Александр Абердин - Время волка
Объяви меня двенадцать князей завтра королём и нахлобучь мне на голову корону, я сразу же стану для них недосягаем и им волей неволей придётся выказывать мне свою любовь. Как же, короля его подданные просто обязаны любить и боготворить. Тем более, что я прямой потомок короля Ратмира, вот только мне и за деньги не нужна их любовь и преданность. Когда народ предаёт своего короля, он, прежде всего, предаёт самого себя. Россия, только не колдовская, а та, которая на Земле, яркий тому пример. Предал народ своего царя, и нет ему теперь ни счастья, но спокойной жизни. Ладно бы царь был кровавым деспотом, так нет же, пусть и не блистал умом, но всё же не совершал таких преступлений, за которые его стоило свергать. Все последующие же тираны, деспоты, дураки, маразматики и воры, это всего лишь кара за предательство, причём не какая-то там Божья.
Мне же теперь предлагалось стать королём не одной только колдовской Руси, довольно большой области в Явьем мире, но и вообще всего потустороннего мира, а вместе с ним всех колдунов, магов и оборотней, обитающих на Земле. Им всем не было никакого дела до того, какие испытания выпали на долю потомков короля Ратмира, и, в том числе, на мою собственную, так какого чёрта я должен теперь идти им навстречу? Социологические исследования проводятся не только на Земле, но и в потустороннем мире, точнее в трёх потусторонних мира, а вместе с ними в них есть и средства массовой информации: телевидение, радио, газеты и свой собственный Интернет. Поэтому мне достоверно известно, что девяносто три процента всего населения, а это что ни говори триста миллионов одних только людей и почти пятьсот миллионов других существ, мечтают о том дне, когда они обретут истинного короля. Очень мило.
Мне было бы не трудно их понять в том случае, если бы король был заточён в камень или законопачен в бочку и спрятан так тщательно, что найти невозможно. Явись он в мир тогда, и я понял бы ликующие толпы, но потомки короля Ратмира всё время жили на Земле, и найти их было куда как легче, но их никто не искал. Им никто не пришел на помощь, и потому навий волк мог безнаказанно их убивать столько тысяч лет подряд. Довольно часто посещая потусторонние миры, куда дважды в неделю Тамара отправляла меня в приказном порядке, я пытался разыскать хотя бы следы потомков Ратмира. Увы, когда я спрашивал об этом колдунов или колдуний, те высокомерно отвечали мне: — «Придёт время, и король обязательно будет явлен миру». Мне и раньше было понятно, что явить его собираются князья и всё это выглядело не очень хорошо, так, словно последний потомок короля Ратмира не человек, а символ, что-то вроде хоругви.
Пытался я говорить на эту тему и с оборотнями, но те как-то пришибленно молчали и лишь разводили руками. Зато все остальные обитатели потусторонних миров, честно говорили, что им категорически запрещено искать потомков короля Ратмира. Объяснялось это тем, что согласно какому-то древнему преданию даже сами поиски могут привести к неисчислимым бедам. А вот в это мне верилось с большим трудом и попахивало, честно говоря, заговором против короля Ратмира и его потомков. Кому-то, явно, было выгодно, чтобы всё шло так, как когда-то наколдовали пятеро старых мерзавцев. Мои собственные поиски следов потомков Ратмира не дали никакого результата, да и не могли, как я теперь понимал, ни к чему привести.
Несколько раз я пытался поговорить на эту тему с Тамарой, объяснить ей, что на долю потомков первого короля выпали страшные беды и страдания, но та упрямо твердила: — «И думать об этом забудь, они хранимы Родом и не тебе, дикому волку, заботиться о них». Теперь я понял, почему стал диким волком и самое главное, по чьей вине. Что же, раз народ предал своего короля, значит, и он ему больше ничем не обязан. Королём я, конечно, быть не перестану, но в то же время никогда не буду им в прямом смысле этого слова со всеми проистекающими последствиями в виде сидения на троне и всей прочей ерунды. Вот этого от меня мои подданные точно не дождутся. Во всяком случае, в ближайшее время. Может быть, они когда-нибудь поймут, в чём их вина, хотя вряд ли, на это нет смысла надеяться.
Геша летел не спеша и к тому же кружным путём. Он явно давал время мне собраться с мыслями, а Тамаре прийти в себя. Вскоре он прошел из реального, физического мира в Явий и мы полетели над просто невероятно прекрасным, чистым и ухоженным миром. Да, Явий мир это тебе не закопченная, грязная и загаженная донельзя Земля. Это мир девственных лесов, ковыльных степей, чистых рек, озёр и морей, где полным-полно непуганых животных и птиц. Может быть, в нём его обитатели и не живут в полном мире и взаимопонимании друг с другом, до этого они ещё не доросли, но с экологией здесь всё в полном порядке. Экономика, развивающаяся на несколько иных принципах, обеспечивает их всем необходимым, а по части технических новшеств потусторонние миры давно обогнали Землю.
Под нами проплывали небольшие города Мохового княжества, самые обычные дома в которых на Земле сочли бы дворцами, в небе сновало огромное количество самых разных летательных аппаратов, в том числе даже ковров-самолётов. Ничего удивительного, в Моховом княжестве хватает экстремалов. Некоторые колдуны и колдуньи и вовсе летали на мётлах, словно учащиеся Хогвартса, но всё же ни у кого не было такого роскошного мотопомела, как Гешин «Майбах». У всех, кто на него смотрел, открывались от удивления рты. Хотя мы и не сговаривались, когда Геша подлетел к стольному граду Мохового княжества, приземлился на дороге в полусотне метров от городской черты и немедленно остановились.
Тамара, не ожидавшая этого, улетела было по инерции вперёд, но вскоре вернулась. Пока она заходила на посадку, я успел соскочить со своего летающего мотоцикла и сказать дочери:
— Настя, сиди в машине.
Дочь понимающе посмотрела на меня и ответила:
— Хорошо, папа, я сделаю всё так, как ты скажешь, — губы гнома-дракона слегка дрогнули в улыбке, моя дочура высунулась из окна, я наклонился, и она поцеловала меня в щёку, — папка, я тебя очень-очень люблю. Не волнуйся за меня. Со мной ведь будет Семёныч.
Тамара, услышав слова племянницы, густо покраснела и тут же буквально взмолилась:
— Серёженька, что ж ты, как не родной? Полетели к дому.
Встав перед капотом, я раздраженно ответил:
— Прекрати ныть, Тамара. Позвони отцу, пусть он приедет сюда и поскорее. Нам с Гешей ещё в Огненную долину к джинам лететь.
Колдунья кивнула, поспешно достала сотовый телефон и через несколько секунд стала объяснять отцу, что я не приеду. Не скажу, что я делал это намеренно. Просто я не мог переступить через себя. Теперь, когда мне сказали правду, всё то, что я думал об отношении колдунов и оборотней к потомкам короля Ратмира, усилилось в десятки раз и граничило с ненавистью. Мой друг и, кажется, не он один, так как Семёныч спрыгнул с сиденья позади Тамары и подошел ко мне, уже рассказали Насте о моих безуспешных поисках самого себя. Дёрнув меня за полу, домовой негромко сказал:
