Вера Чиркова - Все тайны проклятой расы
- Я готов ответить на все твои вопросы, - предсказуемо объявил монах, - но, прежде всего, давай познакомимся и поедим. По моим сведениям, завтракали вы на рассвете, а сейчас почти полдень.
Ну, вот оно и прозвучало, самое главное. Вовсе не случайно гулял по приемной суда услужливый чиновник, сыгравший после еще несколько ролей, вовсе не из вредности отказали Рамму в намерении выкупить меня. В этот момент все уже было предопределено и расписано заранее и мое присутствие здесь так же неотвратимо как наступление весны. Днем раньше или неделей позже - но результат неизбежен. Я посмотрел на тяжелые тучи, обложившие небо до самого горизонта, вдохнул пахнущий близостью моря воздух, и решительно взялся за вилку. Судя по обращению, им что-то от меня нужно и будет крайне неумно проявить сейчас заинтересованность. Или снова поторопиться, я и так из-за спешки по уши влип в какую-то гадость.
Еда, принесенная монахами, довольно проста, жареная рыба, каша, тушеные овощи, хлебцы и любимый северянами эль. Мне уже чрезвычайно опротивело за последние дни кисловатое пойло, поэтому я едва сдержал разочарованный вздох. Но внимательный хозяин все же сумел поймать тень неудовольствия, мелькнувшую на моем лице.
- Если ты хочешь сойти здесь за своего, то должен научиться с таким выражением пить этот напиток, словно целуешь любимую женщину.
Целую минуту я молча жевал сразу ставшую безвкусной рыбу, и пытался понять, зачем он это сказал. Хочет, чтоб я в чем-то признался? Так этого он не дождется никогда. И если знает или догадывается о моем настоящем статусе, то должен понимать это особенно ясно. А если блефует, то тем более напрасно. Меня нельзя заставить силой или хитростью сделать то, о чем я смогу потом пожалеть.
- Отвык я, а раньше и вправду любил, - бурчу недовольно, продолжая осторожно черпать кашу.
Руки уже почти поджили, но сгибать пальцы еще плохо получается из-за лопающейся корочки.
- Как ты думаешь, - доев кашу, вздохнул собеседник, - только ваши сыскари пытаются досконально изучить наши порядки?
Я смолчал, делая вид, что не понял, о чем речь. Неужели он считает меня таким простаком, чтоб отвечать на провокационные вопросы?
- Наши тоже в это время не спят, - поставив на стол пустую кружку из-под эля, терпеливо продолжил свое объяснение монах, - и знают о королевстве Этавир намного больше, чем ваши сыскари о великом герцогстве. Не потому, что они умнее, или профессиональнее, а потому, что в вашей стране более свободные законы. И наши шпионы давно сделали портреты всех хоть сколько-нибудь влиятельных людей.
Вот взгляни.
Он достал из корзины свиток и развернул перед моим лицом. Хм, а художник-то мне явно польстил. Взгляд нарисовал такой загадочный… почему-то он мне в зеркале никогда таким не видится.
Вот только абсолютно никакого сходства с моей нынешней внешностью. А значит, я с чистой совестью могу все отрицать.
- Кто это?
- Не нужно.
Он смотрит устало и укоризненно.
- Не думаешь же ты, что мы устроили весь этот спектакль только для того, чтобы тебя разоблачить? Если могли это сделать еще на Гайне? Ведь к тому времени, как вы добрались до переправы, я уже получил подробный отчет, по какой причине сыскари и ковен устроили такую тщательную проверку на всех дорогах, ведущих на север и запад.
Он еще раз внимательно вгляделся в мое застывшее лицо и снова тяжело вздохнул.
- У тебя должен быть амулет переноса. Никогда не поверю, что нету. Мы проверили, ты не имел возможности ничего спрятать по дороге. Так вот, если хочешь, можешь вернуться домой. Я не сделаю ни одного движенья, чтоб тебя задержать, даю слово чести. Но если все еще хочешь спасти своих друзей и короля, тебе придется согласиться на наш план. Поверь, слуга лорда ре Десмор никогда не сможет проникнуть туда, куда нужно тебе.
- А какая вам выгода от всего этого? - смотрю в упор, мгновенно оценив его предложение.
- Очень большая. Но сказать тебе все я смогу только после того, как ты дашь свое согласие. И поверь, это не просто моя прихоть.
- А если в какой-то момент я пойму… что совершаю нечто… - я запнулся, - нечто несоответствующее моему представлению о чести?
- Такого просто не может случиться, - только теперь я заметил, какие у него несчастные глаза.
Словно у старого больного пса, с тоской следящего, как представитель вражьего племени кошачьих спокойно ест мясо из его миски.
- Но вдруг?
- Я отдам тебе твой амулет по первому требованию, слово чести, - немного поразмышляв, соглашается монах, и мне не остается ничего иного, как поверить ему на слово.
Все равно у меня нет другого выхода.
- Ладно, я согласен.
- Тогда называй меня брат Гийом. Тебя пока будем звать Тимом. Свое новое имя узнаешь позже. Сначала тебя отнесут к нашим лекарям, - собеседник торопливо махнул рукой кому-то невидимому, - а потом я расскажу подробности нашего плана.
Мы надеялись на твое согласие и уже начали подготовку, так что нужно поторопиться.
Двое плечистых монахов почти бегом подтаскивают удобные носилки, накрытые мягкой шкурой и, едва я поудобнее пристраиваю на шкуре свою больную ногу, как мой транспорт срывается с места.
И почему мне кажется, что не зря они так торопятся? Наверняка, какой-нибудь лекарь уже с полчаса бурчит в своем кабинете на брата Гийома, за то, что тот так долго уламывает строптивого пациента.
Место, где находился вход в подземелье, я ни за что не нашел бы без посторонней помощи. И в первую очередь потому, что не слышал до этого часа про подземные монастыри. В нашем королевстве такого просто не могло бы быть. Несколько монастырей, контролируемых магами, имеют достаточно земель, чтоб не прятаться в норы.
Узкий проход, облицованный камнем, с обеих сторон прерывают ответвления и поперечные, более широкие коридоры. Или это уже тоннели? В их стенах все чаще встречались разномастные двери и я сам додумался, почему их не сделали одинаковыми. Возле одной из дверей носильщики остановились, и в кабинет лекаря я прокандылял сам. Прикрыл за собой довольно широкую створку, огляделся. Ничего подобного я не мог даже представить. Под ярким светом ламп по стенам вьются лианы незнакомых растений, в горшках растут и цветут всевозможные цветы и экзотические для этой страны кактусы. В дальней стене, за широкой аркой, видно еще несколько подобных помещений, и где-то там едва слышно журчит вода.
- Проходи, раздевайся, - довольно молодой монах внимательно разглядывает меня, - клади вещи на эту скамью, не бойся, ничего не пропадет.
Я только криво усмехнулся в ответ на это предположение. Меньше всего я боюсь за свое имущество. Если бы оно было нужно монастырю, они его уже получили бы, мне и с оружием не справиться с целой кучей здоровых мужиков, а без дротиков я вообще не боец.
