Роман Буревой - Темногорск
Роман мысленно соединил нити их ожерелий. Сила, пусть и небольшая, перетекала от могущественного колдуна к юному чародею. Роман замер, откинув голову назад и прикрыв глаза. Внезапная боль ожгла, пронзила шею, перетекла в затылок. Изгнание воды! Юл применил запретную для него формулу. Притом нарушителя самого хлестнуло чужой болью! Ведь Юл – эмпат, он чувствует чужие страдания. Роман провел пальцами по водной нити, пытаясь ее успокоить. Мальчишка продолжал отбирать энергию учителя. Что случилось? Неужели Юл угодил в воронку? Ну вот, кажется, прошло… Нет, опять накатывает. Роману показалось, что волна боли накрыла его с головой. Накрыла и укатилась дальше. Опасность отступила.
Колдун провел ладонями по лицу, стер с лица испарину.
Что это было?
Он спас Юла. Будем надеяться.
Своего ребенка спасти не сумел.
* * *
Роман достал мобильник и набрал номер Гавриила Черного.
– Ну, кому я понадобился? – проворчал исполняющий обязанности главы Синклита. – Минутки свободной не дадут. Вот возьму и порчу напущу на телефонную сеть!
– Гавриил, дело важное.
– Это ты, Роман Васильевич? Так бы сразу и сказал. О чем перетереть хочешь? – Гавриил по-прежнему обожал сленг, хотя пользовался подобными словечками зачастую неумело и не к месту Особенно любимым словом было у него «перетереть». Он буквально тащился от подобных слов. Тьфу, вот же зараза переимчивая!
– Кто-то навел порчу на моего ученика. – Роман говорил медленно и тихо, боялся, что собеседник заметит, как сел его голос.
– Слушай, не гони пургу, чувак. Какая порча? Или ты охранных заклинаний не знаешь? Тогда выучи. И пацана своего поднатаскай. А то обленились все, силы нет.
– Давно наложил и защитил, как положено. Не помогло. Пробило. Сильный удар.
– Не тупи. Что за хрень? Может, ты сам порчу и навел? Ну, гляди, Синклит с тобой еще за осенние художества посчитаться хочет.
– Гавриил…
– Уже сорок лет Гавриил.
– Я не шучу. Это как пропасть. Яма. Стал его вытаскивать и сам чуть не слетел. Теперь понимаешь? Похоже, будто какая-то волна прошла. Я сам не заметил. – Роман не стал уточнять, что погрузился в тот миг в воспоминания… с ним бывало такое после возвращения из Беловодья – в прошлое он нырял, как в воду. – Но остаточный эффект видел. По улице настоящий ураган пронесся. Потом еще одна волна была. Эту я уже засек.
Гавриил довольно долго молчал.
– Серьезно? – спросил наконец. В голосе главы Синклита послышалась тревога. Ну, наконец-то уразумел!
– Пропасть, – сказал водный колдун. – Понял, о чем я?
– Просекаю помаленьку. Ты это, того, не болтай лишнего. Парня домой доставь. И помалкивай. Я разведаю, что могу, и подъеду потом к тебе.
И тут Роман увидел, что по городу катится новая волна, третья. Правда, куда ниже первых двух. Такая никого убить не могла, разве вызвать дурноту на миг.
– Третья катится.
– Что?
– Третья волна.
– Ты видишь?
– Да. Но меня не задевает.
– И что ты думаешь? – В голосе Гавриила послышался страх. Настоящий.
– В этом есть что-то… непоправимое, – выдохнул Роман.
«Как тогда, в январе».
* * *
Роман проснулся в четыре часа ночи. Проснулся от того, что ему показалось – Надежда не дышит. Тьма. И абсолютная тишина. Роман сразу ощутил неладное, сердце бухнуло, страх распухшим пульсирующим шаром ударил в шею, затылок. Колдун включил ночник. Надя лежала на спине, руки вытянуты вдоль тела. Лицо запрокинуто, губы полуоткрыты. Он попытался уловить ее дыхание и не смог.
– Надежда! – Роман тронул ее за плечо.
Она судорожно вздохнула и открыла глаза.
– Какой странный сон… – прошептала.
– Надя, тебе плохо? – спросил он, уже предвидя ответ. – Что случилось?
– Очень странный сон!
Она встала и ушла в ванную, но вскоре вернулась.
– У меня кровотечение. – Надя присела рядом с ним на постель, положив руки на живот.
В свете ночника лицо ее казалось застывшим и серым. Снег, пролежав несколько дней, приобретает подобный оттенок.
– Сильное?
– Нет. Пока чуть-чуть. Капля… две…
– Тогда не страшно, – попытался успокоить ее Роман. Но сам внутренне похолодел. – Утром поедем в больницу.
– В прошлый раз так же было. Сначала – чуть-чуть, а потом…
В прошлый раз – это с Гамаюновым. Скольких она потеряла – вот так?
– Но ведь вечером все было хорошо?
– Да.
– Ложись, пожалуйста, я попробую остановить кровь.
Надя покорно вытянулась на кровати. Роман смочил ладонь пустосвятовской водой и положил ей на живот. Живот за последние две недели немного округлился. Едва заметно, чуть-чуть. О, Вода-Царица, они так хотели этого ребенка!
В первый момент колдун не понял, что произошло, ощутив под ладонью пугающий холод, пустоту, которая способна поглотить все на свете, ибо бездонна. А когда сообразил, спешно отдернул руку.
– Ромочка! – Надя приподняла голову. – Кровь пошла сильнее. Сделай же что-нибудь.
– Я не могу, – выдохнул он.
– Как это?
– Малыш умер.
– Что за чушь?
– Умер, – повторил колдун тихо. – Н-недавно…
– Врешь! Это ты… ты только что убил его! Нет, еще не убил… только хочешь убить!
– Надя! – Роман понимал, почему она винит его, не веря в его вину. Но легче от этого не стало.
Надежда села, снова положила руки на живот, будто надеялась этим жестом защитить нерожденного ребенка.
– Я поеду в больницу, раз ты ничего не можешь сделать. Помоги мне собраться.
В ее тоне, в ее движениях появилось что-то уж слишком деловое, отстраненное. Как будто она выполняла некий ритуал. Он не сразу догадался, что происходящее для нее привычно. Она не раз и не два занималась тем же самым. Знала в глубине души, что надежды никакой уже нет, но для себя делала вид, что шанс остается, пыталась выиграть несколько никому не нужных часов. Роман стал помогать ей собираться. Потом его разозлила бессмысленность происходящего.
– Надя, в больнице тебе ничем не помогут. Все уже кончилось. Пойми…
– Нет! – отрезала она.
– Выпей заговоренной воды. Будет выкидыш. Кровотечение прекратится.
– Я не позволю его убить. – Голос был механический, неживой.
Роман отвез ее в больницу и долго ждал в приемном отделении.
Наконец Надежда вышла – уже в халате, держа в одной руке пакет с бельем, в другой – горсть таблеток.
– Они ничего не могут пока точно сказать. Положили на сохранение. Приходи днем после трех.
Роман кивнул. Надежда сделала вид, что еще можно надеяться.
«Почему я не наложил охранные заклинания на ребенка?» – задал сам себе колдун запоздалый вопрос.
Охранное заклинание – от кого?
