Говард Уолдроп - Дикие карты
Кройд сунул официанту деньги, чтобы тот отвел их в кабину в дальнем углу, вне поля зрения остальных посетителей.
— Ты действительно выглядишь… не совсем здоровым, — сказала Клодия незадолго до визита в ресторан, когда вернулась домой.
— Знаю, — ответил он. — Сегодня после обеда ходил к своему врачу.
— И что?
— Мне необходимо лечь и долго спать сразу после свадьбы.
— Кройд, если ты не сможешь прийти на свадьбу, я пойму. Твое здоровье важнее.
— Я хочу прийти на свадьбу. Со мной все будет в порядке.
Как ей объяснить, если он и сам не вполне понимает, что с ним происходит? Сказать, что это нечто большее, чем свадьба любимой сестры? Что данное событие означает окончательное разрушение его семьи, а другой, вероятно, никогда не будет? Или это конец одной фазы его существования и начало другой — огромной, неизвестной?
Вместо объяснений он ел. Его аппетит не уменьшался, а еда была особенно вкусной. Карл смотрел на брата словно зачарованный еще долго после того, как сам закончил обед. Кройд расправился с двумя дополнительными порциями мяса, прерываясь только для того, чтобы потребовать очередную корзинку с булочками.
Когда они наконец поднялись из-за стола, у Кройда снова затрещали суставы.
Позже вечером он сидел на кровати, голый — одежда стала ему мала, — ощущая боль во всем теле. Аспирин не помог. Стоило почесаться, как кожа не просто шелушилась, а отваливалась большими лоскутьями — сухими и бескровными. «Неудивительно, что у меня лицо белое как мел», — решил он.
В глубине одной из особенно больших ран на груди Кренсон со страхом заметил что-то серое и твердое. В конце концов, несмотря на поздний час, он позвонил Бентли. Ему необходимо было поговорить с кем-то, кто знал о его состоянии. А приятель обычно давал хорошие советы.
Бентли, к счастью, не спал.
— Знаешь, что я думаю, малыш? — выслушав, наконец произнес он. — Ты должен сделать то, что велел доктор. Лечь спать.
— Я не могу. Мне необходимо чуть больше одного дня. Потом все будет в порядке. Я и продержусь, только такая невыносимая боль, и моя внешность…
— Хорошо, хорошо, но сейчас я ничего не могу для тебя сделать. Вот как мы поступим: я переговорю с одним знакомым, и мы достанем для тебя действительно сильное болеутоляющее. И я бы хотел взглянуть на тебя, может, есть какой-нибудь способ несколько подправить твою внешность, так что зайди ко мне в десять.
— Спасибо, Бентли, за все.
— Да ладно. Мне тоже несладко приходилось в собачьей шкуре. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Через два часа Кройд почувствовал сильные боли в животе, потом начался понос, а мочевой пузырь был готов лопнуть.
Это продолжалось всю ночь. К шести утра он весил уже двести сорок два фунта и то и дело бегал к унитазу. По крайней мере это отвлекало внимание от зуда и боли в суставах. И еще эффективно помогало бороться со сном без помощи амфетамина.
За два часа его вес уменьшился до двухсот шестнадцати фунтов, и, когда Карл позвал завтракать, выяснилось, что аппетит исчез. Однако объем тела нисколько не уменьшился, хотя теперь он был бледным, почти как альбинос, что в сочетании с торчащими зубами делало его похожим на толстого вампира.
В девять Кройд позвонил Бентли и объяснил, что из-за поноса он не сможет прийти за лекарством. Приятель пообещал, что сам принесет его, как только получит у знакомого. Брат и сестра уже ушли по делам, Кройд в то утро не спустился к ним под предлогом расстройства желудка. Его вес снизился до ста девяноста фунтов.
Было уже почти одиннадцать, когда появился Бентли. К тому времени Кройд похудел еще на двадцать фунтов и соскреб большой кусок кожи с нижней части живота. Обнажившаяся ткань оказалась серой и чешуйчатой.
— Боже мой! — воскликнул Бентли, увидев его.
— Угу.
— Какие большие проплешины на голове!
— Точно.
— Я раздобуду парик. И еще поговорю с одной знакомой дамой — она косметичка. Дадим тебе какой-нибудь крем, чтобы ты намазался и приобрел более нормальный цвет лица. Лучше надень очки, когда пойдешь на свадьбу. Скажешь, что тебе закапали лекарство в глаза. У тебя к тому же и горб вырос. Когда это произошло?
— Я даже не заметил.
Бентли похлопал по возвышению между лопатками, и Кройд вскрикнул.
— Извини. Может, тебе лучше прямо сейчас принять одну таблетку?
— Да.
— Возьми просторный плащ. Какой у тебя размер?
— Теперь — понятия не имею.
— Ладно. Я знаю одного человека, у которого их полно на складе. Пришлем тебе дюжину.
— Извини, мне опять надо в туалет.
— Ага. Выпей лекарство и попытайся отдохнуть.
К двум часам Кройд весил сто пятьдесят фунтов. Болеутоляющее прекрасно подействовало, и впервые за много времени боль отступила. К несчастью, лекарство одновременно вгоняло в сон, поэтому снова пришлось принимать амфетамин. Положительным было то, что эта комбинация заставила Кройда почувствовать себя хорошо в первый раз с тех пор, как все началось, хотя он знал, что это ощущение обманчиво.
Когда в три тридцать доставили плащи, его вес снизился до ста тридцати двух фунтов, и он чувствовал необычайную легкость при ходьбе. Кройд выбрал плащ, который идеально сидел на нем, и отнес его к себе в комнату, оставив остальные на диване в гостиной. Косметичка — высокая блондинка, непрерывно жующая резинку, — пришла в четыре часа. Она гребнем вычесала большую часть его волос, сбрила остальные и приладила на голову парик. Затем сделала макияж, попутно давая инструкции по пользованию косметикой. Она же посоветовала Кройду по возможности не открывать рот, чтобы скрыть клыки.
Он остался доволен результатом и дал блондинке сотню долларов. Тогда она заметила, что может оказать ему и другие услуги, но тут у него снова забурчало в животе, и он вынужден был с ней распрощаться.
К шести часам желудок смилостивился над Кройдом. К тому времени он избавился еще от шестнадцати фунтов и продолжал чувствовать себя очень хорошо. Зуд наконец-то прекратился, только он уже соскреб большую часть кожи на груди, предплечьях и бедрах.
Карл, вернувшись, крикнул ему наверх:
— Какого черта тут делают эти плащи?
— Долгая история. Можешь взять их себе, если хочешь.
— Ого, они из кашемира.
— Ага.
— Вот этот мне как раз.
— Так возьми его.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, спасибо.
В тот вечер он ощутил, что к нему возвращаются силы, и отправился на одну из своих длительных прогулок пешком. По дороге поднял высоко в воздух за передний бампер припаркованную машину, чтобы испытать силы, — да, кажется, они вернулись к нему. В парике и макияже Кройд мог сойти за обычного толстяка — до тех пор, пока не открывал рот. Будь у него побольше времени, обязательно отыскал бы зубного врача, чтобы сделать что-нибудь с клыками.
