Светлана Быкова - Путь королевы
— Сейчас же принеси ритуальный кубок с вином. И поторопись, — Эйриэн не стала выпытывать у мальчишки, где он был, она и без того это знала. Там же, где и все, — на приеме в честь посольства.
Малый тронный зал отличался от большого не только размерами. Новая королева сделала здесь все наперекор старому порядку. Потолки были выбелены, в маленькие окна вставлены кристально прозрачные стекла, полы из белого мрамора начищены до зеркального блеска. И посреди всей этой белизны в центре дальней стены безо всякого помоста стояло кресло из красной бронзы с жестким сиденьем и спинкой. Ножки кресла, перевитые, словно корни дерева, «врастали» в пол. А высокая спинка устремлялась вверх длинными языками пламени. Свет, падающий из окон, отражался таким хитроумным образом, что в ясные солнечные дни казалось, что Эйриэн восседает на пылающем троне. Вдоль стен стоял ряд стульев ровно по количеству членов королевского совета. Стулья с высокими спинкам были вырезаны из молочно-белой кости и обиты белым бархатом.
Королева решительно прошлась по залу и заняла место, которое по праву ей принадлежало. Она поплотнее запахнула плащ, чтобы из-под него не выглядывало скромное платье прислуги, и постаралась придать себе как можно более величественный вид. Келл примчался уже через несколько стрелок, держа в руках кубок, наполненный вином, послушно занял свое место слева от трона и отчаянно кивнул ее величеству. Она странно на него покосилась. Он еще раз кивнул, указывая подбородком куда-то в район королевской головы. Эльфийка не выдержала и дотронулась до волос. Но ее рука наткнулась не на волосы, а на кухонный чепчик, который она так и не сняла. В коридоре послышались шаги. Они явно приближались к малому тронному залу. Девушка в панике огляделась вокруг, пытаясь сообразить, куда бы спрятать столь компрометирующий ее предмет. Ну не на пол же, в самом деле, бросать? И тут ее взгляд наткнулся на широкие модные рукава пажа, в глубоких прорезях которого уже было ткани десятка на два чепчиков и еще один будет совсем не заметен.
— Не двигайся, — шепнула она и аккуратно запихнула головной убор между бархатными полосами рукава.
Шаги были уже совсем близко. Эйриэн лишь успела выпрямиться в кресле и положить руки на подлокотники. При этом плащ широко распахнулся, открыв темно-синее платье служанки. Но этого никто не заметил. Вид у нее был столь величественный, что не имело большого значения, что на ней надето.
Сначала вошел Ивэн и церемонно, соответственно этикету, поклонился. Вслед за ним вошел мужчина, человек. При взгляде на него возникало ощущение, что смотришь либо на пустое место, либо куда-то мимо: лицо без возраста, серая, ничем не примечательная внешность. Его одежда полностью гармонировала со всем обликом. Серые суконные брюки, камзол из тонкой кожи того же цвета, сапоги, на голове шапочка, скрывающая цвет волос. Черный. Королева помнила это, так же как и то, что под перчаткой на правой руке у него не хватало одной фаланги указательного пальца. Двадцать лет назад ее заменил золотой протез. Позже, по собственному желанию, мужчина сменил его на серебряный. Девушка хорошо помнила и его имя — Мишель Валлон. Без каких-либо отличительных добавлений, указывающих на принадлежность к роду или семейное положение. У таких профессионалов, как он, не могло быть отличительных черт, а он был настоящим профессионалом своего дела. И когда-то и сейчас. Один из трех на ее недолгом веку.
Мишель поклонился не менее церемонно и изящно, чем его начальник, и взглянул на эльфийку своими ясными серебряными глазами.
Королева чуть наклонила голову в ответ на приветствие.
Келл подошел и протянул кубок, Мишель подал Эйриэн тонкий серебряный стилет. Прежде чем начать обряд, девушка обратилась к Ивэну:
— Он уже принадлежит кому-то?
— Нет.
Ее величеству удалось сдержать удивление и ничем не выказать его. Обычно все шептуны приносили клятву крови тайному советнику.
Эльфийка приняла кинжал из рук мужчины, простерла ладонь над кубком, поднесенным пажом, и широко резанула. Сжав руку в кулак, она начала произносить формулу отречения раньше, чем первые капли упали в вино.
— Моя кровь принадлежит мне, твоя кровь принадлежит тебе, моя жизнь — это моя жизнь, твоя жизнь — это твоя жизнь. У нас разные судьбы и разные пути. Я отрекаюсь от тебя. Я даю тебе лишь знания.
Звонкий голос разносился по огромному помещению, словно набат колокола, отражался от стен и звенел, усиленный эхом.
Красная кровь лилась в красное вино. Эйриэн сконцентрировала всю магию, вкладывая в падающие капли знание орочьего языка, приобретенное ею за последние дни. Она готова была поклясться, что видит, как в них искорками переливаются выученные слова.
Когда кровь перестала течь, королева вернула Мишелю стилет и сама поднесла ему кубок. Мужчина хладнокровно положил оружие за пояс и принял сосуд. Приподнял по-шутовски, взглянул поверх него на ее величество и выпил, не отрывая губ. Пару ударов сердца он стоял прямо и смотрел перед собой. Потом его зрачки резко расширились, и он рухнул как подкошенный, схватившись руками за голову. Кубок, выпавший из ослабевших рук, покатился, дребезжа по полу. Келл поднял его.
Эльфийка невозмутимо смотрела, как человек корчится на полу у ее ног. Он метался из стороны в сторону, крутился волчком на одном месте, скрипел зубами, но не издал ни звука. Так продолжалось несколько стрелок. Потом он затих. Королева внимательно посмотрела на него, чтобы оценить, не требуется ли немедленная помощь, и, удовлетворенная увиденным, вернулась на трон.
Ивэн подошел к своему подопечному и помог подняться. Мишель, пошатываясь, встал. Советник хотел поддержать его, но тот жестом отказался от помощи. Его зрачки вернулись в прежнее состояние, лишь пот, обильно выступивший на лбу, и легкая слабость в ногах напоминали о пережитом испытании.
— Как вы себя чувствуете? — спросила девушка на орочьем языке.
— Спасибо, сейчас лучше, чем несколько мгновений назад, — медленно ответил мужчина на том же самом языке и улыбнулся, поняв, что он произнес.
— Я благодарю вас за службу, маэстро, — тепло сказала Эйриэн и поклонилась чуть ниже, чем это было положено по этикету.
— Для меня великая честь служить такому владыке, как ваше величество. — Мишель склонился в глубоком поклоне, ободренный тем, что королева не только узнала его, но еще и помнит, кто он такой.
— Спасибо, Мишель, — похвала начальника была более скупой, чем королевская, — ты можешь идти.
— Келл, помоги господину Валлону.
Шептун еще раз поклонился и, опершись на руку пажа, вышел. На этот раз от помощи он не отказался.
