Завеса Звездной пыли и Жестокости - Форд Анали

Уэйлан уже приходил ко мне, но тогда все произошло в тайне. Я сомневалась, что смогу завести разговор о том, как принцы сюда попали, не сознавшись в этой маленькой детали, а мне даже думать не хотелось, что на это скажет Итрис.

Несмотря на нашу общую озабоченность, у нас получилось добраться до комнаты в башне, не встретив на своем пути ни одной тени: ни фейри, ни кого бы то ни было еще.

Мы даже не попытались скрыть друг от друга общий вздох облегчения.

– Я хотела спросить: когда в разговоре с Итрис ты упомянул судей, что ты имел в виду?

Не в первый раз приходилось слышать об этом титуле. Эйр упоминала его однажды, но тогда меня больше занимало то, за что ее приговорили, нежели кто вынес приговор.

– О, тебе никто не рассказал? В этом мире мы не просто короли. Мы судьи всех фейри. Когда-то были ими. Уже слишком давно мы не открывали заседаний.

Я стиснула зубы.

– До сегодняшнего дня мне вообще мало что рассказывали, – призналась я. – Сирен должен был как раз начать, когда мы заключили сделку, но принцы нас прервали.

– Сделку? Как интересно. – Уже не единожды меня настораживала искорка в глазах Террека. Я знала, что он умирает от желания узнать мельчайшие подробности этой новой сделки, но он снова меня удивил, когда не потребовал все ему рассказать, а запустил руку в один из глубоких карманов своей мантии и вытащил кое-что для меня.

Это была карта.

– Я всю неделю пытался ее тебе передать, – произнес он, – но каждый раз, когда я приходил к твоей комнате, тебя там либо не было, либо там торчал Элдер, которому подозрительно требовалась помощь с разными волшебными мелочами. Никогда бы не подумал, что мальчика интересует прорицание, и после проведенной с ним недели я искренне надеюсь, что он утратил к этой магии всякий интерес. Он совершенно для этого не создан, но мне духу не хватает ему об этом сообщить.

На секунду он замолк, сдавленно завершив свою речь, а затем внезапно сказал:

– О нет, я что-то не то сказал?

До этого момента я даже не подозревала, что в уголках глаз у меня собрались слезы.

Я моргнула, смахнула их рукой.

– Нет-нет, я просто устала, – пришлось соврать, признав, как много для меня значил этот подарок. Террек выглядел слегка растерянным, но он не стал допытываться, а просто передал мне кипу скрученных свитков. Сперва прочесть их оказалось нелегко, но затем я поняла, что карта не просто нарисована на пергаменте, она зачарована. Проходы, которые, казалось, движутся перед моими глазами, действительно двигались, а надписи перемещались, когда двери и лестничные пролеты менялись местами, каждую минуту ведя в новые комнаты и коридоры.

Удивительно, как я вообще нашла башню Сирена без нее. Потеряться в этом дворце было легче, чем можно себе представить, а еще легче оказывалось не найти дорогу назад.

Я с такой благодарностью посмотрела на Террека, что он неуклюже поерзал на месте.

– Как бы мне ни хотелось еще с тобой поболтать – а, поверь, мне бы очень хотелось, – я лучше пойду. Может, Итрис и задира, но в чем-то она права. Сирен может прислушаться ко мне в том, в чем не прислушался к Итрис.

От его слов внутри меня снова что-то слегка сжалось, мне было сложно смотреть на этого фейри без доли сочувствия.

Я почему-то сомневалась, что Сирен с радостью прислушается к нему, если уж отказал сестре, но из-за того, как Террек постоял, успокаивая нервы, у меня появилось такое чувство, что Провидец и так это знает. С его стороны это и правда было храбро. Я бы уже давно сдалась.

Он был наиболее хорошим примером фейри, какой я смела надеяться когда-нибудь стать.

Глава семнадцатая

Делфина

Эйр ждала меня в комнате в башне, и я впервые была рада видеть лицо фейри, обладающей навыками убийцы. Я слишком устала, чтобы развязывать всю шнуровку моего очередного наряда самостоятельно. В голове даже промелькнула мысль, что я бы проспала всю ночь в шелках, безвозвратно испортив их, если бы на то вынудили обстоятельства. Но не стоило врать самой себе: чувство сна не настигло меня. Все из-за свойств местного вида тканей, под которыми практически не удавалось заснуть. Я начала сворачиваться клубочком рядом с Муном, моим кэтсугой, который уже по привычке появился на подоконнике, так как окно я оставляла открытым перед сном.

Стоило мне поднять руки, кивнув на шнуровку, струящуюся сзади по рукавам и по бокам лифа, как Эйр тут же перестала возиться с кувшином для воды и помогла развязать узлы, удерживающие мое тело внутри этой мягкой серебристой тюрьмы.

Сегодня она двигалась неуклюже. Это было заметно по тому, как служанка с трудом развязывала шнуровку, и мне стало интересно: не позволила ли она себе выпить волшебного вина до того, как к нам присоединились новые «гости»? Возможно, ей повезло не так, как мне, и на нее чары, снимающие похмелье, не распространялись.

После минувших событий мне все порядком надоело.

Вскоре я сняла рукава и ждала только того, когда Эйр закончит развязывать узлы на корсете, чтобы можно было стянуть платье через голову. Меня уже окутывала дрема, и я представляла, каково будет наконец утонуть в горе подушек, беспорядочно разбросанных на моей кровати, пока не заметила, как служанка украдкой и с подозрением посмотрела на дверь.

– Кто с тобой был?

Я так широко зевнула, что почувствовала, как щелкнула челюсть.

– Не кто иной, как Террек.

Она неодобрительно хмыкнула, и на меня накатила волна раздражения. Следом последовало мое замечание:

– Вообще-то, он вполне неплохой мужчина.

Она снова хмыкнула, будто подстрекая вступить в спор, но усталость уже поглотила меня. Мнение фейри об их короле-провидце не было тайной, и я сомневалась, что мои слова изменят чье-либо отношение к нему, какими бы доводами я ни воспользовалась.

А ведь мне пришлось бы опровергать мнения, сложившиеся не один век назад.

Пусть фейри и старели не так, как люди, потому практически невозможным становилось определение их возраста в годах, но однозначно возникала мысль, что Террек был невероятно древним. Если бы мне пришлось копнуть поглубже, то я бы в первую очередь подметила, что здесь он один из старейших фейри. Старейший из тех, кого я встречала. Возможно, мое предположение было ошибочным и на самом деле он просто оставался среди королей самым уставшим или же пребывал на грани сумасшествия.

Стоило понимать, почему Террек действует на нервы тем фейри, которые были вынуждены так долго иметь с ним дело, но сам по себе Провидец казался до странного невинным: он не заслуживал того презрения, с которым к нему относились другие. Я чувствовала себя виноватой за то, что не устояла перед теми же выводами, хотя все это время он пытался протянуть руку помощи. Он точно определил, что мне было нужно больше всего, и сделал все возможное, чтобы помочь.

Освободившись от шелков, я сбросила сорочку и буквально свалилась на кровать.

На мгновение мне показалось, что Эйр смущенно отвела взгляд от моего обнаженного тела, но, должно быть, мне просто почудилось. Она видела мое обнаженное тело по меньшей мере десяток раз и не придавала этой части своей работы особого внимания. Вот оно, просто очередное тело, далеко не такое примечательное, как у полноценного фейри.

Несмотря на то что я умирала от желания остаться одной и обдумать все произошедшее, начиная от заключенной с Сиреном сделки и заканчивая Уэйланом с принцами, присутствие фейри, снова принявшейся шевелить угли в камине в изножье моей кровати, успокаивало.

Я перекатилась на кровати, повернувшись спиной к служанке, как раз в тот момент, когда дверь со скрипом отворилась, являя взору ворвавшуюся из коридора без стука с охапкой белья… Эйр?

– Прости, – со свойственной ей неохотой пробурчала она. – Во дворце настоящий переполох. Не представляешь, как сложно было сюда добраться…