Анри Лёвенбрюк - Ночь волчицы
Тот вопрос. Да, конечно. Он ни на миг не выходит у меня из головы.
— Какую Гаэлию хотела бы я создать? Конечно, я только об этом и думаю, Киаран. Но я не смогу ответить на него одна. Я знаю, о какой Гаэлии я мечтаю, но я также знаю, что мечты — это не настоящая жизнь и мне никогда не удастся их осуществить.
— Попытайтесь хотя бы приблизиться к ним.
— Я пытаюсь, друид. Я пытаюсь.
Они выступили на рассвете после долгого ночного сна. К людям вернулось хорошее настроение с тех пор, как они вышли из пещер Гор-Драка. Алеа и ее друзья шагали во главе строя, окруженные небольшим эскортом туатаннов и Воинов Земли.
Они были в пути целый день, пока наконец вдали не показалась деревня под названием Клуллиин. Крыши деревенских домов окрасила предвечерняя синева. Теплый осенний ветерок шевелил высокие травы, рисуя на позолоченном горизонте плавные волны. Оставшиеся позади вершины Гор-Драка порозовели. Небо еще не сделалось черным, но на нем уже начали появляться звезды.
— Алеа, ты хочешь, чтобы мы разбили лагерь здесь, или переночуем в деревне? — спросил Эрван.
— Не думаю, что в деревне смогут разместиться пятьсот человек, — улыбнулась девушка.
— Нет, но мы могли бы расположиться неподалеку, — настаивал магистраж.
— Да, наверно, так будет лучше, — согласилась Алеа. — Возможно, нам удастся привлечь новых солдат и разузнать, что нового творится в мире. Может, в этой деревне есть бард.
— Хорошо. Я велю солдатам остановиться возле деревни, а мы вшестером сходим повидать местных жителей. Они наверняка почтут за честь увидеть тебя так близко.
Алеа со вздохом кивнула. Молодой Аль'Даман подмигнул ей и пошел передать приказ командирам.
— Говоришь, в этой деревне может быть бард? — переспросил Мьолльн, подходя к Алее. — Ахум, вот кто сумел бы помочь мне, это уж точно. А то наш приятель друид наобещал всякого, а сам пока ничему меня не научил! Слово друида! Зря я ему поверил!
— Я приходил к вам вчера вечером, мой друг, — оправдывался друид за его спиной, — как раз хотел поговорить с вами об этом, но вы уже спали, как младенец.
— И что вам от меня было нужно?
— Я хотел научить вас нескольким бардовским триадам, господин Аббак. Потому что тому, кто хочет стать бардом, нужно их знать. Просто играть на волынке недостаточно, тем более что, между нами говоря, вы и без того уже прекрасно ею владеете…
— Вы по правде хотели научить меня триадам? — обрадовался гном. — Так за чем же дело стало, до деревни рукой подать, может, вы по пути меня и обучите, дружочек друид? Ахум?
— Договорились, — ответил Фингин.
Друид отвел Мьолльна в сторону, они зашагали впереди, и по дороге то и дело слышались стихи, которые Фингин заставлял повторять гнома. «Три непреложных обязанности у человека — страдать — меняться — выбирать. Три вечных спутника — Человек — Книга-Судия — Свет. Три пути к мудрости — не проживать каждую жизнь — помнить о каждой жизни и ее событиях — суметь прожить любую жизнь по своей воле». Гном точно повторял каждое трехстишие, и, как тогда, когда Фейт учила его играть, его глаза сияли от радости.
К вечеру они добрались до деревни. Им навстречу высыпала ребятня. Дети не могли отвести глаз от чудных одеяний туатаннов и красно-белых знамен Воинов Земли. Но за их спинами несколько стражей порядка настороженно наблюдали за пришельцами.
Пока Тагор отдавал приказ разбить лагерь возле деревни, Эрван в одиночку направился к стражам деревни. Дети расступились перед ним, завороженно глядя на его кольчугу и широкие плечи.
— Приветствую вас, галатийцы, я — Эрван Аль'Даман, сын Галиада, магистраж друида Фингина и генерал Воинов Земли. Это армия Алеи Катфад, той, которую друиды называют Самильданахом.
— Здравствуйте, — просто ответил один из стражей.
Дети прыснули, глядя, как ему неуютно. Когда он разговаривал с жителями деревни, он выглядел куда увереннее.
— Мы двигаемся в Тарнею, — продолжал Эрван, — и собираемся провести ночь рядом с вашей деревней. Надеемся, что это не потревожит вас.
— Добро… добро пожаловать, — пробормотал молодой страж порядка, протягивая магистражу руку.
— Не найдется ли в вашей харчевне место для Самильданаха и ее пятерых друзей, где они смогли бы поужинать?
— Конечно. Мы приготовим вам столик, генерал.
Эрван поблагодарил и вернулся к остальным, которые уже начали устраиваться на ночлег.
Самая крупная в стране охота на волков была организована на юге Фенданнена, в угодьях помещика Жермена Горбона. Его замок, — типичный для восточной Гаэлии — внешне был прост, но надежен, и жизнь округи кипела вокруг него.
Ограда замка, выстроенная из камня, такого же желтого, как земля в этой части королевства, насчитывала шесть больших башен одинаковой высоты. Внутри основное здание окружали хозяйственные постройки: дома челяди, конюшни, псарня, овчарня и соколятня. В центральном строении располагалась пекарня, кухня и большая столовая, где на широких столбах красовался герб Горбона — четыре деревянных колеса на голубом фоне. Далее следовал зал правосудия, где Горбон разбирал тяжбы и судил преступников — воров, насильников, убийц или просто тех, кто не уплатил оброка пшеницей сенешалю или баранами — старшему егерю. Рядом находилась оружейная, бесспорно считавшаяся самой красивой комнатой в замке Горбон. Здесь хозяин принимал гостей и выставлял напоказ все лучшее, что имел. Второй этаж занимали многочисленные спальни.
Когда рыцарь Ультан подъехал к замку, он увидел, как крестьяне, вооружившись шестами, лупят по воде рва, окружавшего стены замка. Их госпожа рожала, и Жермен Горбон приказал убить лягушек, которые своим кваканьем мешали ей отдыхать.
Слуга встретил гостя и повел через двор замка. Когда они добрались до конюшен, Ультан снял шлем и спешился. Слуге открылось суровое лицо рыцаря. Жесткие черты, мрачный взгляд, множество шрамов, но самое поразительное — его зачесанные назад белые волосы, густой волной лежавшие на затылке.
— Господин Горбон ждет вас в оружейной зале, — сказал слуга.
— Я знаю дорогу, — ответил Ультан и направился к главному строению замка.
Войдя внутрь, он прошел по длинному коридору, ведшему в широкую залу. Там слуга помоложе распахнул перед ним дверь.
Оружейная была украшена гораздо богаче всего остального замка. Стены по большей части были обтянуты бархатом и гобеленами. На больших деревянных сундуках, украшенных резьбой, стояла расписная посуда и яркие безделушки. Высокие столбы поддерживали потолочные арки, на них было развешано оружие и доспехи, знамена и флажки с гербами. Стена напротив входной двери была выбелена известью и украшена лепными розетками и цветами. Посередине висел вертикальный гобелен, изображавший битву с Харкуром. У подножия этой стены стоял высокий дубовый трон в окружении множества кресел, накрытых тканями.
