Ника Бойко - Новые, старые сказки (СИ)
— Да.
— Хорошо отдам, если жен вернешь.
— Когда пропали?
— Десять лет назад.
— Ничего себе, — почесала я макушку, — ты их искал?
— Обижаешь, все моря, океаны облазил, под каждый камень заглянул, нет их, и на землю они не выходили, я бы знал.
Я задумалась, и усевшись на камень подобрала ноги.
— Царь, а царь, может ты меня покормишь?
— Отстать видишь я в печали.
— Вижу, ты же царь слуги то твои где?
— Да нет слуг, как жены пропали, бушевал сильно, вот и разбежались.
— А эти, как их, жертвенные девы?
— То же нет.
— Убил?
— Зачем, нет их уже давно.
— Стоп, а когда последняя жертва была?
— Не помню, — задумался царь, — сейчас узнаем, Юркий позови мне последнюю жертву.
Юркая длинная рыбка, стремительно унеслась в пустоту. Мы молчали, царь думал о своем, я же дремала, сил просто не было. Рыбка вернулась следом пришла высокая женщина.
— Здравствуйте, — поздоровалась та.
— Здравствуй, скажи пожалуйста тебя когда в жертву принесли? — спросила я.
— Назад не вернусь, — подобралась та.
— Да и не нужно, ты на вопрос ответь, тебя когда в жертву принесли?
— Одиннадцать лет назад, — отозвалась та.
Царь нахмурился и кустистые брови грозно сошлись на переносице. Девица, испуганно вздрогнула и низко поклонившись убежала.
— Тебе не кажется это странным, тебе жертву каждый год приносили?
— Да.
— И тогда был год жертвы?
— Да, но мне было не до этого.
— Кажется кто-то на это рассчитывал.
— Царь Кирим, хороший царь и за 30 лет не разу не нарушил договор.
— А кто должен был стать жертвой?
— Сейчас глянем.
Морской царь достал список, просмотрев ухмыльнулся.
— Внучка царя Кирима.
— Вот тебе и ответ.
— Ну-ка посиди здесь, сейчас вернусь.
Морской царь исчез. Я задремала так и оставшись на том же камне. Вода стала темнеть, вернулся царь, когда я уже дремала.
— И? — спросила я.
— Говорит что ничего не знает, внучка сбежала, знаю что врет, но доказать не могу, а невинных даже мне под воду спустить не позволят, где же жемчужинки мои.
— Значит они в море, — тихо сказала я и задумалась, в голову пришла идея, бредовая, но что я теряю, они в море и могут быть только в одном месте где их царь достать не может.
— Царь, если ты пообещаешь больше не брать жертвы, я скажу где они.
— Клянусь больше ни каких жертв, так где они?
— У тебя чудо-юдо рыба кит есть?
— Есть, а причем здесь она?
— А как ты думаешь, где еще можно спрятать трех человек, чтобы ты не нашел, ты лучше думай кому надо тебя до такого состояния довести.
Царь задумался, я поняла, кого-то он уже подозревает. Его слова подтвердили мои опасения.
— Я с ним позже разберусь, а пока пошли, проверим твою идею.
Морской царь подхватил меня на руки вода забурлила вокруг меня пузырьками, и мы очутились возле провала уходящего вглубь, царь стукнул трезубцем и из глубины поднялась исполинская рыба, царь что-то сказал и рыбина открыла рот, мы вошли и стали углубляться во внутренности рыбы, царь стукнул посохом и он засветился голубым светом. Не знаю, сколько мы вот так шли, но тут случилось чудо проход расширился и мы оказали с огромной пещере, в середине которой на боку лежал корабль. Мужчина вскрикнул и кинулся внутрь, через мгновение он прижимал к груди и покрывал поцелуями трех разновозрастных женщин, называя их самыми нежными словами. Те млели при этом не забывая костерить мужа.
— Простите, — нарушила я идиллию, — мне бы домой, ты мне что-то обещал.
Царь посмотрел внимательно на меня.
— Я от своего царского слова не отказываюсь, жертв больше не будет и да, держи.
Он стукнул трезубцем, и из пустоты появилась небольшая шкатулка.
— На берегу откроешь, держи его возле сердца, если с добрыми намерениями поможет, если же нет, то прости меня девочка, и ещё нужна будет помощь зови, я у тебя в необъятном долгу.
Морской царь ударил трезубцем, и я зажмурилась, меня тряхнуло и тело сковал нещадный холод, я тут же открыла глаза, я стояла посередине двора, первый снег несмело лежал на пожелтевшей траве, передом мной возвышался терем Владимира, позади удивленно фыркнула Моль.
— Вот и прибыли, — сказала я поднимаясь на порог.
Марта, Вита и Арон, долго расспрашивали меня, обещали кинуть весточку мужчинам, я поставила шкатулку на стол, и открыв её увила небольшое яйцо черного цвета, аккуратно достав прижала его к груди. Да воображение у Кащея страдает. Вита дала мне холщевый мешочек, положив в него яйцо, я повесила на шею. Я уже несколько дней была дома, и ждали вестей от Влада и Барта, яйцо не подавало признаков жизни только временами светилось. Времени оставалось всё меньше и меньше, царства после смерти Кащея стали на грань войны, все хотели получить огромные и плодотворные земли, да ещё и молодая вдова, Василиса собрала огромное войско, это последняя весть которую я узнала, Барт приезжал на день и унес зеркало. Чего он боится? Зима пришла снежная, она замела все подступы к терему, за ворота не выйдешь, мужчины перестали нас навещать, неизвестность угнетала. Если бы не семья, которую, я стала считать своей, я бы сошла с ума. В одно снежное утро, когда зима уже перевалила за половину на улице захрапели кони и на землю спрыгнули уставшие Барт и Михей, молча пройдя в комнату и сели за стол. Никто ничего не спросил. Я немного постояла в дверном проеме и поняла, случилось что-то страшное, я знала, что они ничего не скажут. Устав ждать и измучив сердце, я поднялась в свою комнату и прижав к груди яйцо, поцеловав его, заплакала, слезы капали и просачивались сквозь оболочку, я плакала, плакала и молилась. Выплакавшись, я, наконец-то, забылась беспокойным сном, всё еще сжимая в руках яйцо. Звездочка на шее засветилась. Проснулась от визга Виты и попыталась встать, что мне не удалось, широко открыв глаза я онемела, мой взгляд уперся в черную макушку, а мое тело сжималось в сильных объятьях. Тоже завизжав, шарахнулась с кровати, из-под одеяла показался всклокоченный мужчина, мою комнату заполнили все члены семьи. Мужчина поднял голову и осмотрелся мутными чёрными глазами.
— Бог мой, — сказал Барт, — это же он.
Мужчина обвел собравшимся пустым взглядом черных глаз и посмотрев на меня заулыбался и сорвавшись с кровати заключил в крепкие объятья.
— Мама, — выдохнул он мне в волосы, я отмякла.
— Как это понимать? — спросила Вита, — Кащей? — неуверенно позвала она.
Обнаженный мужчина не отозвался всё ещё продолжая стискивать меня.
— Дорогая он как младенец, он не знает, кто он и я не понимаю, почему так получилась, так семейный совет на кухне, Михей, принеси одежду и одень его. Оля мы тебя ждем.
