Ольга Романовская - Ледяное сердце
Склонившись над яблоком, Зара скрестила над ним ладони и, нахмурившись, по памяти прочла заклинание. С первого раза ничего не вышло, со второго тоже, зато на четвертый, когда была найдена нужная интонация, плод приподнялся и уткнулся в ладони.
— Получилось! — довольно улыбнулась девушка. — Теперь ты.
— Ой, я такая тугодумка!
Бланш пододвинула яблоко к себе и повторила те же действия, что до этого подруга:
— Апрелатус!
— Да нет же, Бланш, нужно это представить. Давай еще раз. Руки сюда… — она осеклась, вперив взгляд в вошедшую в библиотеку девушку.
Как обычно, Апполина Рандрин присела в уголке и углубилась в чтение, беззвучно шевеля губами. Страницы переворачивались сами, она не касалась их тонкими длинными пальцами.
Полуэльфийка вызывала в Заре смешанные чувства: интерес, сочувствие и глухую подсознательную ненависть, недостаточно сильную, как к отцу, даже не совсем ненависть, а черную зависть — сложное чувство предубеждения априори.
Не в силах сконцентрироваться на занятиях, девушка не сводила взгляда с Апполины. Всегда задумчивая, печальная, практически никогда не улыбающаяся, она все свое время проводила за книгами, видимо, находя в них единственное счастье. С ее положением и умом можно было стать королевой светских раутов — но Апполина Рандрин игнорировала приемы.
— Простите, — полуэльфийка вздрогнула и подняла на нее свои большие глаза, — не могли бы Вы помочь мне? У меня никак не получается с левитацией предметов.
— По-моему, Вы с этим отлично справляетесь, — покачала головой Апполина. — Вам ведь нужно что-то другое?
— Честно говоря, да, — значит, это так она отрешилась от окружающего мира, так погрузилась в себя? Притворщица! Но правды ей все равно не узнать, хватит с нее и полуправды. — Вы ведь племянница Рандрина?
— Верно. Я дочь его сестры. Это имеет значение?
— Дело в том, что моя подруга, Бланш Одели, много рассказывала о Вашем дяде, мы с ней большие его поклонники… Словом, я была бы счастлива, если бы Вы принесли мне его автограф.
— Вы не первая, кто просит меня об этом, — одна из ее редких улыбок. — Восторженные девочки! Обычно они напрашиваются ко мне на чашку чая, просят показать им нашу библиотеку, приезжают поздравить с днем рождения — словом, используют любую возможность подобраться к обожаемому ими С'Эте. Вы, по крайней мере, честны, не лжете, будто хотите стать моей подругой.
— Хорошо, я не настаиваю. Извините, что побеспокоила Вас, — что ж, попытка не удалась, попробуем подобраться к Рандрину через графов Одели.
— Постойте, ведь это Вы подходили ко мне в саду у Дворца заседаний? — Апполина заложила книгу и чуть склонила голову набок.
— Да, кажется, мы встречались.
— И, наверное, хотели попросить меня о том же? Мой Вам совет: найдите себе более молодой предмет для обожания.
— Вы меня неправильно поняли, я вовсе не влюблена в Рэнальда Хеброна Рандрина, он интересен мне только как маг, — сухо ответила Зара и повернулась к ней спиной. Тоже мне, провидица! Грош цена ее дару!
В поте лица прозанимавшись весь год и набрав в ходе итоговой аттестации сто три балла из ста двадцати возможных, последующее лето девушка провела в библиотеке, совершенствуя свои познания в демонологии, а в конце осени, уже в начале третьего курса, начала брать дополнительные уроки у сеньора Маргута. Дважды в неделю она приходила к нему в кабинет и оттачивала мастерство под руководством опытного мастера.
Волшебные пасы руками уже не представляли труда, Зара с легкостью поднимала и опускала предметы, открывала и закрывала двери, разжигала и тушила огонь в камине, даже выстраивала перед собой невидимый защитный экран; теперь пришло время для серьезных заклинаний, приводимых в действие не жестами и словами, а одной лишь силой мысли. Начинали опять же с воздействия на предметы, изменения их цвета, положения и формы, трансформации мысленных образов в реальные, управления животными и стихиями; на четвертом курсе ученики должны были перейти к основам защитной магии.
Светская жизнь отступила на второй план, девушка все чаще предпочитала приглашениям Бланш лишний час магической практики. Отныне волшебство было неотъемлемой частью мира Зары, ее главной страстью и удовольствием.
Глава 9.
— Доброе утро!
Он любил приходить рано утром, когда Зара еще спала, и некоторое время смотрел на нее. Когда она спит, она такая красивая, даже улыбается такой доброй, детской улыбкой. Лежит полу на спине — полу на боку, голова повернута к стене, рука подложена под голову; волосы искрятся в пробивающимся с улицы робком рассветном свете. Дышит так ровно; грудь мерно вздымается и опускается под легким покровом ночной рубашки. Эйдан чувствует ее запах, такой сладкий, притягательный, почти физически ощущает тепло кожи.
Шея слегка напряжена, маня переливающейся по артериям алой кровью, но ему не хочется касаться ее клыками, и вовсе не потому, что ее кровь ядовита (Зара все-таки не чистая колдунья, может, ее жизненная сила и не смертельна для вампиров), а потому, что ему нравилось просто смотреть.
Девушка думала, что он приходил только по вечерам, но на самом деле вампир никогда не выпускал ее из виду, всегда стараясь быть рядом.
По окончании ночных дежурств (чтобы на законных основаниях находится в Айши, пришлось устроиться на службу в городской муниципалитет, предварительно пройдя строгую проверку на благонадежность), он тайком пробирался на территорию школы и, сидя на карнизе, ждал, когда у синеглазой подруги дрогнут веки.
Эйдан рисковал — застань его у окна пансиона кто-то из магов, никакая справка о лояльности властям не помогла бы.
— Да тише ты, Ри разбудишь! — Зара сладко потянулась.
— Не разбужу, ты же знаешь, ее пушкой не разбудишь.
Эйдан с улыбкой проскользнул в комнату и по привычке устроился на полу перед кроватью Зары.
— Молодой человек, Вам никогда не говорили, что невежливо вот так, без спросу, приходить в комнату незамужней девушки? — девушка села, натянув одеяло до подбородка.
— Некому было, ты первая.
— А как же Ульрика? — лукаво спросила Зара.
— Ульрика была не против, если я оставался на ночь.
— Этого ты от меня не дождешься! — нахмурилась она. — Вот возьму и поджарю твою ухмыляющуюся рожу!
— Не успеешь. — Эйдан в мгновение ока переместился к двери.
— Эйдан, я тебе серьезно говорю: кончай свои ночные бдения, — Зара встала и накинула на себя халат. — И по утрам будить меня не надо, не беспокойся, не просплю. Страшно подумать, что будет, если тебя здесь застанут!
