Лина Люче - Джара (СИ)
Она плакала так по-детски и так отчаянно, что ему стало ее жаль. Хотя он ненавидел, когда его подозревали в убийствах, а она подозревала, и даже имела наглость спрашивать его об этом. Любого, кто посмел бы его об этом спросить, Яльсикар прибил бы на месте. Кроме нее.
- Маленькая, - он вздохнул и обнял ее. - Послушай. Я никого не убивал. Вообще никого и никогда. Альбумена сошла с ума и застрелила Грея. Это была очень печальная и страшная история. Возможно, ты уже об этом читала. Мьелле сказал, что ты штудировала старую прессу.
- Правда?
И Яльсикар понял, что она ему сейчас поверит.
- Да, - сказал он, глядя ей в глаза.
- Господи. Прости меня.
Она успокоилась так же, как и разрыдалась - почти мгновенно. Он только головой покачал. Дите. Даже желать такую неудобно. Как будто ребенка хочешь совратить.
- С кем ты говорила, Джара?
- С одной девушкой. Я не знаю, как ее зовут. Просто болтали в магазине.
- Просто болтали об убийстве Грея?
- Я спросила, был ли Ксеар женат... так как-то и вышли на эту тему.
Яльсикар нахмурился... в общем, это было похоже на правду. С Джары станется задавать всем подряд неудобные вопросы. Он подумал еще немного надавить на нее, но тут его взгляд упал на ее грудь. Сейчас он "надавит", доведет ее до слез. Останется без сладкого. Не лучше ли...
- Иди сюда, - он притянул ее к себе, и она как-то очень радостно на него посмотрела. Ну, надо же, она и правда поверила ему и явно испытывала облегчение от этого.
- Я хочу снова нарушить свое слово, - предупредил он, наклоняясь к ее губам.
- Хорошо, - прошептала она.
Он не помнил, как они оказались в спальне. Может, он принес ее или притащил за шкирку... неважно. Он полностью погрузился в ее мягкий аромат, робкие, трогательные прикосновения маленьких ручек и пальчиков, ласкавших его плечи и грудь. Он целовал нежную кожу на животе, и легкий пушок щекотал ему ноздри. А она тихо постанывала. Яльсикар готов был поклясться, что она до смерти истосковалась по мужской ласке. Как так получилось, что столь притягательная женщина оставалась без внимания? Какая разница... теперь он ей его обеспечит.
Его мигрень прошла с первыми прикосновениями к ее телу. Она была такой послушной и отзывчивой на каждую ласку, что ему было тяжело сдерживаться. Но так не хотелось спешить. В конце концов он отпустил себя, и она доверчиво открылась ему, и все было так сладко, нежно и в то же время страстно, что он поймал себя на том, что кусает ее за шею и, возможно, даже причиняет боль, а она не обращает на это ни малейшего внимания, потому что сама где-то не здесь, теряет сознание от наслаждения и громко стонет от каждого его движения там, внутри, где так тесно, тепло и влажно, и где он чувствует себя теперь хозяином.
Потом они долго лежали молча. Яльсикар не знал, что ей сказать. Что у него никогда ничего подобного не было ни с одной женщиной? Чтобы теперь он ее боится, потому что чувствует, что влюбляется, впервые за последние лет пятьдесят? Он молчал и перебирал пальцами ее спутанные волосы. Она тоже молчала, касаясь рукой его груди, и от этого ему было тепло, приятно и немного щекотно. А потом он снова привлек ее к себе, и начал целовать. И они забыли обо всем, что происходило вокруг. О всех восьми мирах, о времени, об опасности. Они больше ни во что не верили, только друг в друга. И попали в какой-то особый, девятый мир, где были только вдвоем.
7.
Джара сидела в саду, на каменной скамье, нагретой солнцем, и мрачно размышляла о том, что теперь делать. После того, что произошло между ней и Яльсикаром, она и вовсе растерялась. Когда он сказал ей, что не убивал Грея, она сразу поверила ему. Потому что он сказал правду? Или потому, что она полная дура? Потому что она слабонервная девчонка и разрыдалась при нем от страха перед ним же, демонстрируя слабость. Потому что ей так не хотелось верить в ту, вторую, страшную и неприятную версию. В которой, однако, было столько правдоподобия.
Но что такое правдоподобие? Еще один обман ума? То, что было у них в спальне, было неправдоподобно. Невероятно хорошо. Нет, хорошо - это не то слово, которое могло бы описать подобное... Джара закусила губу и сдвинула бедра, чувствуя, что может испытать оргазм при одной мысли об этом. Вот это и есть верх неправдоподобия, но это ведь с ней происходит. И она надеялась, что для Яльсикара это тоже важно. Ну не мог бы он иначе быть таким нежным, таким внимательным, таким... азартным.
Они бы не вылезли из постели, если бы не захотели есть. Если бы еще оставалось хоть немного сил. За едой он очень мягко сказал ей, что пока не стоит выходить из дома. Джара кивнула. Он добавил, что все, что нужно купить, можно заказать и оставил ей карточку. Пообещал, что Мьелле вот-вот прилетит и принесет ей личный коммуникатор. Джара кивала и смотрела на его губы. На его руки. Если она влюбится в него... да нет, какие если... уже влюбилась - а он все-таки убийца, что ей делать? Можно будет лечь и умереть.
- Сколько тебе лет? - спросила она.
- Двести пятьдесят один год.
- А в реальности?
Он помедлил. Джара опустила глаза. Разумеется. Он ничего не расскажет ей о себе - реальном. Секс, как говорится, не повод для знакомства. Ну, спасибо хоть не соврал с ходу.
- Ладно, извини.
- Двадцать восемь. Мне двадцать восемь лет, Аня.
- Как? - поразилась она, чуть вздрогнув, когда он назвал ее реальным именем.
Он пожал плечами, не улыбаясь.
- Я попал сюда в шестнадцать. Возможно, благодаря этому так легко поверил и развился до седьмого. Есть определенная связь между возрастом и уровнем развития. Те, кто приходят сюда после тридцати, как правило, даже не выходят из первого.
- Странно, что вообще приходят в миры, - кивнула Джара, понимая.
- Ага. Чем дальше, тем сложнее.
- Яльсикар, ты мне можешь все-таки сказать, что вы намерены делать, когда найдете... его?
Он бросил на нее быстрый взгляд, вытер губы салфеткой и встал:
- Я не знаю, маленькая. Это будет зависеть от того, что он к тому времени натворит. Ну и от тебя. Пока ты не развилась, убирать с него нагрузку... рискованно.
- То есть пока он вам нужен...
- Джара, - он подошел и сжал ее плечи. - Ты мне все рассказала?
Она посмотрела в его серые внимательные глаза:
- Да, конечно.
- Ладно. По поводу огня. Да, милая, пока он нам нужен, ему ничего не грозит. Но это не значит, что мы с Айи схватимся за пистолет с глушителем, как только ты войдешь в седьмой. Единственный, кто ему угрожает - он сам. Ксеар ни у кого еще просто так не отбирал гражданство, чтобы там кто не говорил и не писал. Наоборот, мы принимаем каждого, кто к нам приходит, несмотря на нагрузку и головные боли и риски. Каждого, понимаешь?
