Артем Каменистый - Адмирал южных морей
Такие сумбурные мысли проносились у меня в голове в ожидании появления основных сил противника. Я с рейдерами уже сталкивался, причем не один раз, и до сих пор мне это сходило с рук. Вот и сейчас причин бояться как бы нет, ведь нас десятеро, а их трое. Но почему-то мурашки по коже бегают, и с трудом удерживаю себя от суетливых слов и движений. Люди должны видеть, что их командир невозмутимая скала, от которой отскакивают выпущенные катапультой снаряды.
Далеко впереди коротко, утробно рыкнули, затем затрещало дерево. Вспомнив массивную сухую ветку, нависавшую над тропой, я заподозрил, что копач до нее добрался. Располагалась она на высоте около трех метров, значит, рост у него никак не меньше, раз пришлось сломать. Нагибаться эти боровы-переростки не любили.
— Готовимся! Они рядом!
Куда готовиться? Все давно готовы. Тук впереди, за ним жмутся шесть копейщиков, на склон левого вала выбрались два лучника. Я расположился между ними и копейщиками, как и все, уставившись вперед. Там до самого конца древнего сооружения нет деревьев — лишь чахлые кустики. Дальше стеной поднимается лес. Тварей в нем не разглядеть, но незаметно через такое открытое пространство они не подберутся.
В зеленой стене показалось какое-то шевеление, и наконец на открытую от зарослей тропу выбрался несун. У этого лап оказалось шесть, и поддерживали они мохнатый шар полутораметрового диаметра. Вперед выступала внушительная система из нескольких жвал, отсюда видно не было, но я знал, что выше нее располагаются пять мелких черных глаз.
Стараясь, чтобы мой голос представлял собой воплощение невозмутимости, я предупредил:
— Имейте в виду, что укус у него смертельный. Яда на жвалах много.
— При таких размерах он и без яда должен насмерть кусать, — так же невозмутимо заметил Саед.
Носач остановился, не решаясь идти вперед в одиночку: привычка у них такая — далеко от копача не отходить. А тот не заставил себя ждать — выбрался. Народ тут же загалдел, причем некоторые с нотками паники. Я, признаться, в первый миг тоже обалдел. Зимой, после памятного боя перед воротами Мальрока, куда демы согнали всю окрестную погань, я думал, что самых крупных рейдеров мы выбили.
Ошибался.
Мелкой эту тварь не назвать — метров пять, если не больше. Омерзительное тело, будто сшитое из кусков жирных полуразложившихся трупов. Запах пока не доносился, но по опыту знал — пахнет копач не фиалками.
— Этот тоже ядовитый? — уточнил Саед.
— Не… Этот вроде без яда… Да на хрена такому яд нужен?!
— Да… действительно. Ваше замечание к месту — совсем ни к чему ему отрава. Жаль, что мех на нем не растет…
— А мех вам на кой, Саед?!
— Ну… За неимением медвежьей шкуры…
Посмотрев на матийца как на полного психа, я подкинул в руке копье, вонзил его в землю перед собой и, взводя арбалет, скомандовал:
— Прикрывайте Тука. Если его собьют с ног, столбами не стойте — отходите, но медленно, не переставая лупить в ответ. Если сразу раните или прикончите несуна, то станет гораздо легче — копач неповоротлив, и увернуться от него нетрудно. Окружим и забьем со всех сторон. Он живучий, но не бессмертный. А вот остальные слабы на рану — их надо первыми мочить.
Копач вырвался вперед. Паук не отставал, проворно семенил следом, иногда замирая и вскидывая при этом передние лапы. Будто целился. Я знал, что стрелять ему нечем, но все равно душа пыталась в пятки спрятаться — выглядело неприятно.
Хлопнул лук, затем второй. Слишком рано — до противников полторы сотни метров, но у парней нервы не выдержали. Сам я не торопился. Арбалет — вещь хорошая и очень удобная, но быстро его не перезарядишь. У меня будет время выстрелить один раз с гарантией, и затем придется браться за копье. Спешить с этим не стоит — даже одиночный болт, если выпущен удачно, может серьезно попортить здоровье твари.
Они все ближе и ближе. Я наконец смог разглядеть мутные глазки паука. Уже видны мельчайшие детали: бур копача чуть выщерблен на конце, а к лопате прилипли комки рыжей глины. Нюхач где-то справа, за валом, визжит совсем уж отвратительно, но не показывается, к сожалению. Луки хлопают непрерывно, причем с частыми попаданиями, но твари не обращают внимания на уколы стрел.
Пятьдесят метров. Сорок. Тридцать. Мне уже кажется, что доносится зловонное дыхание твари. Пора.
Вскидываю арбалет, тщательно целюсь, сгибаю указательный палец. Толчок отдачи, болт впивается чуть выше мутного огромного глаза — единственного на уродливой голове. Эх… чуток не повезло… Уж очень трудно подладиться под дергающуюся походку твари. Все, второй попытки не будет.
Хватаю копье, примеряюсь, с силой бросаю. Метатель из меня никудышный, а чудеса случаются редко. Не то что в глаз — даже в голову не попал. Промах позорнейший.
Кому-то из лучников наконец повезло — достал глаз. Стрела тяжелая, боевая, дистанция мизерная, так что вошла глубоко. Копач утробно заревел, замер, слепо замахал лапами. Пользуясь случаем, Тук просеменил вперед, рубанул по колену, тут же поспешил назад. Паук, не давая ему уйти, выскочил из-под старшего напарника, нацеливаясь лапами. Может, когти сталь и не пробьют, но доспехи не защищают всего тела, да и удар будет такой, что на ногах не устоит. Копейщики не подвели — синхронно шагнули вперед, и твари пришлось отшатнуться.
Пока вся орава занималась этими делами, я столбом не стоял. Пользуясь тем, что они увлеклись друг другом, обогнул строй по склону вала, намереваясь ударить тварям в тыл. Но тут в мой план вмешался случай — лучники опять добились удачного попадания. На этот раз огреб несун — схлопотал подарок в основание лапы. Место слабое — удар серьезным оружием может парализовать или даже убить. Но и такая не слишком опасная рана сильно его огорчила. Оставив в покое Тука и прикрывавших его копейщиков, паук посеменил наверх, намереваясь разобраться с обидчиками. Я оказался на его пути.
Тварь, наверное, не сочла меня серьезной преградой — мчалась нагло, явно намереваясь снести человеческую букашку с ходу. Понимая, что с такой подвижной целью будет непросто провернуть трюк с выскакивающим лезвием, я сразу перевел Штучку в боевой режим и поспешил убраться с курса несуна, рванув выше по склону. Если он увяжется за мной, луки его чуть ли не в упор расстреляют, если кинется на них — я его покараю сзади.
Увы, в бой опять вмешался случай. Хоть солнце давно поднялось, но за вал еще заглянуть не успело. Утро, к сожалению, выдалось очень росистым и затяжным, не вся влага здесь успела высохнуть. Опорная нога поскользнулась на мокрой траве, и это было очень серьезно. У меня оставалось два выхода: или пытаться сохранить равновесие, размахивая руками и совершая нелепые телодвижения, или покориться судьбе и покатиться вниз.
