Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
Откуда-то сверху по деревянной приставной лестнице спустился чуть полноватый человек, одетый в весьма простую одежду.
— А кто его ищет? — сердито спросил он.
— А вы и есть…
— Да, это я.
Я приблизился вплотную и незаметно для остальных показал знак Сыскного приказа. Следом протянул сложенное вчетверо письмо.
Рожинов бегло прошёлся по ровным каллиграфическим строчкам, потом смерил меня взглядом и жестом показал следовать за ним.
— Ваши друзья пусть обождут тут, — резко сообщил он.
Я молча согласился и указал Первосвету с Семёном выйти наружу. Сам же поднялся за стариком вверх по поскрипывающей лестнице. Там оказалась небольшая светлая комнатка, заставленная корзинами и пустыми бочонками. Из круглого слюдяного окошка пробивались веселые лучики весеннего солнца.
— Мне как-то написал о тебе Непоседа, — проговорил Рожинов.
Он приблизился к дальнему углу и присел на видавшую виды скамью.
— Подходи, не бойся. Тут нас никто не потревожит.
Бор огляделся, пошептался с Воронами, а затем сел на другой конец скамьи. Рожинов же вытянул длинную форокскую трубку, конец которой был оббит медью, достал огниво и трут, аккуратно уложил их рядом с собой.
— Ты сам откуда? — чуть откашлявшись, спрашивал он, развязывая своими старческими узловатыми пальцами тесёмки богато украшенного кисета.
Я сразу ощутил приятный щекочущий запах. Латукский тёмный… ей-ей, он. Узнаю его «копчёный» аромат… Крепкая зараза.
— Так ты откуда? — повторил вопрос Рожинов.
— С Ингоса.
— Э-э, бывал я там… А откуда именно?
— Местечко Грёнефьел-фьорд. Это в Вимурском повете.
— Н-да, далековато…
Рожинов раскурил трубку и выпустил первую густую струю. Не смотря на ядрёный «привкус», запах дыма показался мне необыкновенно приятным.
— Я, как видишь, тоже забрался, Нихаз его знает куда, — тихо рассмеялся старик. — А сам-то вырос… в другом месте.
— Почему же не вернётесь?
— Не к кому… Да и тут мне нравится. А тебе?
— Я только приехал в Темноводье. Ещё много не знаю… Может, вот вы поведаете, что тут да как?
— Может, — кивнул головой Рожинов. — Спрашивай.
Легко сказать: «Спрашивай»! А если не знаешь с чего начать? Как быть тогда?
— Не поведаете ли вы мне о Белом Витязе? — я решил выбрать за отправную точку сей момент.
— Неплохое начало, — отчего-то заулыбался Рожинов. — Интересуешься, кто стоит за новоявленным Белым Витязем… или Всадником? Если отвечать быстро, то все. Да, все, кто проживает в Темноводье. И не только.
— Неужели? Я думал «Держава».
Старик заулыбался:
— Она растаяла, как снег по весне… И этот процесс ускорило знание того, что списки из Орешка были якобы уничтожены. Все причастные облегчено вздохнули и дали дёру. Ха-ха…
Я потупил взор.
— Белый Витязь, — вздохнул Рожинов. — Кем бы он ни был… ему пришло самое время тут появиться.
— Вы говорите, совсем как эльф: путано, туманно… не понятно…
— Туманно, говоришь…
Старик почесал переносицу, глядя при этом, что говорится, в себя. Он некоторое время собирался мыслями и начал, на моё удивление, издалека:
— Когда миновала Великая эпоха Джун, их земли да и место заняли иные расы. Основные из них — это люди и орки. Изначально считается, что родиной человеческих племён был некий… весьма большой остров, который в эльфийских рукописях называют Таллон. Он находился «за туманами».
— То есть?
— Не могу пояснить… но так пишут в древних манускриптах, — чуть приулыбнулся Рожинов. — Люди прибыли на большую землю «на крылатых белых лошадях». Наверное, это были первые единороги. И прошу не делай такую кислую физиономию! Я лишь цитирую древних авторов.
Мне оставалось лишь кивнуть головой, мол, ладно, продолжайте.
— Первое время людская раса стремительно начала распространятся, так сказать, на освободившихся землях, при этом практически не встречая препятствий.
— А как же племя людей Зэм?
— О, это… это иное, — Рожинов тихо рассмеялся, но так и не пояснил этих своих слов. — Мы с тобой говорим о народности аро, ставших основой нынешних цивилизаций… давших жизнь и Кании, и Хадагану. В те времена, конечно, никто и не полагал, что люди в конечном итоге, станут воевать сами с собой. Разбежавшись «аки морская волна» по землях джунов, племена аро столкнулись с мощным противником, тоже ещё молодым народом — орками. За несколько сотен лет и одна противоборствующая сторона, и вторая претерпели немаловажные изменения в своей организации. Племена то распадались, то объединялись в военные или политические союзы. Одни подвергались большим нападкам врага, другие — меньшим, из-за этого менялось благосостояние…
— Вы собираетесь мне рассказать всю людскую историю Сарнаута?
— Ты хотел знать о Белом Витязе, так? — сощурился Рожинов.
— Ну да…
— Тогда не перебивай. Договорились? Продолжим… Ну так вот: больше всех остальных людских племён страдали зуры. Однако постоянные стычки с орками привели к пересмотру приоритетов. Да и к самому укладу жизни. Надо сказать, что не в правилах зуреньцев жаловаться на жизнь. Они даже гордились отведённой им ролью эдакого… эдакого «щита» для человеческой расы. Был такой период, когда они даже пренебрежительно относились к остальным канийцам, прозывая их «лаптями».
Я переспросил про последнее слово, но оказалось, что оно мне вовсе не послышалось.
— Да-да, ты верно понял. Такое пренебрежение было связано с тем, что большая часть людей не имела такой военной подготовки, как зуры. Канийцы жили земледелием…
— А сейчас? По-моему более воинственного народа и не встретишь.
— Да, время меняется. Хотя, как по другому? Имея такого соседа, как Хадаган… Ладно, мы отвлеклись. Первые легенды о неком Белом Всаднике появились у зуреньцев…
— Всаднике?
— Да… если хочешь, зови его Витязем. Древние языческие оракулы предсказывали приход некого могучего воина, который окажется способным объединить разрозненные племена людей в один народ. И тогда наступит: «…тысячелетний мир, полный благоденствия и процветания». Этот Всадник представлялся верхом на белом единороге… или лошади… И обязательно из зуреньцев…
— Вы так говорите… странно говорите… будто намекаете об Империи Валиров.
— В том то и суть, что долгое время так и полагали. Однако родовой герб Валиров — черный волк. И их Империю нельзя назвать эпохой процветания.
— И что?
— А то, что до сих пор люди верят, что время Всадника вот-вот наступит. Они ждут, надеются… Особенно здесь, в Темноводье. Вот такая каша, да без масла.
