Николай Туканов - Голова оборотня
Под утро Вилт осторожно потрогал невыспавшегося Тейрама за плечо и прошептал ему в ухо:
– Похоже, мы с тобой вляпались серьезно. Пока Мерги придумает способ, как вытащить нас отсюда, нас уже раз десять прирежут или задушат. Надо выбираться из этого дерьма самим.
– Каким образом?
– С помощью длинных рук дружков Медяка.
– С какой стати они должны нас выручать? – скептически хмыкнул пращник.
– За золото, конечно.
Вилт перебрался к похрапывающему нищему и начал его трясти.
– Зачем ты меня разбудил в такую рань? – недовольно спросил попрошайка, протирая заспанные глаза.
– Я знаю, как найти ваше украденное золото, – заговорщицким тоном прошептал коротышка.
– И из-за этого пустяка ты прервал мой сон? – разозлился Медяк. – Катись к Турулу!
– Ты слышал что-нибудь о похищении Удачи Урмана несколько лун назад? – не сдавался Вилт. – Так знай, что ее нашли мы – я и мои друзья.
– Неужели? – недоверчиво протянул Медяк, окончательно прогоняя остатки сна.
– Могу рассказать, – скромно предложил лекарь.
– … Так что поменьше слушай лживых жрецов, которые за все время поисков ни разу не оторвали свои задницы от мягких кресел, а руки от кувшинов дорогущего вина, – тихо закончил повествование Вилт, опустив из рассказа излишние для нищего подробности смерти дангарца и королевского фаворита.
Медяк переводил взор с коротышки на Тейрама, пытаясь определить, не кормят ли они его выдумками.
– Значит, говоришь, знаешь, как найти наше золото, – принял решение нищий.
– Этого никто не знает, но найти его сможем только мы, – уклончиво ответил коротышка. – Из моего рассказа ты должен был понять, что толпа дознавателей здесь не поможет. Нужно думать головой. А за это у нас отвечает наш друг Мерги, он бывший боевой хитрец, слыхал о таких?
Медяк скрыл удивление и сказал:
– Зачем тогда вы мне нужны?
– Затем, что без нас он и пальцем не пошевелит, и ему нужны соображающие помощники. Твои собратья нас не заменят.
Медяк проницательно посмотрел на друзей и неожиданно благодушно улыбнулся:
– Чтобы отсюда убраться и бороду Турула возьмешься добыть, верно?
Вилт поднял руки, чтобы возмущенно ими замахать, но нищий его прервал:
– Ладно, не надо ничего говорить. Вы меня убедили. Не до конца, конечно, но хватит, чтобы передать наверх ваше предложение.
Утром Медяк не стал дожидаться первой кормежки, которая приходилась у свободных граждан на обед, подошел к решетке и заорал:
– Эй, бездельники, дайте мне вина!
Сокамерники только шушукались, наблюдая за наглой выходкой. Нищий, за все дни заточения не перекинувшийся с остальными заключенными и парой слов, продолжал трясти внутреннюю дверь.
Через минуту появился недовольный тюремщик, который накануне предупредил его о неудачливых соседях.
– Если не заткнешься, то выбью все зубы, – прорычал он. – Ты не в кабаке!
– Есть разговор, – шепнул нищий, перейдя поближе к решетке.
– Что еще? – грубо спросил Росс.
– Сегодня мне приснилось, что ты заработаешь двадцать бератулов, если передашь Хуту, что я хочу его срочно видеть. Срочно! Он попрошайничает через две улицы отсюда напротив таверны Модрона.
– Чудеса! – тюремщик состроил удивленную мину, – я видел точно такой же сон. Только получил в нем не двадцать, а сорок бератулов.
– Ты в своем уме?! – не выдержал скаредный Медяк. – За два золотых мне выроют из этого свинарника подкоп прямо к скамейке Хута! Я лучше обращусь к твоим дружкам, у них должна быть фантазия поскромнее!
– Хорошо, тридцать бератулов, – примирительно произнес стражник. – Я рискую работой.
– Рассказывай это младенцам, – огрызнулся Медяк. – Турул с тобой, пусть будет тридцать. Но чтобы Хут был здесь через час!
– Тогда еще четыре серебряных для часовых у ворот, – быстро проговорил страж.
– Куда катится мир?! – простонал Медяк. – Если через час его здесь не будет, в следующем сне я тебя задушу!
Довольный охранник побежал договариваться с товарищами.
Часа через полтора Медяк узрел сквозь решетку своего собрата по ремеслу, тощего невысокого мужичонка с волчьей пастью. Хут после обмена приветствиями прижался ухом к прутьям. Любитель вина стрельнул глазами по сторонам, затем придвинулся к решетке, и начал шептать. В пяти шагах от них топтался Росс, равнодушно поглядывая по сторонам. Хмурые сидельцы недовольно следили за нарушением тюремного порядка из противоположной половины помещения. Мерги и Вилт стояли у стены в центре камеры.
Разговор нищих длился всего несколько минут, после чего Хут в сопровождении тюремщика пошел на выход.
– Значит, так, – обратился Медяк к прячущим волнение друзьям, – Хут передаст мое послание Ратте, помощнику главы гильдии. Тот перескажет его самому Инбалту, он у нас главный. Если они поверят вам, то вы окажетесь на свободе раньше, чем до вас доберутся ларморцы.
– И сколько времени это займет? – с надеждой спросил Тейрам.
– Не знаю, – пожал плечами нищий, – сначала проверят ваших дружков. Есть ли такие вообще, а если есть, что они знают о возвращении лантарской Любимицы Киргала.
– Лишь бы они не съехали с постоялого двора, – прошептал Вилт.
– Тогда я смогу лишь присмотреть для вас могилку на кладбище. Вы что предпочитаете, солнечную сторону или тенечек? – осклабился попрошайка.
***
Войдя в комнату, Мерги отрицательно мотнул головой на вопрос в глазах Хемилона.
– До них не добраться, – произнес сапожник. – Я подкупил тюремного писца. Он сказал, что им грозит виселица или каторга.
Хемилон негромко помянул богов.
– Надо приложить все силы, чтобы вытащить их оттуда.
– Сначала нужно сделать так, чтобы их не повесили, а потом можно будет думать и о побеге, – поправил друга Мерги. – Я сходил на площадь Правосудия и узнал имена судей, которые обычно занимаются тяжкими преступлениями. Их шестеро. Нашего золота не хватит, чтобы подкупить их всех сразу. Я отдал золотой стряпчему, который распределяет подсудимых между судьями. Он сам не знает, к кому из шестерых судей попадет конкретный обвиняемый. Все зависит от скорости рассмотрения текущих дел. Мне придется каждый день наведываться к стряпчему, и каждый день платить по десять бератулов. Правосудие в столице дорогое, – невесело пошутил Мерги.
Хемилон негромко выругался.
В этот момент в дверь кто-то требовательно заколотил.
– Кого это еще принесло? – произнес сапожник и отпер тонкую сосновую дверь.
В проеме показался невысокий толстяк с раздутыми щеками и толстыми губами, одетый в неприметную темно-коричневую одежду.
