Елена Минькина - Хозяин шара
— Ну был, он иногда даже бил маму, она боялась его. Но это всегда было за дело!
— Я не хочу видеть в твоей маме жертву, но эту роль она явно играла. В жизни все справедливо. Твои родители встретились не напрасно. Они очень подходили друг другу. Даже если тебе кажется, что папа заслуживал лучшей участи или другой жены. Он — генетическая жертва унаследованного неправильного представления о жизни. Как, впрочем, почти все люди. В Ветхом Завете написано, что грехи отцов падут на третье и четвертое поколения. Это значит, твой папа нарушал заповеди, как и его предки. Поэтому испытал то, что должен был испытать. Три поколения грешили, а на нем сработал закон. Вот почему иногда кажется, что наказание не наступает. И люди думают, что человек может поступать так, а наказания не будет. Поверь, закон обязательно сработает не у самого человека, так у его потомков.
— Выходит, мне надо мучиться за грехи предков, так как мне это тоже передалось?
— В Библии сказано, что хорошие дела отцов должны отразиться на тысяче поколений и в том числе на тебе самой.
— Вот родители дел наворотили. А я теперь расплачивайся и страдай всю жизнь?
— Нет, ты можешь отказаться жить по их законам. Ты унаследовала сознание жертвы от папы и мамы, но в силах изменить это сознание. Надо признать, что папа погиб не напрасно. Его подсознание все время искало палача и нашло в лице той женщины, которая его «убила». Пойми, она не виновата. Ее роль — роль палача, но и она будет когда-нибудь жертвой. Твой папа был переполнен гневом и виной, хотя умело скрывал это. Но встретился он с этой женщиной не просто так. Не будь ее, нашлась бы другая или другой. Но это все равно бы случилось. Его подсознание все время испускало сигналы: я — жертва, убей меня. Вот исполнитель и нашелся. Поэтому глупо злиться на ту женщину, желая ей смерти. Эти пожелания навредят только тебе, они разрушат твое тело. Все, что мы желаем другому, возвращается нам. Обычно такая злоба вызывает рак. Я тебе это говорю, но и сама я не идеальная. Видишь, как со мной поступил Вадик? Мне тоже есть над чем работать, как и тебе.
— Хочешь сказать, Вадик это делал не потому, что сволочь, а потому, что ты как бы отдавала ему команды?
— Не я отдавала команды, а мое подсознание. Он просто отразил меня. Я пока не могу разобраться, почему мужчины нападают на меня и так поступают со мной. Со мной это случается не первый раз. Что-то скрыто в прошлом. Видно, это как-то связано с моей мамой.
— Неужели это так?
— Если было бы по-другому, Вадик не смог бы так со мной поступить. Вспомни, разве он проделывал это с кем-нибудь? Неужели только я здесь такая красавица, что он не смог устоять?
— Все равно — он гад.
— Однажды я убила такого же парня. Может, жизнь наказывает меня за это? Я не знаю. Поверь, сейчас я бы все отдала, чтобы вернуть его к жизни. Он тоже был подонком. Но кто я такая, чтобы судить его? В нем тоже была частичка бога. Даже в самом последнем негодяе и убийце есть бог. Не суди их, Алька, они и так свое получат.
— То есть ты за то, чтобы подставить правую щеку, когда тебя ударят по левой?
— А знаешь, как это трактуется в Библии? Подставить щеку — это значит отвернуться от ситуации. В твоем случае отвернуться от женщины, которая убила твоего папу, перестать злиться на нее, довериться жизни, она все расставит по своим местам.
— Это тяжело сделать. Последнее время ненависть переполняла меня, если честно, она даже давала мне силы. Я мечтала накопить денег и нанять киллера, чтобы грохнуть ее.
— В первую очередь ты бы убила свою судьбу. Уж поверь мне. Папу ты этим не вернешь, а себе все испортишь. Хочешь жить по законам твоих родителей? Ведь это они были и палачами, и жертвами. Сейчас ты чувствуешь себя жертвой. Убив женщину, будешь палачом, но потом снова станешь жертвой. Я предлагаю тебе перестать бегать по этому кругу. Твои родители добегались. Ты тоже хочешь?
Они замолчали надолго. Вечер наконец ворвался в палату: солнышко село и стало темно. Марина уже не различала Алькино лицо, но чувствовала присутствие девушки. Вдруг она услышала, как та всхлипнула.
— Аля, что с тобой?
— Знаешь, мне вдруг стало так жалко себя! Мама не любила меня. Мне кажется, она вообще ненавидела всех своих детей. Стоило мне сделать что-то не так, как она набрасывалась на меня с криком: «Ты такая же бестолочь, как и твой отец!» Я очень боялась ее побоев. Просыпаясь по утрам, я молилась: «Боженька, если ты есть, сделай так, чтобы мама сегодня меня не била. Сделай так, чтобы у мамы было хорошее настроение». Но если мама не ругалась, то она просто не замечала меня. А папа всегда меня любил. Правда, он редко бывал дома, но эти редкие встречи приносили мне столько радости!
— Ты сильно обижена на маму. Когда-то я тоже обижалась на свою. Да и сейчас, в глубине души, продолжаю это делать. Моя мама никогда не думала обо мне. Столько лет я жила, ненавидя ее. Сейчас мне стало легче, наверное, время стерло все. Но поверь, наши родители — самые лучшие для нас. Так всегда говорила мне одна удивительная женщина. Хотя мне всегда хотелось поменять своих родителей. Она говорила, что пройдет время, и я увижу любовь мамы, пойму ее страдания и на папу посмотрю другими глазами. Знаешь, как тебе повезло, что твоя мама жива? Значит, все еще можно исправить. В моем случае уже ничего не исправишь. Я до сих пор не могу найти объяснения поведению моей мамы. И мне, как и тебе, действия моей кажутся несправедливыми.
— Как хорошо, что стемнело, и ты не видишь мое лицо! Когда я плачу, становлюсь безобразной!
— Мне даже странно слышать такое. Почему ты, такая красивая, считаешь себя страшной?
— Потому что мама мне об этом твердила. А в зеркале я находила подтверждение ее словам. Ой, мы заболтались, а капельница, наверное, уже закончилась. — Алька вскочила и зажгла ночничок над кроватью. — Видишь, я же говорила. — Она сняла капельницу.
Марина вдруг ощутила, что может пошевелить пальцами рук и ног.
— Алька, я чувствую свои пальцы!
— Видишь, как здорово! Я же говорила, это классное лекарство! А сейчас я пойду звонить Петру Ивановичу. Старайся побольше шевелить пальцами.
Это Марине и говорить не надо было. Руки поднять она еще не могла, но пальцы уже чувствовали простынку, она стала потихоньку теребить ее.
Алька вернулась быстро.
— Ну вот, он разрешил позвать Стаса посмотреть тебя. Подтвердил, что аборт будет через два дня, так что у нас куча времени. Это, конечно, хорошие новости, но мне все равно очень тревожно. У нас нет плана, и ничего толкового не приходит мне в голову. — Девушка озабоченно посмотрела на часы. — Сейчас охранник будет обходить здание. Дождемся его. Не будем больше разговаривать, закрой глаза и жди.
