Ника Созонова - Грань
Наконец, я открыл глаза и взглянул в упор на группу розовых уродцев напротив. Что-то изменилось с моим восприятием: правый глаз видел нормально — и вагон, и испуганно воззрившуюся на меня семью (мальчик от удивления открыл рот, мужчина выстроил на лбу волны морщин, а девочка перестала скандалить — настолько мой вид, видимо, был необычным и пугающим), но левый отказывался показывать реальность. Перед ним по-прежнему маячило плоское восковое лицо, растянутое по диагонали, и что-то еще, непонятное, в чем я не мог разобраться и только чувствовал отвращение и ужас. Словно нечто чужое поселилось за радужкой, свернулось в туннеле зрачка и смотрело оттуда, а через него уже видел я — искривлено и искаженно. 'Во мне живет незримый гость. Он ест и пьет мой бедный мозг… мой вкусный мозг…'
Боже, неужто у меня уехала крыша?..
Очухался я лишь на улице. Дождь слизал с моего лица чужое присутствие, прояснил сознание и укрепил покачнувшуюся было цитадель здравомыслия.
Так что до работы добрался уже вменяемым.
Едва раздевшись и проигнорировав утрированный и оттого безмолвный ужас на лице Любочки, связанный с моим опозданием, спустился к Скуну. Шел к нему с твердым решением, которое озвучил с порога, не ответив на торопливое приветствие альбиноса:
— Вынужден поставить вас в известность: сегодняшний контакт последний. Мне осточертело шататься по вашей безрадостной и унылой психике, то и дело натыкаясь на 'заслоны'. Удовольствие небольшое, смею уверить!.. Если вы не снимете их — немедленно, прямо сегодня — я сегодня же выполню свое обещание: взорву ваши засовы и запоры к чертовому дедушке! Да, в результате вы можете превратиться в 'овощ': ноль интеллектуальной деятельности и отправление естественных надобностей под себя. Но, как вы понимаете, стирать ваши простыни и кормить с ложечки буду уже не я — не мои проблемы!.. К великому моему облегчению я взираю на ваш благодушно-лживый фейс в последний раз. В последний!.. Я слишком долго тянул и деликатничал, внимая просьбе вашей милейшей дочери, старался ничем не задеть, не поранить — что явно не пошло вам на пользу. К черту!..
Меня несло. Никогда прежде моя гортань не выдавала столь долгих и раскаленных спичей. Давно пора было остановиться — главную угрозу Скуну выплеснул в первых фразах, — но остановиться не мог. Больше того, меня немилосердно колотило, а в голосе прорывались визгливые нотки.
Бедный альбинос взирал на меня в панике.
— … Мои нынешние обстоятельства таковы, что даже просто заходить в чужую и враждебную мне психику требует чрезмерных усилий. Я прекращаю деликатничать — баста!.. Я буду груб, как мясник, и прям, как удар током! С такими, как вы, нельзя иначе — так вот же вам, вот!..
Когда я подлетел к его кровати и пару раз тряхнул железную спинку — так, что ему поневоле пришлось дважды подпрыгнуть, — Скун не выдержал.
— Перестаньте! — Он вскочил на ноги и топнул. — Замолчи-ите!..
Я утих, удивленный его напором и властными интонациями.
— Вы не в себе! Вот, вы-ыпейте воды, — она наполнил из графина стакан и всучил мне. — Таким я вас еще не ви-идел. Впрочем, все закономерно и естественно.
Я машинально заглотил воду. Она остудила мой градус, но легче не стало.
— Всё, что я вам тут кричал, я готов повторить спокойно. По слогам. Моё. Терпение. Кончилось! Сегодня. Взорву. Все ваши…
— Да-да, я по-онял. Сегодня вы всё взорве-ете. Только сперва выслушайте меня. — Скун вглядывался в меня очень пристально, с назойливым сочувствием, словно врач-психиатр. — Я хочу показать вам не-ечто. Только вам, и никому другому — только вы сумеете по-онять. Но показывать я должен сам. Скажите, можно ли провести сеанс, не усыпляя ме-еня? Чтобы вы были гостем, а я — радушным хозяином, пребывающим в полном со-ознании?
Он меня озадачил. Теоретически контакт без усыпления 'ведомого' был возможен. Но в профессиональной практике такое не применялось: чревато непредвиденными последствиями для психики и того и другого — и мада, и пациента. Возможно, за подобное и не уволят, но посмотрят — если кто узнает — косо. Узнают же обязательно: зря я, что ли, пригрел на груди столь законопослушную и правдивую ассистентку?.. А, ладно! Какое это имеет сейчас значение? Я готов был пообещать ему луну с неба, лишь бы он поскорее сбежать отсюда — где позволил себе истерику, и перед кем? — перед собственным 'ведомым'! Сбежать, сбежать — на улицу, на просторы руин, в одиночество, в хаос. Где не нужно вымучивать серьезную мимику и осмысленные слова.
— Хорошо, я попробую что-нибудь придумать. Думаю, получится.
Скун кивнул и пропустил меня к двери.
— Вы не пожа-алеете. Я покажу вам нечто особенное — возможно, это будет про-орывом в изучении человеческой психики.
15.
— Вы точно уверены, что поступаете безопасно — и в плане психо-физиологическом, и в том, что впоследствии нам не будет нагоняя от начальства?
Любочка задала этот вопрос в пятый раз за утро, и, в очередной раз скрипнув зубами, я в очередной раз ответил:
— Все в порядке. С шефом я договорился, а относительно моего психического здоровья можете не переживать: вряд ли его кардинально подорвет один открытый контакт.
'Было бы что подрывать', - добавил про себя. Нервы, натянутые до предела, казалось, вот-вот заискрят, как провода в грозу, и случится короткое замыкание.
Про шефа я наврал: и не думал ни о чем договариваться — не осилил бы долгое и муторное объяснение. Решил сообщить, когда будет готовый результат: победителей не судят. Впрочем, и к результату был почти равнодушен — ринувшись в рисковую авантюру, предложенную моим странным пациентом, с одной-единственной целью — отключиться, хотя бы на время, от самого себя. У меня были сильные сомнения, что Скун сумеет показать что-нибудь по-настоящему интересное, но вдруг?..
…75, 74, 73… Любопытно, каково это: пребывать внутри не спящего человека? Зайти гостем в дом, в который до этого забирался тайком, как вор, через окошко или дымоход, когда хозяин пребывал в беспамятстве…
…58, 57, 56… Очень трудно очистить сознание, зависнуть в покое. Натянутые нервы не желают расслабляться. Я не предаю тебя, Варька, Варенька… Я обязательно буду думать о тебе, и только о тебе — долго-долго, всегда, но только, пожалуйста, не сейчас… Пожалуйста, дай мне передышку…
…26, 25, 24… Открыто! Впервые я сливался с чужим внутренним миром, не сумев предварительно очистить собственный. Ну да бог с ним. Нынче ведь необычный контакт, в котором я буду не 'ведущим', а гостем…
…2, 1, 0. Вошел!
Здесь было не так, как всегда. Еще бы: ведь теперь присутствовал хозяин, который решал, что мне показывать и как. Пепельно-багровый сумрак и пустота. Живая пустота — подспудные шорохи, невнятные запахи, тени обрывочных образов…
