в глазах, наблюдал Витус. Чувствовалось, что он с перстнем фактически уже распрощался. Тем большим было его удивление и радость, когда командор вернул ему чудесный артефакт. К слову говоря, старший помощник тоже не понял такого акта неприкрытого альтруизма, но, разумеется промолчал.
– Ну, что скажешь? – обратился по-русски к Денису мудрый руководитель.
– Вещь, похоже, не местная… – несколько неуверенно высказал свое мнение старший помощник. Неуверенность была вызвана отсутствием аргументов в пользу этой гипотезы. – Не могу объяснить почему, – продолжил он, – но мне так кажется.
Перстень, который побывал у него в руках, оставил у Дениса двоякое ощущение: во-первых – мощь, во-вторых – опасность. Это как при приближении к будке с высоковольтным трансформатором – адекватный человек, даже приехавший из такой глухомани, где понятия не имеют об электричестве – а такие места порой встречаются на просторах нашей необъятной державы, нутром почувствует опасность, исходящую от этого сооружения. Для него даже будет излишней сакраментальная надпись: «Не влезай! Убьет!» и трафарет с черепом и костями. Правда, с другой стороны, хватает придурков, которые и не чувствуют ничего и читать не умеют и череп с костями которых не пугает, а привлекает.
– Что не местная… – задумчиво протянул Шэф, – так это и хрен-то с ним… но ведь даже не тетрархская… вроде бы… Хотя я могу и ошибаться. Ладно! – рубанул он воздух рукой. – Будем решать проблемы по мере их поступления, – после чего обратился уже к магу, с интересом прислушивавшемуся к звукам незнакомой речи: – Витус, скажи пожалуйста, а как ты вообще оказался втянут в эту историю? Как тебя угораздило связаться с криминалом? Ведь ты приличный человек, ученый, маг… – И видя, что тот опять насупился и не сильно горит желанием отвечать, добавил: – Витус, если ты не хочешь с нами сотрудничать – это твое конституционное право, гарантированное первой поправкой к Конституции. – Если сказать, что маг был изумлен – значит ничего не сказать. Но, что характерно, не меньше был ошарашен и Денис, который ни черта не понял, что имел в виду верховный главнокомандующий. Правда, не исключено, что и сам командор не сильно разбирался во всех этих поправках, как и в Конституции в целом, и ввернул этот пассаж только для красоты. Внимательно оглядев замершего в изумлении мага, Шэф продолжил: – Если это действительно так, мы тут же поднимаемся, уходим и забываем о твоем существовании, но… – командор сделал очередную мхатовскую паузу, благодаря которым мог бы сделать блестящую карьеру в любом провинциальном театре, не делая больше ничего – только паузы! – … Но! Я напоминаю об одной маленькой детали, которую ты, видимо, уже забыл. Если ты не хочешь честно и откровенно отвечать на наши вопросы, мы уйдем… но вместо нас придут другие.
