Людмила Ардова - Путь рыцаря
О, это кэлл Фендуко живой и здоровый, и злой как демон. Я чувствовал, что знаю, как он поступит: он не станет убивать меня при свидетелях, а лишь впутает в какое-то темное дело, и отправит туда, куда идти мне точно не хочется. Я не знал: почему, но что-то сопротивлялось во мне. Я даже подумал, что для меня предпочтительнее драка с тем щербатым типом. Но от дел кэлла Фендуко меня просто мутило.
Поорав, о, и это мне было хорошо знакомо, он предложил игру. Я соглашаюсь! Хотя все во мне противится этому.
Не удивительно! Бесславный проигрыш — вот, что я нашел в этом заведении.
Мне протягивают конверт — условием игры было то, что я отнесу его по адресу. У меня какое-то неприятное дежавю. Я медлю и очень хочу задать кое-какие вопросы, но почему-то сдерживаюсь. Все-таки взяв пакет, я выхожу на улицу. Везде волнующее весеннее благоухание, луна плывет в безмятежном величии, по улице веет теплый ветер, и все дышит покоем.
Теперь по прошествии времени я все думаю: что-то удерживало меня от опасности в ту ночь.
Я тогда не спешил. Прислонившись к стене, молча любовался ночью и, наверное, потому что я тянул время, чей-то слуга моей успел меня перехватить. Я не сразу его понял, но парень втолковал мне, что у меня с его хозяйкой назначена встреча. Вот это да! Интересная манера устраивать поздние свидания молодым незнакомым эллам — я то в точности был уверен, что в этом городе у меня знакомых женщин нет, но все же покорно пошел вслед за слугой, ибо идти мне было больше некуда, а проклятое письмо подождет!
Слуга провел меня в тихий богатый дом с наглухо закрытыми дверьми и окнами.
— Подойдите к задней стене, вас уже ждут, — прошептал мой провожатый и бесследно растворился в ночной мгле.
Я подошел к указанному месту: из маленького узенького окна на втором этаже выскользнула веревочная лестница и соблазнительно закачалась у меня перед носом. Я не привык к подобным проникновениям в дома, и восхождение мое оказалось не слишком ловким, но все же я попал внутрь. Старания мои не оказались напрасными.
Это была дивная ночь. Я и не подозревал, что знатные дамы могут быть такими раскованными и страстными. Партнерша моя не пожалела ласк, словно сама упиваясь ими. Имя ее Одавэна, загадочное, как она сама, чарующее, словно летняя ночь с ароматами трав и цветов. Эва! Да так я, пожалуй, из бродяги стану поэтом. Хотя одно другому не мешает: все поэты — те же бродяги. Но ум мой слишком насмешлив, душа цинична — нет, не бывать мне поэтом. Но любовницу свою я, наверное, долго буду помнить. Только одно отравляло веселье: время от времени проскакивала мысль о муже красотки. Слуг она, хитрым образом, удалила, но мужья — такая штука — они всегда неожиданны, как летняя гроза. А ввязываться в новую драку мне не хотелось. Вообще, я по природе, очень миролюбивый человек, лишь под влиянием обстоятельств вынимающий клинок из ножен. Вся эта трубадурская чушь о рыцарях — полночный бред пьяных идеалистов. Рыцари по сути своей — самые практичные расчетливые ребята, которым убить — раз плюнуть, но они предпочитают видеть в этом определенный смысл. Но если кому-то хочется верить в сказки — пускай верит.
Итак, я не был в душе рыцарем из стихотворения возвышенным и идеальным: в душе моей жил расчет, именно поэтому я влезал в разные глупости гораздо чаще, чем того требовала необходимость.
Зато, надо полагать, я оказался хорошим любовником, ибо дама моя вздыхала, что есть мочи на шелковых простынях, и провожала меня к окну столь томным взглядом, что я снова чуть было, не очутился в ее объятиях. В награду за восхитительную ночь мне был подарен, снятый с ее прелестной груди, медальон. Она сама надела своими нежными ручками его мне на шею. Мы с большим сожалением расстались.
Я спустился все тем же способом: по веревочной лестнице.
Ночь была на границе своих владений. Она будто затихла перед полным отступлением, словно медлила: уходить — не уходить. И все было в ожидании этого момента: ставни, чтобы заскрипеть, петухи, чтобы загорланить, коровы, чтобы замычать, девушки, чтобы надеть свои кружевные косынки — мир ждал пробуждения.
Я устало присел на кромку дороги. Эта ночь измотала меня.
Я тупо разглядывал конверт, тихо рассуждая вслух:
— Если я снова пойду туда, то, скорее всего, опять вернусь в то место, где меня поджидает Фендуко.
Что делать? На мгновение я почувствовал себя полным болваном. И поверьте: это чувство — не самое приятное в мире. Как же мне доставить треклятое послание.
Я сел и призадумался: что же делать? Ясно уже, что с письмом дело нечисто. В тот момент я как будто понял, что не один раз появлялся в игорном доме, но Фендуко воспринимал каждое мое появление по-новому, как впервые.
К сожалению, я дал Фендуко слово. Слово отнести письмо, а как раз это мне не удается. Слово отнести, отнести…Но я не давал ему слово не открывать его. Читать чужие письма — недостойное дело, но если посмотреть на все с другой стороны, то для того, чтобы сдержать слово и отнести письмо мне может помочь его содержвние. Может, в нем есть подсказка как это сделать, таким образом, я не нарушу клятву. Что ж, человек такое создание, которое может убедить себя в чем угодно, если это соответствует его интересам.
Я решил проявить гибкость в вопросе морального свойства — другого пути уменя не было. Нарушить слово, данное другому благородному человеку, хотя бы и с повадками шакала, я считал для себя недопустимым.
Итак, я вскрыл конверт — липкая тайна расползлась по моим пальцам, сжала мои ладони, просочилась в самое сердце — мне стало жарко, потом холодно!
Лист бумаги был девственно чист.
"Может, какие-то тайные чернила", — подумал я. — "Что же это? Что? Безумная выходка Фендуко?"
И сквозь красивые водяные узоры бумаги начали проступать буквы, скоро смог читаться весь текст:
"Получателю сего письма.
Если вы вскрыли конверт, раньше означенного срока, знайте: вы избежали участи своих предшественников. Но теперь, вы — тайный участник Истории. Вам следует молчать — сожгите письмо. Данное вами слово переходит к магу Белого Храма. Вы будете должны ему за спасение своей бесценной души, ибо третья попытка проникнуть в Двери навсегда бы закрыла для вас выход во внешний мир".
Это еще что за шутка! — возмутился я. Но не успел больше ничего сказать, потому что письмо вспыхнуло в моей руке, и я отбросил его на землю, успев обжечь руку.
Вот так магия! Надо подумать о том, что же делать. Возращаться в игорный дом у меня не было никакого желания. Денег у меня довольно. Свои — я уже вернул, а более — мне было ненужно. Только бы убраться подальше отсюда. Ни черные, ни голубые глаза красоток, ни горы золота меня уже не остановят.
