Александра Лисина - Танцы во льдах
Ширра, наконец опомнившись, с громким урчанием прижался всем телом, зажмурился, замурлыкал, по-кошачьи сообщая, что тоже меня обожает и очень-очень рад, что я нашла способ сбежать от придирчивого призрака. Затем свернулся вокруг теплым клубком, положил громадную голову на плечо и тихонько фыркнул в ухо. Ну, ни дать ни взять - счастливый избранник, нашедший, наконец, свой идеал. Хоть картину с нас теперь малюй! Хоть в историю записывай! Просто сладкая парочка из одного свирепого оборотня и невинной, белой овечки, прячущей за нежными губками совсем не овечьи зубы! Ага! Именно, что овечки! Такой, что злобный оборотень рядом с ней кажется милым пушистым котенком! Не смотря на то, что он, этот самый "котенок", весит раз в пять больше, а клыки отрастил такие, что страшно смотреть.
Представив эту картинку, я, против всяких ожиданий, вдруг рассмеялась - прямо так, с удовольствием обнимая его сильное тело и зарывшись лицом в густую шерсть. Рассмеялась громко и искренне, потому что давно не испытывала такого облегчения и дивного умиротворения. Наконец-то, расслабилась, ощутила, как же все-таки хороша жизнь! Ширра в ответ шумно засопел и зафыркал, будто тоже посмеивался над какой-то шуткой. И от этого нам неожиданно стало так чудно, так уютно и тепло, что далекого, но очень короткого "хлоп!" и возмущенного "Трии-и-с!!" мы даже не услышали.
6.
До Торрота, как и обещал Лех, мы добрались лишь к следующему вечеру. Разумеется, мы могли бы и быстрее, если бы воспользовались, как все умные люди, нормальной дорогой, которая была, как выяснилось, проложена здесь еще в незапамятные времена. Как раз от древнего Кроголина. За последние десятилетия ее обновили, подправили, навесы поставили из все той же осины, чтобы пугливым купцам было чем отмахиваться от озверевшей от голода нежити. Патрулей, опять же, в округе бродило немало, все просматривалось, неплохо охранялось, но одновременно с этим и тщательно отделялось от вонючих и уже близившихся болот высоким осиновым частоколом, который тоже подновлялся, заботливо осматривался раз в седмицу, восстанавливался, содержась почти в идеальном порядке. Но нет, мы, как не просто умные, а САМЫЕ умные, топали напрямик. Не верхом, а ведя уставших коней в поводу. Через ямы, овраги и буреломы, а потому (и только поэтому!) до намеченной цели добрались не к полудню, как могли бы, а всего лишь к ночи, будь она неладна. И все по причине того, что Лех по каким-то соображениям (наверняка ОЧЕНЬ весомым!) предпочел миновать наиболее опасные участки незамеченным и неузнанным!
Я сердито отбросила с лица лохмотья очередной паутины и фыркнула.
Наверное, это была его маленькая месть за то, что поутру они с парнями пережили несколько неприятных минут. Так как проснувшись, немедленно обнаружили мое отсутствие и справедливо заподозрили, что я исполнила-таки вчерашнюю страшную угрозу, уйдя в Пустоши в одиночестве. М-да. Думаю, вспоминали они меня тогда весьма нелестно. И не хотела бы увидеть их лица в тот момент, когда кто-то (наверняка Лех) забрался на верхнюю площадку пожелать доброго утра, но нашел только старые листья и завывающий ветер. Без меня, моего дорожного мешка (а что мне, без сменного белья купаться было?!) и всяких признаков пребывания там Ширры и Рума.
Потом, правда, все выяснилось, и я вернулась в компании довольного до ужаса тигра. Меня мрачно оглядели с головы до ног, не нашли никаких признаков раскаяния и довольно хмуро спросили, каким образом я сумела покинуть тщательно охраняемую заставу. Я честно ответила. После чего на меня воззрились уже с толикой недоверия, но еще более мрачно. Наконец, скупо пожелали больше так не шутить и, оценив мои мокрые волосы, посоветовали не купаться поутру в здешних озерах - там, говорят, все еще много встречается утопленников, имеющих неприятное свойство неожиданно оживать.
Я аж вся передернулась от отвращения, но вовремя вспомнила, что все это время рядом находился внимательный Ширра, который не допустил бы беды. Догадалась об этом заявить вслух. Тигр немедленно подтвердил, за что, признаться, тут же получил незаметный тычок в бок (опять подглядывал, зараза!). Однако только после этого напряжение в отряде стало потихоньку спадать, а лица людей - понемногу разглаживаться. Даже эльфы перестали нервничать, хоть и посматривали в сторону скорра довольно странно. А потом узрели вернувшегося на мой зов духа-хранителя и окончательно успокоились: Рум, появившись сразу на моей макушке, сердито зыркнул на довольно жмурящегося тигра, но вопить с ходу не стал. Правда, подума-а-ал... наверняка очень много. И по этой молчаливой тираде остальные разом сообразили, что зря тревожились: мы продолжаем путь прежним составом и в том же направлении. Не смотря ни на что.
И вот, мы продолжили... чтоб Леха морозом до кишок пробрало! Целый день ломаем себе ноги, стараемся не остаться без глаз, стираем с лиц паутину и сухие иголки, стряхиваем пыль, топорами отмахиваемся от громадных комаров... и для чего, спрашивается?! Когда совсем рядом, буквально в нескольких сотнях шагов, есть прекрасная дорога?!!
- Быстрее, - отозвался на мой молчаливый вопль Лех, в который раз озабоченно поглядывая на небо. - А то до ночи не успеем.
- Ус... пе...ем, - прерывисто возразил Рес, остервенело разрубая какую-то лиану. - Ты ж и так все углы спрямил. По дороге бы...
- Нет. По дороге не успеть. И так уже опаздываем.
- Тебе виднее.
Я непонимающе подняла взгляд и оглядела слегка потемневшие небеса: и что такого? Ну, да, вечер все ближе, ветер холоднее, тучки набегают, солнца часа два не видно... но разве это повод для паники? Потом перехватила пристальный взгляд Леха, задумалась. Вспомнила, как быстро темнеет в лесу и как всякая нежить не любит солнца, которого, кстати, и так за этот день было непростительно мало. Озадаченно пожевала губами. Проследила за тем, как безропотно ершистый Рес проламывает собой трудноодолеваемую чащобу, вместо того, чтобы рваться к близкой, но весьма изрядно петляющей дороге; за цепко озирающимися эльфами, которых тоже весьма непросто напугать... поняла, что даже остроухие начинают тревожиться, и резко прибавила шагу. Лех - не дурак. Зря я о нем плохо думала. Он эти места знает, как свои пять пальцев. А если и не рассчитал слегка со временем, то лишь потому, что специально шел эти два дня помедленнее, оберегая ноги одной недогадливой девицы и стараясь дать ей как можно больше возможностей отдохнуть. Я, между прочим, помню, с какой прытью меня когда-то вели по такому же лесу Шиалл и Беллри. Двуединый! Если у них тут ВСЕ так ходят, то скоро мне действительно грозит позорный обморок! Ой, мама! Как бы не осрамиться! Судя по всему, они сейчас приноравливаются к моему шагу! А он, к слову сказать, весьма далек от походного марша!!
