Степан Мазур - Последнее сказание
— Обоих? — Осторожно уточнил Савелий.
— Видимо да. Выручите — разделю. Не выручите… впрочем, это уже будет не важно.
— Ага, мёртвые не потеют, — кивнул Сема. — Чего делать-то надо?
— Всё зависит от того, что скажет Лера.
— Лера эта та беременная рыжая? — Снова уточнил Савелий. — Она же от Семёна беременна, так ведь?
Сёма врезал правой нижней рукой в левую часть пресса.
— Все семейные вопросы, братиша, потом. Нам же четко сказали: поможем — разделят. Что тебе ещё надо? Избавишься от гоя, наконец. Станешь вновь кошерным, а мне позволишь сало есть. С борщом, конечно. Ох и соскучился я по этому делу.
— Таки молчу, молчу.
— Чудненько, — оборвал обоих одним словом Наместник.
Совсем рядом.— …И всё? Вот так всё просто? — Лера с не скрываемым удивлением посмотрела на Люцифера, сидящего на её кровати и вертящего в руках вышивку с солярным оберегом. Опошленная, оболганная, она не переставала отображать суть солнца во всех своих проявлениях.
Ностальгия по прошлой жизни читалась в его глазах.
— Жизнь вообще простая штука. Зачем усложнять основные процессы? Всходит солнце — ну и ладно. Так ли важна, на слонах небосвод держится или нет?
— Ты что меня за дуру держишь? Если зло говорит тебе одно, значит все наоборот. Я же самое что ни на есть добро, пусть и рыжее. — Возмутилась Лера.
- С другой стороны ты же женщина, — добавил галантно Люцифер. — Всё равно сделаешь всё в обратном порядке. Так что всё возвращается на нули. И моё предложение в силе.
Лера потёрла виски, погладила живот.
— Я не только женщина, но ещё и будущая мать. Приходится думать за двоих. Вот что она подумает о твоём предложении?
— Но она же тоже будущая женщина. — Резонно добавил Люцифер, разглядев пол малютки в животе. — И если ты не поторопишься с ответом, роды твои начнутся прямо сейчас. У тебя есть десять секунд на раздумье. Они уже в посёлке.
Лера ощутила, как вспотел лоб, затем затряслись руки. Волнение побежало от кончиков пальцев к животу. Стало сначала плохо, а затем совсем никак — сознание отключилось.
— Гениально, — буркнул Люцифер, глядя на свалившуюся в обморок девушку. — Всегда найдут способ, как выкрутиться. Что Ева, что Лилит, что эта…
Он отложил вышивку и со вздохом поднялся, ожидая продолжения веселья.
— Люцифе-е-ер!!! — Донеслось из-за тёмного окна. — Выходи на смертный бой биться, падлюка-а-а! Я-то тебе рога поотрубаю-ю-ю!
Светоносный и не выглядывая в окно, точно знал, что там стоит трехметровый, четырёхрукий гигант о двух головах и вертит в руках секиру и меч. Оба артефакта в крови наг. Мощный яд для земных существ, если подумать.
И всё же Меченый был слишком предсказуем — выставить перед боем приманку, затем явиться самому в самый критический момент. Испытанный, хорошо апробированный метод, который он использовал веками.
— Но нет, не здесь. Нет согласия — нет действия. Давай на более просторной территории. — Обронил Люцифер и исчез…
На улице Чернослав тем временем дотянулся рукой до лопатки гиганта.
— Все, не кричи. Он ушёл. Благодарю за помощь. — Чернослав подпрыгнул, хватая гиганта одной рукой за одно плечо, другой за другое, резко потянул…
Вспыхнула яркая вспышка, разгоняя ночь. И из единого тела выпали двое. Каждый в своем прошлом теле.
Сёма зарылся в грязь лицом, Савелий упал на коленки, тут же подскакивая.
— Во-о-от так-то лучше, — обронил, сплёвывая грязь, блондин. — А чем мы тебе помогли-то? Как говорится: «глаголить — не вагоны разгружать». Это в сокращённом варианте поговорка. Но смысл тот же.
— Вы? — Чернослав оглянулся на крыльцо. Там зажёгся свет и на улице появились встревоженные Наталья, Елена и Мария.
На центральной улице у калитки скопились все охранники-скорпионовцы посёлка, взяв странных существ на территории дома под прицелы автоматов.
— Ничем. Но дочь твоя мне ещё пригодится. Мне пора.
Он исчез.
Сёма помахал охранникам у калитки:
— Палыч, свои пришли. Код: «37845 Русколань». Отбой. Через полчаса старшему доложить обстановку. Всё, ребят, отдыхайте… Дома я. Живой.
Савелий подошёл, помог подняться. Сёма благодарно испачкал его грязью, не только приняв руку, но и обняв как родного.
— Сява, ты зла не держи, я оба артефакта у себя оставлю. Отдать хозяевам нужно. Хотя, Живе секира уже не нужна. Так что могу дать поносить. С возвратом. Только не перепродавай, хорошо? Вдруг вернуть кто из родни захотят?
— Лучше Савелий. Оставь Сяву сирым и убогим. Как и оружие. Мне не нужно оружие такого рода. Моё оружие — мозг. А тебе с твоим длинным языком скоро оба понадобится. Люциферу вот вызов бросил. Он же запомнит. На меня не ссылайся. Сам кричал.
— Да я помню. Мне тоже с тобой весело было. Я только не могу понять, какую именно дочку Меченый имел ввиду. Я же вторую жду.
— Значит, береги обоих, — Савва похлопал по плечу, не обращая внимания на грязь.
— Жен или детей? — Уточнил Сёма.
— Всех береги. Крестить молодняк будешь?
— Обрезать тоже нет, — сразу ответил блондин. — Пусть живут свободными, брат. Ты же освободился… по крайней мере, от меня.
— Но эгрегор?
— Да и хер с ним, свой создадим. Ты вот как дядька и начнешь, — сменил гнев на милость Сёма. — Так что заходи, чайку попьем. Машка малиновое варенье закатывает лучшее в мире. У тебя у самого-то есть семья?
— Нет. Но сейчас заведу. — Уже понял Савелий, вдыхая собственной грудью.
Какое же это счастье владеть своим телом полностью.
— Дело нужное. Никогда не знаешь, что приготовит следующий день.
— Иди… обними родных. — Савелий подмигнул и исчез.
— Ага, скоро увидимся… Конец Света же. — Запоздало обронил Семён, ощущая, как ноги уже несут к родному крыльцу.
У него не было больше четырёх огромных рук, но все любимые женщины поместились в его объятьях сразу. Закружив их всех на крыльце, он долго не мог позволить себе остановиться. Понимание, что никогда мог больше их не увидеть, накатило на него вместе со слезами.
Они просто побежали по щекам, не контролируемые.
Он и не мог их контролировать.
Только не сейчас.
— Как же я по вам по всем соскучился с этой беготней. — Честно признался блондин.
— Хватит обнимашек!!! — Донеслось со второго этажа протяжное. — Тут Люцифер приходил. Я испугалась и теперь РОЖА-А-АЮ!!!
Семён первым помчался наверх, забыв обо всём на свете.
Мария вздохнула, ощущая укол ревности.
— Ну да, ни раньше, ни позже. Вовремя.
Елена с Натальей переглянулись и, улыбнувшись, принялись выполнять привычные функции бабок-поветух.
