Первые шаги (СИ) - Корсуньский Ростислав

— Стой!

Глава 9

Хелла, княжество Ольтана, город Хелвинг.

Развернувшись, увидела орка, спешащего ко мне, за которым шли лошади. Немного порадовалась за старика, так как он немного просветлел лицом. Подойдя, он сказал:

— Возьми их. Они теперь твои.

— Но у меня нет денег даже на одну лошадь.

— А мне теперь их никому не продать, — впервые на лице орка я увидела улыбку. — Они выбрали тебя в качестве хозяйки. Третий раз в жизни я встречаюсь с таким случаем, что лошадь этой породы выбирает хозяина без объездки. И впервые, что это сделали две лошади, да еще одновременно. Бери, глава рода.

— Так я же ездить совсем не умею, — я замотала головой. — Эй, какая глава?

— Раз ты носишь браслет, значит глава, — невозмутимо ответил он. — А род, род Казанрык, что означает Идущие-по-сумеречной-тропе. Несколько лет назад я передал его, — он посмотрел на мою правую руку, — своему сыну, но он ушел от заветов предков. Мы всегда славились вот ими, — и старик с любовью посмотрел на лошадей, — но сын выбрал другое ремесло, за что и поплатился. А я благодарен тебе воительница за избавление меня от позора.

— Да, ладно, — смутилась я и, кажется, покраснела. Хороший этот старый орк. — Но ездить от этого я не научусь.

— Не переживай, я научу тебя, как правильно сидеть, а дальше уже сама. Эти лошадки идут очень ровно и, поняв, что ты ездок не очень, будут стараться всячески помогать тебе. А сейчас необходимо седло приобрести, и я могу тебе помочь с этим делом. Еще хочу представиться Агыр ак Казанрык или Агыр из рода Идущих-по-сумеречной-тропе.

— Света Темная, — представилась я и увидела, как в изумлении расширились его глаза.

— Сами духи предков послали тебя, — с каким-то благоговением произнес он. — Твое полное имя по-орочьи сейчас звучит так: Светар Тувыр ак Казанрык или на общем языке Света Темная из рода Идущих-по-сумеречной-тропе.

— А почему вы считаете, что меня послали духи предков?

— Понимаешь, твое имя на орочьем означает свет, родовое имя темная, но в слиянии они дают сумерки…

Я не верила во всех этих богов, духов предков и прочее, но старик, судя по всему, относился к этому очень серьезно. Поэтому я не стала его огорчать своим неверием или какими-нибудь словами, связанными с этим. Даже богиню удачу вспоминала всуе, а не благодарила ее. А на самом деле прикольное получилось совпадение. Он еще немного поговорил про такую удачу для него и его рода, погрустнев при этом, так как он не знал, сколько орков осталось. После того, как его сын возжелал податься в пираты, он покинул родовое селение.

За разговорами мы дошли до лавки, находящейся у выхода. Когда заходила, то не обратила на нее никакого внимания, а сейчас поняла, что здесь торгуют сопутствующими товарами для всадников. Войдя внутрь, Агыр радостно выкрикнул:

— Со́льтен, старый друг, я к тебе по делу пришел!

Ему навстречу вышел человек, с которым они ударили друг друга в плечо, после чего пожали локти. Сольтен при этом с интересом посмотрел на меня.

— Помниться, ты мне задолжал? — усмехнулся орк. — Так вот моя воля: у тебя есть одна сбруя, которую ты никому не продаешь — отдашь ее Светар, — и показал на меня.

— Ну, ты, старый проходимец! — всплеснул руками тот, изображая горе. — Как чувствовал, что расстанусь с ней по твоей прихоти.

Со́льтен скрылся, где-то в недрах лавки, появившись спустя несколько минут, вынеся обещанное. Показывая мне ее, он принялся рассказывать, из чего та сделана. Пещерный василиск! Это было сказано с такой гордостью, что я поняла это очень редкий и крайне опасный зверь. Кожа его имела разную толщину в разных частях тела, поэтому ее хватило на все. Работать с ней очень сложно, потому что мягкие части, вроде попоны, необходимо обрабатывать сразу после свежевания, используя при этом специальные магические печати. Более грубые — немного позже. А само седло только спустя месяц, и вот им заниматься очень и очень тяжело. Делал он все для своего удовольствия, бросив вызов самому себе — своими руками, без помощников, создать шедевр. И у него получилось! Он перечислил достоинства, но я выхватила два самых важных: первое, оно вообще не натирает лошадям спину, живот и другие части тела, второе, с наездником происходит то же самое — седло очень комфортное, что даже новичок, коим я и являюсь, будет чувствовать себя вполне сносно после длительной езды.

— Я бы еще советовал тебе купить седельные сумки, — торговец хотел получить с меня деньги любым способом.

Хотя он в этом прав. Имея двух лошадей, я могу их нагрузить вещами. Например, купить палатку, спальный мешок и другие предметы путешественника. Чтобы на ночь выбирать не пещеры или кусты, а спать, как принцесса. После этой мысли я улыбнулась и попросила показать товар отличного качества. А еще настроилась на торговлю.

— Вот, — Сольтен выложил на прилавок требуемое, — кожа трехлетнего вепря. Вот эти поменьше для верхового, большие для заводного. Как видишь, объемы их существенные, так что, девушка, можешь забрать с собой весь свой гардероб. Дополнительно на все вещи нанесены укрепляющие печати. И за все это я хочу всего пять золотых.

— Пять золотых? — я выразила сильнейшее изумление наравне с возмущением. — Да вы шутник, батенька, — я помахала пальцем. — Максимум на что можете рассчитывать — это пятьдесят серебра.

А дальше он занялся любимым дело, а я ему подыгрывала, противостоя. Весь спор занял у нас пятнадцать минут, и закончился двумя золотыми. После этого мой оппонент как-то подозрительно меня осмотрел и спросил:

— У тебя в родне гномов не было?

И я в ответ захохотала, вспомнив, что гном мне тоже задавал такой вопрос. И Агыр, и Сольтен только улыбнулись, потребовав назвать причину смеха. Я и рассказала про спор в Горрханде и вопрос гнома, на что получила фразу от торговца: «Ну, если гном об этом спроси-ил…». После этого орк показал мне, где я могу купить все для путешествия, а также напомнил, что и припасы с собой тоже надо взять. Увидев, что я покупаю вяленое и копченое мясо, показал на лук, а когда ответила, что не умею стрелять, а это трофей, лишь покачал головой. После всего этого он провел меня за ворота, где принялся учить меня седлать лошадь, ухаживать за ними и ездить верхом. Спросил, не хочу ли я остаться, чтобы лучше научиться, но помня про того эльфа, я ответила отказом. Кстати, после того случая я его больше не видела, но это не значит, что он оставил меня в покое. Вероятность такая есть, но готовиться надо к худшему. Но в то же время я категорически не хотела запираться в четырех стенах, дрожа от страха. Чему быть — того не миновать, решила я еще в муниципалитете. А перед самым отъездом я спросила Агыра об умении орков впадать в ярость и блокировке боли.

— В целом ты права, — ответил он, — но не ярость является причиной умения терпеть боль, а наоборот. Мы умеем своим желанием перестать ощущать боль, а ярость является следствием, если орк находится в бою. Мы это можем делать и в мирной жизни, если, к примеру, поранишь себя, и тогда никакой ярости не будет. Хочу добавить, что это умеют только воины высоких рангов.

Поблагодарив орка за науку, мы разошлись в разные стороны. Я отправилась в свой поход, а Агыр вернулся в город.

Хелла, княжество Ольтана, город Хелвинг.

Дейлиан уже очень давно работал на Владыку. Хотя об этом знали всего двое: сам Владыка и его родной брат. Где бы не находился, он всегда всем говорил, что он изгнанник, так как не согласен с политикой, проводимой повелителем эльфов. Это помогало ему в работе. Не так, чтобы ему были открыты двери в каждый дом, но многие аристократы с удовольствием делились информацией, даже не подозревая об этом. И особенно, аристократки. Сколько тайн он узнал у замужних дам, проводя время с ними в постели. Его направлением был крупнейший сосед эльфийского леса — империя Дарилия.

Но полгода назад получил приказ переехать в княжество Ольтана и приступить к слежке за одним аристократом. Все дело в том, что он начал вести интриги, не свойственные этой стране. Какими-нибудь связями с другими государствами он не обзавелся и переворот не готовил, что вызывало подозрения. Удивительное дело, но за все это время он не приблизился к тайне ни на йоту. Этот человек был чрезвычайно подозрительным, настолько, что Дейлиан даже не думал знакомиться с его женой. Если кто-то и знал его тайну, то не выдавал себя никоим образом, что в принципе невозможно. Поэтому эльф склонялся к тому, что она известна только аристократу и, может быть, его наследнику.