Сергей Мельник - Танцуют все
- Ух ты! - Ромашка захлопала в ладошки. - Смотри-смотри там розы! Ой какие они миленькие!
Нам и вправду открылось чудо из чудес. В этом продрогшем каменном мешке, на подступах унылой зимы, прямо в центре этого серого и невзрачного этюда из тоски и пустоты, за каменным забором и высокими решетками просматривалась целая аллея из янтарных капелек бутонов, этих душистых красавиц ощетинившихся против всего мира шипами, вставшими на защиту своей красоты.
Пошло. Всю жизнь не понимал людей говоривших, что розы это пошло. Сами вы пошло, а розы это королевы среди цветов, розы это классика, это совершенство к которому стоит стремиться! Ну а конкретно эти так вообще. Такой нежно мягкий цвет, нечто из смеси молока и меда или янтаря на снегу, они просто завораживали своим видом, неся в душу каждого зеваки частичку природной красоты, этого живого и такого теплого взгляду совершенства.
- Вот бы хоть одну мне... - Ромашка погрустнела, да уж невыполнимая в наших условиях задача, хотя...
Знаете, у нас мужчин есть это где-то внутри на генном уровне. Вот у меня был ярчайший случая в детстве, я тогда только-только освоил чудо из чудес под названием велосипед. Ну, как освоил, так чисто перестал падать каждые пять минут ну и выучил где у моего коня педали. Мне б конечно не лихачить, да вот помню тот день до сих пор. Я на своем "Аисте" монстре зеленого цвета несся по улочкам города, ощущая как ветер, треплет мне волосы на голове, а мальчишки пешеходы захлебываются слюнями от зависти ко мне счастливому обладателю этого железного произведения искусства. О, как я раздувался от гордости, и своего величия! Ну и что спросите вы? Ну и то! Прямо перед моим подъездом сидела стая девчонок и была там такая одна девочка...что собственно не суть важно. Я раз объехал вокруг дома, гордо выпятив грудь, два проехал, три, четыре, а на пятый решил я показать этим фифам, как оно настоящие, брутальные мачо, без рук на "вендрике" могут фигачить...
Я потом себе не раз в жизни говорил, не надо. Вот не надо так перед барышнями делать. Да что там не раз, даже не два и не десять и даже не сто миллионов раз я зарекался распускать хвост перед дамами. Но, видимо есть в нас что-то в мужчинах, где-то глубоко на генном уровне...
- Одну? - Я обнял ее за плечи. - Скромница ты моя! Я тебе их сейчас их целую кучу нарву!
- Ульрих не дури! - Она испуганно отпрянула от меня. - Тебя арестуют! Даже думать не смей!
- Спокойствие! - Я расплылся в улыбке. - Сохраняем спокойствие!
Память это конечно не услужливый мой ныне покойный "Мак", но кое-что я и без него стою! Мы прошлись еще немного в сторону, скрываясь из виду этой массовки из гвардейцев, подходя как можно ближе к стене из гладкого камня отгораживающей, дворцовые просторы от остального мира.
- Ульрих прошу не нужно! - Она испуганно смотрела на меня. - Не нужны мне никакие цветы!
- Да ладно не бойся. - Я погладил ее по щеке. - Никто не узнает, я быстро комариком!
- Что ты комариком? - Скептически склонила на бок она головку.
Объяснять я не стал, а принялся за тяжкий труд сплетения тугой вязи из всех резервов своего магического потенциала. Крупицу за крупицей я выжимал себя, свивая запутанный и так до конца мною не понятый узор плетения Герхарда Доу. Давно уже заученный мною, правда до этого не разу еще не испытанный на практике прыжок, был подсмотрен у мага наемника еще при заварушке в Когдейре, но к сожалению из-за недостаточности времени, да еще и с потерей "Мака", так и не разложенный по уму на составляющие. Серьезный узор, серьезные мощности, кропотливый труд, Ромашка застыла, открыв рот, с каким-то благоговением следя за моей работой. Да уж, хоть она и проходила основы магии у современного светилы империи, но подобного уровня скорей всего ей еще не доводилось видеть. Что греха таить я сам не понимал и половины из того что сейчас делаю, тупо копируя чужой труд, с глупой мыслью и бравадой что все получится. М-да уж, девочка отступила от меня, а я внезапно понял, что где-то и глубоко как говорят в народе "накосячил", мое монстроподобное плетение чуть ли не в физическом плане вибрировало, наливаясь неожиданно резво совершенно неконтролируемой и непонятной энергией, я судорожно хватался за концы заклинания, пытаясь хоть как-то обуздать то во что вложился чуть ли не досуха...
- Хитрый Ули Ри! - Раздался за моей спиной голос Ло. - Тебе немножко удалось обмануть учитель!
Земля ушла из-под ног, я взметнул в воздух веер, из юбок бухаясь неблаговидно на спину.
- Вставай Ули Ри!
Но я не встал, плетение взорвалось снопом искрящихся лент, могучими жгутами мощи обхватывая мое тело, что словно пушинка оторвалось от земли, с неудержимой скоростью кометы отправляясь прямо в пучину серых облаков обалдевши глядящих на творящееся непотребство.
***
Это был словно знак свыше, сердце де Кервье сжалось от страха, при виде прекрасной и пышущей жаром цвета аллеи роз. Словно в другой жизни, словно даже и не с ней, давным-давно, она сидела в этом же зале для совещаний, с трепетом взирая на своего мужа, такого уверенного, могучего не только статью, но и нравом человека, непобедимого короля за чьей спиной ей тогда казалось можно пережить любые невзгоды.
Как и тогда давным-давно речь шла об империи, на носу была война, это понимали все. Все кроме нее. О как же она была молода, как юна и невинна не замаранная еще политикой и жестокими играми интриг с ног до головы. Все казалось таким далеким, все казалось пустяковым... Розы, да тогда так же под серым небом распустились розы, дурманя своим сладким ароматом в слегка приоткрытое окно.
А Митсвел очень похож на отца. Широкая кость, мощные кисти, с легкостью превращающиеся в пудовые кулаки, вспыхивает легко, но меж тем нельзя отказать ему в проницательности и твердости характера.
При взгляде на своего сына сердце сжалось в тревоге. Как быстро растут дети, еще совсем недавно он игрался деревянными солдатиками, у ног матери по вечерам, пока она решала судьбы королевства, а уже за малый миг все поменялось наоборот. Теперь она сидит в сторонке тихонечко постукивая спицами, а этот мужчина решает дальнейшую судьбу тысяч подчиненных, впрочем, по-прежнему играясь в солдатики, правда уже не в деревянных...
Что-то неспокойно на душе было у старой королевы. Что-то грызло ее из нутрии не давая расслабиться и всецело остаться в стороне, оставив сына в покое, предоставив ему законное право решать свою судьбу.
Она перевела взгляд на Ганса Гербельта, тучного чернобородого мужчину, что расплылся по правую руку от сына, в большом кресле пребывая в молчании, но меж тем показывая взглядом, что внимательно слушает окружающих. Министр тайной полиции и разведки, главный шпион королевства был обязан ей, тем что в свое время именно она приблизила его к короне за выдающийся ум и проницательность кои она смогла рассмотреть тогда в щуплом теле безусого юноши. М-да уж, время не стоит на месте, время никого не щадит забирая от каждого по крупице.
