Марина Добрынина - Невольник
— Я знаю лишь очищающее, господин. Мама говорила, что ничего большего девушке уметь и не нужно, — произношу я.
— Какая умная мама, — бормочет эльф, — все чисто. Я свободен?
— Пока да, — заявляет шактистанец.
Эльф удаляется. Приемщик некоторое время разглядывает Лина, после чего, как бы нехотя, произносит:
— Пожалуй, я мог бы взять Ваш товар на реализацию, только…
— Что только? — нетерпеливо восклицает княжич.
— Старовата она…
— Зато играет на этом, как его, на фигне какой-то музыкальной!
— И не сказать, чтобы очень красива…
— Что?! Да ты посмотри, она просто прелестна! Она сногсшибательна!
Так, к этому нужно еще привыкнуть. Я — прелестна. Я — прелестна… Я — сногсшибательна. Было бы чем сшибать…
— Она не очень хорошо поет.
— У нее есть чувство юмора.
— Она — маг.
— Да! Вот именно! Она — маг! Не думаю, что у вас маги-рабыни на дороге так и валяются!
Шеоннель в торговле участия не принимает, а Лин вот так распалился, будто всю жизнь только об этом и мечтал — продать меня в гарем, да подороже.
— Хорошо, — вроде как, сдаваясь, произносит приемщик, — три руми.
Лин аж подпрыгивает на месте.
— Сколько?!
— Это стартовая цена.
— Три руми?!!! Вы с ума сошли, уважаемый, посмотрите на нее еще раз. Если Вы выставите ее за три руми, покупатели решат, что это бросовый товар.
— Ну, пять.
— Пять?! Да за пять руми я не смогу купить себе и осла!
— Вы преувеличиваете, уважаемый. Осла Вы можете приобрести и за полтора руми.
— Это будет фиговый осел!!!!
— Что значит — фиговый?
— Плохой! Я не езжу на плохих ослах!
Очень любопытно, а Лин ослов-то вообще видел когда-нибудь? И когда это он успел узнать, что и сколько здесь стоит? И вообще, отдал бы меня уже, не торгуясь. Чувствую себя умственно неполноценным. Что самое неприятное, судя по всему, это ощущение меня нескоро покинет.
— Семь руми! — выкрикивает шактистанец. — И если я не смогу ее продать сегодня, Вы возместите мне все убытки!
После чего он бьет ладонями по столу.
— Семь с половиной, — бормочет княжич.
— Семь!!!
— Ну ладно, семь так семь. Но это только стартовая, я правильно понял?
— Да!
— Угу, ладненько, аукцион, я так понял, завтра с утра?
— После восхода.
— Отличненько, мы тогда пошли.
Лин хватает меня за руку. Приемщик поднимается с места и сразу становится видно, что он невысок ростом и пузат.
— Товар оставьте, — велит шактистанец.
— Как оставьте? — недоумевает Лин.
— Товар остается здесь. Сделка совершена.
Ошарашенный княжич выпускает мою руку из своей, шактистанец падает обратно на табурет.
— Сложно с вами, с иноземцами, — сетует он, — нам же нужно ее подготовить, привести в товарный вид.
— Какой товарный вид?! — кричит Лин.
— Она у Вас волосатая!
Я? Машинально хватаюсь рукой за подбородок.
— У нее на руках — волосы! — добавляет приемщик.
Где? Вот эти три белые волосинки?!
Шактистанец машет рукой и брезгливо как-то произносит:
— Все, идите отсюда, — ничего с девицей вашей не случиться. Я обещаю.
Лин послушно поворачивается к выходу, но Шеоннель тихо интересуется:
— А бумагу?
— Какую бумагу?
— Подтверждающую, что Вы приняли ее у нас. Причем не больную.
Шактистанец тяжело вздыхает, берет один из лежащих на столе листочков, рисует на нем несколько закорючек, после чего передает бумагу полуэльфу.
А я остаюсь стоять. Стою и с тяжелым сердцем наблюдаю за тем, как выходят из комнаты Лин и Шеоннель. Я, конечно, мужчина. Молодой, здоровый, сильный мужчина. Как бы я при этом ни выглядел. Но на душе сейчас противно и тоскливо, как будто меня и в самом деле продали.
Глава 9
Лин
С легендой нашей красотки вышло как-то не очень. Ну, спишем все на то, что Таурисар — распространенное среди магов имя, и никто не подумает на нашего Тау, который в данный момент в аквариуме у Валя плавает, а до этого по иным мирам путешествовал и никак не мог юных девственниц печатями награждать. Про нашего-то всем известно, где и как он провел последние пару десятков лет, потому что менестрели не дремлют, и историю приключений нашей семейки распространяют так быстро, что мы проконтролировать не успеваем. Одним словом, если в магическом сообществе Таурисар один, то нам грозит немедленное разоблачение. И почему бы Ларрену не придумать этому коварному магу какое-нибудь другое имя?
Но поскольку бурной реакции и воплей "обманщица!" не последовало, я сделал вывод, что имя Таурисар достаточно распространенное.
А потом еще эльф этот был. Я честно признаться слегка испугался, когда ушастый начал нас пристально разглядывать. В том, что он не разоблачит Лара, превращенного Кардаголом и не разглядит наложенную им же маскировку уровня наших магических сил я был уверен, а вот шеоннелева иллюзия… Нет я не сомневаюсь, что наш ушастый силен в этом деле, но он не архимаг и найдется немало волшебников покруче. Но нам повезло. То ли Шеон так мощно колданул, то ли эльф-маг не так крут, как хочет казаться. А может быть, он просто не стал утруждать себя внимательным изучением работорговцев, бросив все силы на изучение товара.
А потом нас самым наглым образом выставили вон. Не через ту дверь, в которую мы пришли, а через другую, что вела сразу на улицу. В какой-то тихий переулок. Я насторожился. Вдруг нас тут засада поджидает? А что, вполне такое может быть — товар мы оставили и на фига с нами делиться? Проще ведь где-нибудь тихонечко прикопать, а потом сказать, что так и было.
— Здесь нет засады, — шепнул Шеоннель.
Нет, я когда-нибудь точно стукну этого эмпата ушастого! Ну он, конечно, молодец, что прослушал окрестности, но меня-то зачем было "читать" без спроса?
— Прогуляемся пешком до гостиницы, — предложил Шеоннель.
Я скрипнул зубами и молча последовал за ним.
Настроение у меня было не особо радужное, но испортил мне его, само собой, не Шеон со своей несанкционированной эмпатией, а Ларрен. Точнее отсутствие Ларрена.
Когда выяснилось, что товар мы должны оставить, я чуть было не послал в неведомые дали всю нашу затею и не телепортировался вместе с Ларреном куда подальше. Но вовремя опомнился — ведь мы это делаем не просто так. Нам нужно Саффу искать! Да и Ларрен вряд ли мне спасибо скажет, если после всех перенесенных им издевательств я вдруг сверну операцию. Пожалуй, он даже морду мне набить может. Я заухмылялся представив, как хрупкая Лорелея пытается дать мне в глаз. Шеоннель с подозрением покосился на меня и поинтересовался:
