Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно
— Они пробили эти ворота много веков назад, — пояснил Гэндальф. — Как запасной выход на всякий случай и как путь на другую сторону Туманных Гор, куда эти негодяи часто наведываются по ночам и творят разные бесчинства. Нижние ворота охраняются днем и ночью, и никому еще не удавалось завалить их. Теперь гоблины небось поставят там двойную стражу!
Он рассмеялся, и все засмеялись вместе с ним. Что ни говорите, а все-таки они покончили с Большим Гоблином и его присными и при этом вышли сухими из воды, хотя и понесли кое-какие убытки. Можно сказать, легко отделались!
Но волшебник не замедлил поставить все на свои места.
— Передохнули малость? Тогда в путь! Когда стемнеет, за нами погонятся гоблины, и не одна сотня. А тени-то уже вон какие длинные! До сумерек нужно уйти как можно дальше, хотя след наш гоблины возьмут в любом случае, даже если он к тому времени остынет. Если не набегут тучи, будет луна, а это нам на руку. Не то чтобы гоблины особенно боялись лунного света, но по крайней мере мы не заблудимся!
Вопросы у хоббита еще не кончились, и волшебнику пришлось на них ответить:
— В том-то и дело, Бильбо! В подземельях ты потерял счет времени. Сегодня четверг, а гоблины напали на нас в понедельник ночью — точнее, уже во вторник. Мы прошагали много-много миль, побывали в самом сердце подгорной страны и оказались по другую сторону. Короче говоря, дорогу мы срезали! Но попали в итоге не совсем туда, куда собирались, а значительно севернее. Места тут не слишком приятные, а нам еще спускаться и спускаться. Так что в путь!
— Но я ужасно проголодался, — простонал Бильбо, который внезапно вспомнил, что с позапозавчерашнего вечера у него во рту и маковой росинки не было. Представьте себе, каково это выдержать хоббиту! Теперь, когда все треволнения остались позади, ноги у Бильбо сразу подогнулись, а живот подвело.
— Ничего не могу тебе предложить, — развел руками Гэндальф. — Разве что возвратиться в подземелья и вежливо попросить гоблинов вернуть пони и поклажу?
— Благодарю покорно! — замахал руками Бильбо.
— Так-то оно лучше! Тогда затяните ремни потуже — и вперед! Иначе мы рискуем попасть кое-кому на ужин, а это едва ли лучше, чем самим остаться без ужина!
По дороге Бильбо то и дело поглядывал по сторонам в поисках чего-нибудь съедобного, но ежевика еще только цвела, а про орехи да боярышник нечего и говорить. Хоббит пожевал щавеля, зачерпнул воды из пересекавшего дорогу горного ручейка, съел три земляничины, алевшие на берегу, — но это мало ему помогло.
Они шли и шли вперед. Каменистая тропа пропала, исчезли кусты и высокотравье среди валунов, перестали попадаться на пути общипанные кроликами лужайки, не говоря уже о чабреце, шалфее, майоране и желтом ладаннике. Впереди открылся широкий крутой склон, усеянный камнями, — явные следы недавнего оползня. Когда гномы начали спускаться, из-под ног стали выскальзывать мелкие камешки и щебень; следом, увлекая большие обломки, посыпались булыжники покрупнее и с грохотом покатились вниз, влача за собой пыльный шлейф. Вскоре вся осыпь и ниже, и выше пришла в движение; в полном смятении, цепляясь друг за друга, гномы заскользили вниз по склону, оглушенные треском и грохотом катящихся камней.
Хорошо еще, что внизу росли деревья! Вместе с осыпью гномы, хоббит и волшебник «доехали» до опушки соснового леса, мрачно темневшего внизу, в горных долинах. Кто-то успел ухватиться за ствол или повис на нижней ветке, кто-то (например, не отличавшийся высоким ростом хоббит) сумел пристроиться за стволом, чтобы защититься от каменной лавины. Вскоре опасность миновала: осыпь остановилась — лишь где-то далеко внизу, в папоротниках, еще громыхали, подскакивая на корнях деревьев, последние, самые крупные валуны.
— Славно прокатились! — перевел дух Гэндальф. — Теперь, если гоблины нас и выследят, им будет трудно подкрасться без шума!
— Да уж! — проворчал Бомбур. — Зато им легко будет скатывать камни прямо нам на голову!
Короче говоря, гномы (да и Бильбо тоже) радоваться были не расположены. Они мрачно потирали сбитые ноги и дули на синяки.
— Чепуха! — откликнулся Гэндальф. — Отойдем немного в сторону — вот и все. Нужно торопиться! Темнеет!
Солнце уже давно село за гребень. Тени вокруг сгущались, — правда, равнину за лесом и кроны деревьев, росших ниже по склону, еще освещали закатные лучи. Путники поспешно, насколько позволяли сбитые ноги, заковыляли на юг по вьющейся среди стволов пологой тропинке. Они то ныряли в густые заросли высокого папоротника, скрывавшие хоббита с головой, то бесшумно шагали по ковру из сосновых иголок, а лесные сумерки становились все темнее, и тишина наступила такая, что звенело в ушах; вокруг царило безветрие, сосны стояли как бездыханные, не шелохнувшись.
— Может, хватит? — взмолился Бильбо, когда стемнело окончательно и он перестал что-либо различать вокруг, кроме бороды шедшего рядом с ним Торина, которая мерно покачивалась в такт его шагам. В тишине сопение гномов казалось оглушительным. — Я посбивал себе все пальцы, ноги у меня подгибаются, а живот висит, как порожний мешок!
— Еще чуть-чуть! — подбодрил его Гэндальф.
Это «чуть-чуть» показалось хоббиту вечностью. И вдруг они вышли на поляну, освещенную ярким лунным светом. Всем почему-то сразу показалось, что поляна эта какая-то нехорошая, но никто не мог сказать, почему именно.
Внезапно они услышали вой, доносившийся от подножия холма, — страшный, протяжный вой справа, совсем недалеко от поляны, потом еще и еще, уже слева. Волки! Это они выли на луну! Волки собирались в стаю!
Хотя в окрестностях норы Бильбо Бэггинса волки не водились, хоббит сразу же понял, кто это воет. В старых сказках о волках говорилось достаточно. А кроме того, один из его старших двоюродных братьев (по линии Тукков, естественно!), большой, кстати сказать, любитель путешествовать, частенько завывал волком, чтобы попугать маленького Бильбо. Но волчий вой в лесу, ночью, да еще при луне — это было для хоббита уже слишком! Между прочим, от волков не могут уберечь даже волшебные кольца — особенно если это волк из той злобной стаи, что обитала у подножия кишащих гоблинами Туманных Гор, на окраине Дикоземья — мест нехоженых и неведомых. Нюх у этих волков еще тоньше, чем у гоблинов: чтобы выследить жертву, им вовсе необязательно ее видеть!
— Что же делать-то? Что делать?! — запричитал Бильбо, — Надо же — от гоблинов да прямо волку в пасть!
Позже эти слова вошли у хоббитов в поговорку; правда, у нас в таких неприятных случаях говорят: «Из огня да в полымя».
— Живо на деревья! — крикнул Гэндальф, и все бросились к деревьям, окаймлявшим поляну, выбирая те, у которых ветки начинались пониже и были не слишком толстыми, чтобы легче было взобраться. Можете себе представить, как стремительно гномы взлетели наверх! Вы, наверное, не удержались бы от улыбки, будь у вас случай взглянуть на эту милую картину (разумеется, с безопасного расстояния!): нечасто доводится видеть, как гномы сидят по веткам, свесив длинные бороды, — точь-в-точь почтенные старички, которым вздумалось поиграть в мальчишек! Кили с Фили взобрались на высоченную лиственницу, напоминавшую огромную рождественскую елку[61]. Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин устроились несколько удобнее — на могучей сосне, ветки у которой росли через равные промежутки и торчали во все стороны, как спицы в колесе. Бифур, Бофур, Бомбур и Торин залезли на сосну по соседству. Балин и Двалин вскарабкались на высокую стройную ель; правда, сучьев на ней было маловато, и гномы пристроились среди зеленых молодых ветвей, на самой макушке. Гэндальф ростом был выше остальных; он выбрал себе дерево, на которое никто из гномов все равно не влез бы, — большую сосну, стоявшую на самом краю поляны. Он укрылся в гуще ветвей так, что снизу его было трудно заметить — только глаза поблескивали в лунном свете, когда волшебник выглядывал наружу.
