Роман Афанасьев - Знак Чудовища
И что хуже всего - виконт был симпатичен Сигмону. От этого становилось еще горше. Если бы Риго вел себя как настоящий вампир, тан бы не чувствовал вины. Но вампир оказался лучше лавочника, предавшего спутника, который и ему помог убежать из тюрьмы. А ведь виконт действительно помог лавочнику. Мог ведь придушить на месте, едва открыв дверь. Но он вывел из темницы обоих, и Сигмона и Виуда. И оба отплатили ему черной неблагодарностью.
Тан начал питать отвращение к Виуду. То, что чудовище оказалось благороднее человека, еще больше угнетало его - тан совершенно растерялся, а рядом нет никого, кому бы можно было излить душу. Ему делалось больно от мыслей о виконте. Намного больней, чем от пыток Фаомара.
Лавочник, тем временем, не сидел сложа руки. Он привел в порядок дальний угол чердака и устроил себе лежанку из старых матрасов. Видя, что тан не реагирует на его слова, он завалился в свитое логово, и преспокойно уснул. Этим он заслужил еще большее презрение тана, окончательно впавшего в уныние. Сам Сигмон так и остался сидеть у стены не в силах уснуть.
Ближе к вечеру лавочник проснулся и вновь подступил к Сигмону и на этот раз он не отстал, пока тан не ответил. Вопрос и в самом деле был важный: Виуд собирался выйти на улицу и узнать, как обстоят дела в городе. Хотел выяснить, - ищут ли беглецов и можно ли перебраться в другое место. Кроме того, он обещал достать еды. Есть Сигмон не хотел, но его мучила жажда, поэтому он отпустил лавочника, пообещав, что будет ждать на чердаке. На самом деле, тан подозревал, что Виуд просто сбежит, и потому не надеялся на его возращение. Решил, что если к темноте лавочник не появится, он и сам уйдет.
После того как Виуд выбрался с чердака, тан закрыл за ним дверь, подпер ее доской и вернулся к окну. Вспоминать о виконте было слишком больно. Поэтому Сигмон смотрел в окно, и старался вообще ни о чем не думать.
В окне виднелся клочок чистого неба, и это зрелище чудесным образом придавало Сигмону сил. Он следил за тем, как облака плывут сквозь небесную синь, и ему становилось легче. Они словно говорили ему, - все проходит, все на свете уносит ветром, и все беды тоже уйдут. Сигмон смотрел на пушистые облака, и ему хотелось стать птицей. Улететь прочь из этого города, подняться высоко над всей этой грязью и мерзостью, что царит на земле. Но он не умел летать, поэтому с тоской смотрел на клочок синего неба. Ему казалось, что этот день никогда не кончится.
Очнулся он от стука в дверь, вскинулся и с удивлением обнаружил, что на чердаке довольно темно. Он выглянул в окно. Оказалось, он уснул и проспал весь вечер: солнце садилось за лес, и на город опускалась ночь.
Условный стук повторился и Сигмон заторопился к двери, удивившись, что лавочник все-таки вернулся. На это он не рассчитывал.
Но это действительно был Виуд. Он ловко скользнул в приоткрытую таном дверь и тут же ухватил его за рукав.
- Господин Сигмон, - прошептал он, - нам нужно идти!
- Вы принесли воды?
- Потом, вода - потом. Сейчас надо торопиться.
- Что случилось?
Сигмон вырвал рукав из цепких пальцев лавочника и закрыл дверь. Потом обернулся к Виуду. Тот стоял у стены и дрожал, словно подцепил лихорадку.
- Что там, на улице? - спросил шепотом Сигмон. - Нас ищут?
- Нет, - лавочник замотал головой. - Нет. Но очень удобный момент.
- Виуд! Говорите толком, что происходит?
- Все ищут вампира. Маги мечутся по городу, пытаясь разыскать его до наступления темноты. Сейчас они все заняты, им не до нас. Надо быстрее бежать из города, пока не наступила ночь. Скоро маги поймут, что вампир пропал, и возьмутся за нас.
- Понимаю, - кивнул Сигмон. - А что городская стража?
- Бегают следом за магами. Ищут всех, кто прячется от солнца. Они не знают, что упырь подох. Но как наступит темнота, они начнут хватать всех подряд. Господин Сигмон, нам надо бежать!
- Хорошо, - решился ла Тойя, понимая, что более удобного случая не представиться. - Куда идем?
- На улицу. Потом к южным воротам. Они перекрыты, но их караулит знакомый стражник, он нас выпустит.
- К южным? - удивился Сигмон. - Но в таком случае, нам нужно будет пройти мимо казарм. Не лучше ли пойти к восточным воротам? Это, конечно, дальше, но, на мой взгляд, безопаснее.
- Нет, нет! Они не ждут нас у казарм, думают, - мы не посмеем. И у восточных ворот нет моего знакомого.
- И в самом деле, - согласился Сигмон, удивившись сметливости лавочника. - В таком случае, идем.
Виуд тотчас распахнул дверь чердака, и выскочил на площадку. Сигмон замешкался, опасаясь, как бы жильцы дома, не перехватили незваных гостей на лестнице.
- Быстрее, - выпалил лавочник. - Тут никого нет.
И не дожидаясь ответа, он бросился вниз по лестнице. Сигмон пошел следом, настороженно поглядывая по сторонам, но его опасения оказались напрасны. Лестница была пуста, за дверями - тихо. Верно, жители, напуганные облавами, предпочитали в такое неспокойное время сидеть дома.
- Быстрее, господин Сигмон! - крикнул Виуд с нижней площадки. - На улице темнеет, поторопитесь!
Решившись, тан бросился вниз, перепрыгивая через несколько ступенек за раз. Виуд бежал впереди и тан слышал, как его каблуки выбивают из лестницы барабанную дробь. Сигмон мчался следом, надеясь на то, что никому из жильцов не придет в голову высунуться и посмотреть - что там за шум на лестнице.
На последнем пролете он замешкался, оступился, и чуть не упал. Впереди хлопнула дверь, - Виуд вылетел на улицу. Тан, побоявшись, что лавочник бросит его, бросился следом.
Они ждали его у самого выхода, в темноте. Уже коснувшись медной ручки двери, тан их почуял, но не успел ничего сделать. На него набросились сразу с двух сторон, крепкие руки ухватили за плечи, пригнули к полу, зашарили по телу, пытаясь нащупать меч. Вскрикнув, Сигмон распрямился, стряхивая с себя стражников. Он понял, что Виуд предал его и завел в ловушку. Ярость полыхнула в груди костром, и тан зарычал - низко и гулко, как зверь.
В горло вцепились крепкие ладони, умело и точно, но Сигмон отодрал их от себя, рванул вниз, с силой, до хруста. В темноте завыли от боли, тяжелая туша шлепнулась на пол, и тут же Сигмона бросило вперед - в спину сильно ударили. Новая кожа не подвела, - он даже не почувствовал боли. Развернувшись, он обхватил второго стражника, легко поднял его и бросил в дверь.
Деревянные створки с треском вылетели наружу, и в лицо Сигмону плеснулся вечерний свет. Он бросился в закатные лучи солнца, надеясь вырваться из тесного подъезда, обернувшегося ловушкой, но споткнулся о тело стражника. Кубарем тан скатился по ступеням крыльца, вскочил на ноги и увидел, что путь к свободе закрыт: у крыльца его ждали еще трое. Сигмон подался назад, выхватил из-под плаща меч. Клинок вспыхнул в лучах закатного солнца, но сверху упала прочнейшая охотничья сеть, рассчитанная на дикого зверя. Тан запутался в ней, взмахнул руками, пытаясь вырваться… Один из стражников ударил его древком копья по руке и выбил меч. Потом копьем же подсек ему ноги, и Сигмон упал на брусчатку. Заворочался, завозился, вцепившись руками в сеть.
