Трой Деннинг - Алый Легион
– Положи меч, – приказала Ниива, – и иди сюда.
Она крепко поцеловала Рикуса, одновременно расстегивая его Пояс Ранга. Щелкнула пряжка, и мул ощутил, как в нем просыпается безумное и жгучее желание, разбудить которое могла одна лишь Ниива.
Небрежное движение руки, и пояс со стуком упал на камни. Желание растаяло, словно сон.
– Осторожнее! – воскликнул мул, поспешно поднимая пояс.
– Ну, знаешь, – возмутилась Ниива. – Или эта никчемная кожа, или я!
– Это не просто «никчемная кожа», – возразил Рикус. – Это моя судьба.
– Судьба?! – переспросила она. – Знаешь, Рикус, мне кажется, ты принял слова выжившего из ума гнома слишком близко к сердцу.
– Нет, нет, – замотал головой мул, осторожно укладывая пояс на землю рядом с мечом. – Я действительно так думаю. Люди сами творят свою судьбу. Мне суждено вести легионы к свободе.
– Может, тебе стоит подумать еще немного? – ехидно спросила женщина.
– Пока что у тебя только один легион, да и тот ты несколько раз чуть не потерял.
– Когда это? – нахмурился Рикус.
– Ну, например, в Кледе. Если бы Каилум не спас тебя от Маетана, от твоего разума остались бы одни воспоминания, а мы все сейчас вкалывали на обсидиановых копях Урика.
– Но Каилум же мне помог. Не так ли? Мы убили более пятисот урикитов…
– И потеряли Книгу Королей Кемалока, – прервала его Ниива. – Что касается Врога и его племени… хорошо еще, что там не началась настоящая битва. Один жрец солнца не смог бы разрушить их скальную крепость.
– Но этого же не потребовалось, – заметил Рикус, стараясь не показать, как сильно задели его слова Ниивы. – Послушай, что ты хочешь доказать? Мне казалось…
– Я говорю тебе правду, – снова прервала его женщина, – потому, что люблю тебя. Потому, что люблю Тир. – Она плотно завернулась в свою накидку. Ее романтическое настроение исчезло вслед за скрывшимся за горизонтом солнцем. – Мне больно тебя слушать. Раньше ты говорил по-другому.
– Ну, разумеется, – легко согласился мул. – До того, как мы убили Калака, у меня была одна цель в жизни: стать свободным. – Он поправил набедренную повязку, чтобы хоть немного защитить себя от обжигающего жара раскалившихся за день камней. – Теперь я свободен. И у меня появилась новая цель. Да и не только у меня – у всех нас – у меня, у тебя, у Садиры, и даже у Агиса.
– Меня можешь не впутывать, – нахмурилась Ниива.
– Да нет, ты послушай, – покачал головой Рикус, кладя руку женщине на колено. – Агис и Садира защищают Тир изнутри, например, от Тихиана. Мы же с тобой должны справиться с опасностью извне – с врагами вроде Маетана и урикитов.
Ниива повернулась к мулу.
– Рикус, – начала она, и в ее зеленых глазах загорелась надежда, – что ты хочешь этим сказать?
Такое выражение лица у своей партнерши мул видел и раньше. И теперь чувствовал себя так же неуютно, как и тогда.
– Я не совсем тебя понял, – протянул он, догадываясь, что Ниива усмотрела в его словах больше, чем он в них вкладывал.
– Давай я тебе помогу, – предложила женщина, глядя мулу прямо в глаза. – Ты хочешь сказать, что наконец-то сделал выбор между мной и Садирой?
Рикус отвел глаза. Он мог только гадать, каким образом разговор о его судьбе превратился в допрос на его самую нелюбимую и болезненную тему. С того дня, как они убили Калака, Ниива донимала Рикуса, чтобы он прекратил любовную связь с Садирой. Она утверждала, что теперь, когда они свободны, настало время подумать о будущем и вверить свои сердца друг другу. Рикусу все это, однако, весьма напоминало карцер. Он любил Нииву, но расставаться даже с каплей завоеванной свободы ему вовсе не улыбалось… Особенно если при этом надо отказаться от Садиры.
– Просто скажи: да или нет, – не услышав ответа, сказала женщина.
– Как тут можно…
– Да или нет, Рикус.
– Нет, я не сделал выбора, – ответил мул.
– Я возвращаюсь в лагерь, – Ниива встала и плотнее запахнулась в накидку. – Посиди тут один, поразмышляй о своем предназначении.
Подхватив с земли свой тяжелый боевой топор, она быстро пошла обратно к бивуаку легиона. Сгущались сумерки, и ничего не видевшая в темноте Ниива спотыкалась на каждом шагу. Но это ее не остановило. Вполголоса ругая Рикуса, словно это он был виноват в окутавшем пустыню мраке, женщина, не разбирая дороги, спешила к лагерю.
– Подожди, Ниива! – закричал Рикус, застегивая Пояс Ранга. – Если ты сломаешь ногу, то задержишь продвижение всей армии!
В ответ он услышал только разухабистую ругань.
Рикус подобрал меч и двинулся было за своей партнершей, но внезапно замер. Вместо хлопанья крыльев и шелеста змеиной чешуи по камням – тишина. Только еле слышные посвистывания и пощелкивания. Странные звуки. Если бы не Кара Ркарда, Рикус никогда бы их не услышал.
– Стой, Ниива, – зашипел мул, устремляясь в погоню.
– Это еще зачем?
– Там кто-то есть! – ответил мул.
Ниива замерла, подняв свой топор.
– Надеюсь, ты не хитришь со мной?
– Нет, – заверил ее гладиатор.
Встав рядом с женщиной, он пристально вглядывался в сумрак, пытаясь заметить какое-либо движение. Но кругом – только неподвижный песок, тут и там утыканный столь же неподвижными камнями. И зрение гнома сейчас не могло помочь. Только что скрывшееся за кольцевыми горами солнце оставило в небе красную полосу заката. Слишком темно для человека и слишком светло для гнома.
– Они где-то между нами и лагерем, – прошептал мул, беря Нииву за руку.
– Кто «они»? – спросила она, сбрасывая с плеч накидку.
– Не знаю, – покачал головой мул, – я слышу их с помощью Кары, но пока не вижу.
Внезапно посвистывание и пощелкивание смолкли.
Рикус чертыхнулся.
– Приготовься, – сказал он, решив больше не шептаться.
Они начали понемногу отступать, и вскоре вернулись на вершину холма, где собирались провести ночь.
– Может, это стая диких три'кринов? – предположила девушка.
В отличие от К'крика, большинство три'кринов не знали цивилизации. День и ночь они рыскали по пустыне в поисках добычи. Порой, в особо голодную пору, они не брезговали и разумными созданиями.
Мул вертел головой, но ничего не мог разглядеть. Цвета смешались, однако поблизости он не видел ничего большого и угловатого, вроде три'крина.
– Вряд ли это они, – засомневался Рикус.
Мул еще не договорил, когда его усиленный волшебным мечом слух уловил шорох песка у них за спиной. Стукнулись друг о друга сдвинувшиеся под чьей-то ногой камни. Мул круто повернулся и успел заметить, как маленький трехфутовый человечек нырнул в тень под большим камнем. Страх железной лапой жал сердце.
– Хафлинги, – прошептал он.
– Лучше бы ты сказал три'крины, – отозвалась Ниива. Она мгновение помолчала и добавила. – Если я упаду, не дай им меня съесть… во всяком случае, живой.
