Эрик Ластбадер - Воин Заката
— Ты мне заплатишь за это! — Инструктор едва не сорвал голос, пытаясь перекричать всех и вся. — Заплатишь дорогой ценой!
Ронин, еще не пришедший в себя после схватки, шагнул вперед и поднял меч.
— Это мы еще поглядим, кто заплатит! — выкрикнул он, но голос его утонул в общем шуме.
Ниррен схватил его за руку:
— Ты что, совсем спятил? Что ты делаешь?!
Но Ронин, не помня себя, продолжал продираться сквозь толпу к возвышению, на котором стоял инструктор. Ниррен устремился следом, пытаясь его остановить. Ученики уже поняли, что к чему, и тоже пытались утихомирить Ронина, специально загораживая ему дорогу. Инструктор, сообразив, что ситуация в зале вышла из-под его контроля, похоже, перепугался не на шутку. Сопровождаемый бледным парнишкой, он быстренько скатился со своего помоста и поспешил убраться из зала подобру-поздорову.
Ниррену все-таки удалось догнать Ронина и схватить его за руку. Шум все нарастал. Жара в зале стала невыносимой. Ронин обернулся и уставился на Ниррена, который что-то ему говорил. Ему понадобилось какое-то время, прежде чем до него дошел смысл слов чондрина:
— Пойдем отсюда, Ронин. Пойдем.
Уже покидая зал, Ронин успел полюбоваться на то, как Марша пытаются переложить на носилки.
— Они просчитались.
— Откуда ты знаешь?
Ниррен вздохнул:
— Я не знаю. Просто ощущение у меня такое.
— Но не просто же так у тебя ощущение, — сказал Ронин. — Оно на чем-то должно быть основано. Не могли же все саардины разом...
Ниррен сжал кулаки.
— Но именно так и случилось. Они просчитались. Они все заняты только тем, как укрепить свою власть...
— Это их личное дело.
Ниррен прекратил мерить шагами комнату и взглянул на Ронина, который сидел на постели и снимал пропитавшуюся потом рубашку.
— Да, можно сказать и так. — Ниррен покачал головой. — Ты уже, наверное, виделся с ним.
Ронин бросил рубашку на спинку стула.
— Да.
Ниррен нахмурился:
— Надеюсь, не для того, чтобы к нему вернуться.
— Вовсе нет, — невесело усмехнулся Ронин.
— И он что, даже не стал тебя искушать?
— Ну, в общем-то он предпринял попытку.
— Я так и думал.
— Не бери в голову.
Ниррен немного расслабился. Он указал на громадный синяк на боку Ронина:
— За К'рин я уже послал.
Ронин потрогал повязку на плече. Рана еще побаливала.
— Вряд ли в этом есть необходимость.
Ниррен махнул рукой:
— Все равно за ней уже пошли.
— А где Сталиг?
— У Марша, я думаю, — ответил Ниррен с улыбочкой. — Так зачем ты к нему ходил?
— К Саламандре?
— Угу.
— Хотел посоветоваться.
— С ним?! — Ниррен рассмеялся. — Он же саардин. Разве он скажет тебе правду?
— Нас многое связывает, — возразил Ронин.
— Да, и все же...
— Я ему верю, — последовал быстрый ответ.
Ниррен покачал головой:
— Ну и что он тебе сказал?
Ронин откинулся на подушки.
— Что Боррос действительно сумасшедший.
— Да? А он-то откуда знает?
Ронин взял подушку и вытер пот с лица. На подушке осталось темное пятно.
— Он вроде бы представил мне доказательства.
— И какие же? — спросил Ниррен, не спуская с Ронина глаз.
— А что, если я скажу, что Боррос вовсе не сумасшедший?
— А ты скажешь?
— Не знаю.
— Так что насчет доказательств?
— Я сам разговаривал с Борросом.
— Ты мне не скажешь.
— Я уже говорю.
— Не скажешь насчет доказательств. Насчет того, что он тебе показал.
Ронин отшвырнул подушку.
— Откуда ты знаешь, что он мне что-то показывал?
— Не придирайся к словам.
— Ладно. — Ронин поднялся с постели и открыл шкаф. — Но я не уверен, что это действительно что-то доказывает. — Он достал шелковую рубашку с широкими рукавами и без воротника. — Как ты думаешь, что находится наверху? Над Фригольдом?
— Наверху? — Ниррен пожал плечами. — Ничего. Во всяком случае, ничего, что заслуживает внимания, если только тебя не прельщает километровый слой снега и льда. А почему ты об этом спрашиваешь?
Ронин надел рубашку.
— Потому что Боррос говорит, что там, наверху, есть жизнь. Цивилизация. Земля без снега и льда.
Ниррен уставился на него во все глаза:
— Он так сказал?
— Да.
— А ты его не спросил, над чем он работал?
— У меня не было возможности его расспросить. У нас разговор получился какой-то сбивчивый. Хорошо, что я хоть что-то узнал. Но в одном я уверен. Фрейдал знает не больше нашего, иначе Боррос просто не стал бы ни с кем разговаривать. Кроме того, колдун дал мне понять, что он не выдал им ничего важного.
Ниррен опять покачал головой:
— Ничего не понимаю. На поверхности просто не может быть жизни — там слишком холодно...
— Во всяком случае, так нас учат.
— И к чему мы в итоге пришли?
— Ты — ни к чему.
— Ронин...
— Я не желаю связываться с саардинами...
— И тем не менее ты постараешься поговорить с Борросом еще раз.
— Да, — Ронин поднял руку. — Потому что я так хочу. — Он снова сел на постель. — А что там с твоим заданием?
Чондрин нахмурился.
— Похоже, что это загадка, у которой в принципе нет ответа. Может быть, я уже близок к решению. А может быть, наоборот. И все-таки я не могу отделаться от ощущения, что...
— Что? — встрепенулся Ронин.
— Что что-то за всем этим явно скрывается. Что чего-то мы не знаем. — Ниррен рассеянно взъерошил волосы. — Иногда... иногда я почти уверен, что есть некая третья сила. Они себя не проявляют... выжидают, пока саардины не сделают первый шаг.
— А кто еще может быть, кроме саардинов?
— В том-то и дело, что никто. Поэтому мне и непонятно.
— И у тебя нет фактов.
Ниррен вздохнул:
— Были бы факты, я был бы сейчас с Эстриллом.
— Ты ему говорил об этом?
— Так, кое-что.
— А он?
— Он ничего не станет предпринимать, пока у него не будет фактов. — Ниррен умолк на мгновение. — Ладно, пойду. А то сейчас уже К'рин придет.
— А как твой «грызун»?
— Что? — переспросил Ниррен, как будто очнувшись. — А... им-то я сейчас и занимаюсь. Но пока ничего у меня не выходит. Хотя, может быть, я уже близок к разгадке. — Он пожал плечами. — Очень уж он капитально внедрился. Это, пожалуй, единственное, в чем я уверен на сто процентов. Ты не волнуйся, если в ближайшее время не сможешь меня разыскать... я сам с тобой свяжусь.
Ниррен ушел.
Ронин прилег на подушки и стал ждать К'рин.
* * *Они пришли за ним после занятий — в первую смену, когда в коридорах почти нет народу. Он пошел с ними, не сопротивляясь, потому что он был человеком неглупым и знал, что рано или поздно это должно случиться. Что они лишь выжидают удобного случая. Потому что они ненавидят его.
