Алексей Тихонов - Разведчик с Острова Мечты
— Родные-знакомые?
Йерс фыркнул насмешливо:
— Подворотни-подвалы. Покуда совсем не захолодало, надо лучшее местечко занимать. Чуть опоздаешь — с кровью отбивать придется.
Разведчик посмотрел в темные детские глаза:
— Вот что, малыш. С собой я тебя не возьму. Но и на дороге не брошу, где-нибудь здесь поблизости подыщем убежище. Буду возвращаться — заберу тебя к добрым и надежным людям. Пойдешь?
— Я-то пойду, о чем речь. А ты… — голос мальчишки дрогнул, — вернешься?
— Выживу — вернусь, — хмыкнул Шагалан. — Пока же тронулись.
Целый день им бессовестно везло в пути. Миновали с полдюжины деревушек, около десятка хуторов и постоялых дворов, переправились через две речки, причем однажды — по жиденькому мосту, и ухитрились так и не попасться на глаза стражникам. Три поста, различимые по скоплению подвод и людей, обогнули лесными тропками. В остальном тракт пустовал. Редкие путники разъезжались пугливо, отнюдь не докучая своим вниманием. Все получалось слишком хорошо, чтобы длиться долго. И везение кончилось.
Как только принялись спускаться в заболоченную лощину, из кустов на дорогу шагнули темные фигуры. Даже разведчик не успел их заметить. Два солдата в кожаных доспехах и круглых шлемах с небольшими полями. Один постарше, с проседью в длинных усах, держал в руках экзотического вида гизарму, другой, совсем юнец, — заряженный арбалет, близнец хранившегося сейчас в хлеву Нестиона. Воины смотрелись не очень серьезно, но разведчик поклялся бы, что в кустах отыщется еще несколько стрел, нацеленных ему в грудь. Надлежало импровизировать с ходу.
— Стой! — Старший стражник поднял руку. — Кто такие?
Шагалан, едва остановив лошадь, неуклюже сполз на землю и бросился к патрулю. Навстречу попытались наклонить лезвие гизармы, однако юноша, как бы невзначай увернувшийся, приблизился вплотную. Теперь стрелять бы затруднились.
— Слава Творцу! Родненькие! — залепетал он, корча испуганную гримасу. — Спасители! Не покиньте в беде, господа служивые!
Последняя фраза оказалась не вполне корректной, о чем Шагалан догадался, разглядев воинов получше. Это были не мелонги и не губернаторские стражники, а члены странных дружин, именовавших себя ополчением. Составляли их фригольдеры — свободные крестьяне самых разных покоренных краев, иностранцы, несколько лет отслужившие в императорской армии. Получив землю в Гердонезе из рук варваров, они, сплоченные общей чуждостью, и по завершении службы являлись опорой Империи на своей новой родине. Опытные, хорошо вооруженные, беспощадные дружины фригольдеров нередко становились в борьбе с разбойниками и мятежниками наиболее действенным средством.
— А ну, отойди! Говори, кто такой! — резко ответил старший из ополченцев, пока младший силился развернуть громоздкий стреломет. Судя по акценту, попались, скорее всего, тигратцы.
— Я Хальбринс, слуга господина Метлиса, купца из Галаги. — Шагалан продолжал крутиться между сбитыми с толку воинами. — Милях в пяти отсюда на наш караван напали грабители. Хвала Всеблагому, отбились, но при этом тяжело ранило моего почтенного хозяина, господина Метлиса. Ему срочно нужна помощь! Вот, еду в город за лекарем.
Седоусый страж наконец нашелся:
— Документ!
Купеческую бумагу он долго вертел в руках, рассматривал чуть ли не на просвет, беззвучно шевеля губами и водя узловатыми крестьянскими пальцами. Шагалан даже засомневался в его грамотности, когда услышал:
— Халь-бринс… Это ты?
— Я, я!
— Почему грамота на весь обоз?
Разведчик всплеснул руками:
— Как вы не понимаете, уважаемый?! Господин Метлис при смерти, что он еще мог мне дать, лишаясь чувств? Да каждая минута драгоценна!
Седоусый медленно оглядел путников.
— Это кто? — кивок в сторону Йерса. «Действительно, кто?» — пронеслось в голове юноши, а язык уже сам выписывал кренделя:
— Это? Известно кто. Братишка мой младший, Тиллен. Впервые взял его в дорогу, и сразу такая история, а! Господа стражники, пропустите ради Творца! Если что плохое с господином…
— Его в грамоте нет. — Воин не дал себя отвлечь.
— Господин стражник, мальчонке нет десяти! Согласно указу господина губернатора, если ребенок сопровождается взрослым…
— Ладно, знаю, — фыркнул седоусый. — Чего ж он такой грязный и оборванный, коли твой брат?
— Так ведь как было-то? Когда тати налетели, он в кусты кинулся, да в овраг и скатился. — Шагалан старался говорить быстро, без пауз и с нажимом. — А там не то болото, не то лужа какая, Бог ведает! Мы его потом еле нашли. Конечно, ободрался, измазался, а тут ехать срочно. Вот в чем вытащили…
— И за каким лешим ты его с собой поволок?
— Так ведь брат же, господин стражник! Не чужой человек. — Юноша добавил в голос огня. — Мало ли что там еще в лесу приключится? Вдруг бандиты вернутся? Нет уж! Я его у матери взял, мне и возвращать. Наша мамаша парнишку пуще глаза берегла. Как-то возил его на ярмарку, так…
— Понял, не канючь.
Седоусый продолжал недоверчиво осматривать их, но гизармой махать прекратил, упер концом древка в землю.
«Лучше бы вам поверить мне, ребята, — подумал Шагалан, чуть касаясь локтем рукояти ножа. — Те, топчущиеся в зарослях, может, и выживут, а вот у вас это точно не получится».
— Ладно, — медленно вымолвил седоусый. — Поедем, покажешь свой обоз.
— Да вы что, родненькие! — взвыл юноша. — Мне ж лекарь срочно нужен! Лекарь, не стражник! Или вы сами врачевать обучены? Чего же тогда рассуждать? И так не знаю, успею ли обернуться, не изойдет ли раньше хозяин кровью. А ведь если помрет… это ж все… хоть на большую дорогу иди, хоть на паперть… да вдобавок за нерадивость достанется… не лишайте живота, господа служивые!…
Жалостливые вопли и всхлипы наконец допекли воина, он раздраженно махнул рукой:
— Езжайте, черт с вами. Где, говоришь, на караван напали?
— Милях в пяти-шести назад по тракту. В перелеске. Человек десять их было, злодеев. Несколько верховых. Накинулись как снег на голову, с разных сторон…
Убедившись, что к нему уже утратили интерес, Шагалан мигом оказался в седле и двинулся дальше с максимально возможной скоростью. Еще расслышал, как сзади зашелестели и затрещали ветки: сейчас ополченцы должны собраться и решить, идти ли на выручку мифическому обозу или наплевать на него. Лишь когда скрылась из виду злополучная лощина, обрел дар речи Йерс:
— Ну, помогла-таки моя грамотка? А ты: «На кой ляд она, выбросить»…
Разведчик не ответил.
— Коли такой лихой рубака, чего ж не забил этих стражников? Раз-два, и дорога чистая. А ты лебезил, ломался перед парой обалдуев, только что деньги не начал совать. Ну, чего молчишь?
