Элен Уайт - Пособие по выживанию
Семена дали ростки, и теперь вместо черной пустоты уже стали видны десятка два симпатичных салатовых кустиков метра два высотой.
Обрисовав то, что я хочу видеть не позднее чем послезавтра, уже собиралась уходить, когда заметила, что садовник как-то нервно мнет поля своей соломенной шляпы.
— Вы что-то хотите сказать?
— Не серчайте, ваше величество, но супругу вашему это не понравится, — опустив взгляд, сказал мужчина.
— Как вас зовут?
— Атон, ваше величество, — еще ниже склонил голову старик.
— Так вот, Атон, если вы боитесь моего мужа, можете ничего не делать, — вздохнув, сказала я. Ну вот, и этот туда же.
— Я не о том, ваше величество. Вам же попадет. Да и мне тоже. — Подобная забота была приятна.
— Не переживайте, я выкручусь. Так сделаете?
— Все будет исполнено.
В приподнятом настроении я возвращалась в замок. Мой сюрприз Александр увидит еще не скоро, окна на ту сторону не выходят, но эффект, думаю, превзойдет все ожидания!
У комнаты меня настигла служанка, которая передала записку от Алекса, в ней он просил меня зайти в его кабинет. Опять отчитывать будет?
Еще раз перечитала записку. Нет, ошибочка вышла — просьбой тут и не пахло. Приказ в чистом виде.
— Пойдешь? — спросил Кузя, с любопытством на рыжей мордочке наблюдая за моими передвижениями по комнате.
— Не-а, — беззаботно изрекла, скрывшись в ванной. Я ему что, собачонка, чтобы бежать по первому зову? Мне еще помыться после озеленительных работ надо, прочитать книгу о правилах поведения в замке, поужинать. Столько дел! Ну а если немного времени останется, то обязательно загляну.
ГЛАВА 11
Александр
Сегодня утром пришло приглашение от эльфов нанести им официальный визит. Вообще я предпочитал принимать гостей на своей территории, но на этот раз обрадовался возможности побыть подальше от этой несносной особы, именуемой моей женой.
Ну это же надо было додуматься надеть такой наряд! Нет, белое платье невероятно шло девушке, оттеняло волосы и делало черты лица еще тоньше и красивее. С этим не поспоришь. Как ангел, спустившийся с небес. Вот только ощущение ангельского присутствия испарилось, едва она открыла рот. Мяса она не ест, а я, злой и ужасный, оставил детей сиротами. А что мне было, мятежникам поклониться и положить голову на плаху, чтобы лишних проблем не создавать? Да уж, такое предложение моя супруга, скорее всего, восприняла бы с восторгом!
Полночи я не мог найти себе места, продолжал злиться. Пару раз подходил к двери ее спальни, но останавливался, так и не взявшись за ручку. И все прокручивал в голове минувший ужин.
— Их вина была неоспорима, — тихо сказал я, когда жена начала возмущаться. Тогда дело зашло очень далеко. Им даже удалось заручиться поддержкой орков, но я вовремя разоблачил заговорщиков, едва не поплатившись за это. С тех самых пор армия моя только крепла, ведь каким бы сильным магом я ни был, в одиночку против множества врагов не устою.
— Неоспорима? И за что их казнили? За какой сговор? И почему сразу казнили? Тюрьмы переполнены? — В голосе супруги был слышен цинизм. О, как ее зацепила смерть неугодных.
— Это не то, чем должна интересоваться твоя прелестная головка, дорогая! — Я попытался превратить все в шутку, но Элли не поняла намека. Пришлось с силой сжать вилку, чтобы не наброситься на женушку в сей же момент. Какая же она наивная!
— А чем я должна интересоваться?! — вскочила супруга. Видят боги, я держался из последних сил, хотя во мне боролись два желания. Накинуться на жену, прибегнуть к насилию, чтобы заставить ее замолчать, или накричать на нее. Все же второе было предпочтительней.
— Молчать! Или я тебя заставлю! — едва не рычал я от переполняющих меня эмоций. — Ужин закончен, господа. Дворецкий вас проводит. Вам лучше забыть все, что вы видели и слышали, если не хотите последствий.
А вот гости оценили мое состояние. Сжались и засеменили к выходу, быстро попрощавшись. Эх, жаль, что Элли не такая…
— Послушай, девочка, не говори о том, чего не понимаешь. — Я боялся смотреть в ее глаза, моя выдержка была на пределе. — Ты можешь хоть триста раз попытаться сделать что-то мне назло, можешь надевать беленькие платья, хоть весь замок перекрасить в розовый цвет, но тебе не изменить одного. Меня. Я. Всегда. Поступаю. Так. Как. Мне. Нужно. — Четко выговаривал каждое слово, делая паузы. — А ты здесь никто. — На последней фразе я все же поднял на нее взгляд.
— Так зачем ты меня сюда привез? К чему нужен был весь фарс с балом? — На глазах жены блестели слезы, заставляя меня едва ли не впервые в жизни чувствовать себя монстром. Нет. Я все делаю правильно.
— Я тебе уже говорил, — устало произнес я. Как же все надоело…
— Я помню, про наследника, — холодно заметила жена, а так и невыплаканные слезы застыли в покрасневших глазах. — Так, может, сделаешь ребенка и сошлешь меня подальше? — Ее смех разнесся по залу. Но это был не просто задорный смех. Скорее он был полон горечи и обиды и заставил меня почувствовать себя еще гаже.
— Может, так и сделаю! — зло бросил я.
— Отлично! Вся в вашем распоряжении, сир! На этом спешу откланяться! Ешьте — не подавитесь! — Она громко отодвинула стул и, не дожидаясь позволения, выбежала.
«Вся в вашем распоряжении», — эти слова до сих пор сидели в голове. Даже не слова. Интонация. Интонация сломленного человека. Я ведь хотел, чтобы она повиновалась, тогда почему на душе так незнакомо грустно? На душе? Никогда бы не подумал, что у меня есть душа…
Может, именно то, что я услышал, заставило послать Иду в комнату Эллинор. В таком состоянии она могла причинить себе вред, а значит, навредить и мне.
Рассвет я встретил в плохом расположении духа, проспав едва ли пару часов. Холодный душ помог телу взбодриться, но душа требовала мести. Приказав десятку воинов прибыть в зал для тренировок, я позвал Иду.
— Она успокоилась? — спросил, когда женщина вошла и поклонилась.
— Немного, сир, — еще раз поклонилась женщина, не поднимая головы.
— Давай уже, говори. Что мне из тебя, по слову вытаскивать?! — Раздражение позволило мне немного повысить голос. — Рассказывай, — уже мягче добавил я. Ида служила мне верой и правдой уже много лет. Когда-то на окраине империи случился мятеж. Работники шахт, где добывали уголь, не были довольны графскими поборами, а я пустил дело на самотек, решив, что сами разберутся. Разобрались. Граф, призвав на помощь еще парочку князей с войском, учинил расправу над самыми активными противниками его власти. Казнь превратилась в массовое побоище противников и их приспешников.
