Клыки и монеты (СИ) - Яшкин Алексей

— Признаю, я недооценил тебя, друг мой Симон. Выходит, наш беззубый друг окончательно уверился в своей безнаказанности и стал действовать наглее. Откровенно говоря, я не думаю, что жандармы смогут его поймать. Но жизнь сделают тяжелее, что хорошо.

— А ты знаешь, где его искать?

— Я представляю, где он живет. И, думаю, смогу выследить при желании. Это интересная мысль. Но даже помощь жандармам можно посчитать проявлением агрессии. И это спровоцирует еще одну атаку на охотников. Так что прошу тебя, советуйся со мной, прежде чем делать хоть что-то в отношении беззубых.

Они завершили обход и возвращались в центральные кварталы. Уже окончательно стемнело. Симон внимательно вглядывался в проулки, плохо освещенные светом фонарей. Он уже достаточно хорошо ориентировался в городе, но поздним вечером все же чувствовал себя неуютно.

— Герхард, на правой стороне в переулке стоит некто, — вполголоса предупредил Симон на лингва сайенте.

— Я вижу.

Небрежный движением Герхард перехватил трость ближе к концу, чтобы удобнее было отбиваться тяжелым набалдашником.

— Симон, пока просто идем дальше. Но будь готов к нападению.

Они прошли мимо переулка, стоявшая там фигура не шевелилась. Однако, когда охотники отдалились на дюжину шагов, человек последовал за ними. Симон с трудом подавил желание ускорить шаг.

Человек сзади коротко свистнул. Эйбенхост развернулся на месте и вытащил из ножен кинжал. Герхард привычно отошел в сторону, беря незнакомца в клещи. Тот вышел на свет, и охотник заметно расслабился и опустил трость.

— Шрайбер, прости, что напугал.

— Йозеф, — холодно поприветствовал Герхард. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Мы вроде как договаривались, что новый порт остается за нами с Абелем.

Йозеф подошел к ним на расстояние вытянутой руки. В свете фонаря Симон смог лучше его рассмотреть. Пожилой мужчина возрастом ближе к пятидесяти, широкоплечий, опрятно одетый, с гладко выбритым лицом. В руках он тоже держал трость, на вид не такую вычурную, как у Герхарда. Йозеф двигался легко, несмотря на возраст, и держался очень уверенно. Симону этот человек показался крайне опасным.

— Кто это с тобой?

— Знакомься, это Симон, мой ученик. Помогает мне с охотой, пока Абель лечится. Симон, это наш коллега по цеху, охотник Йозеф Гройн. С которым мы договаривались, что в районе нового порта он не охотится.

— Не волнуйся, Герхард. Я следил за типом из ремесленного квартала, который ходит в портовые кабаки, чтобы вкусить матросской жизни. Здесь он не живет, а потому договор не нарушен. К тому же, парень оказался человеком.

— Хорошо. Тогда можешь составить нам компанию, если хочешь. Втроем будет безопаснее.

— Идемте.

Охотники пошли бок о бок, Симон шел чуть позади, прислушиваясь к разговору. Поначалу Герхард говорил о пустых светских темах, но постепенно свернул к их промыслу. Йозеф жаловался на химиков:

— Как-то они все осмелели последнее время. Что Гаспар, что Марк, что Бильмеры. Все пытаются сбить цену. Недавно Марк заявил, что больше ста двадцати марок платить не собирается. Когда я решил уйти, не стал задерживать. Говорит, есть где покупать.

— Какая занимательная история, — второй раз за вечер проговорил Герхард. — И чем все закончилось?

— Плюнули и согласились на сто двадцать. Скажи мне, Шрайбер, это не про тебя ли говорил Марк? Не ты с учеником цену сбиваешь?

— Нет. Я в этом месяце без добычи.

— Это поди связано с твоим сломанным носом?

— Напрямую. Но не будем об этом. Знаешь, мы же тоже столкнулись с похожим. Гаспар принял органы вампира и не записал номер значка. Можно осторожно предположить, что в городе появился кто-то новый. Некто, кто понимает, как и зачем охотиться на вампиров.

— Не думаю, — покачал головой Йозеф. — Я скорее поверю, что кто-то из своих начал как крыса нарушать договоренности. Нашелся один, найдется и второй.

— Это поразительное неверие своим коллегам, друг мой Йозеф.

— Михаэль научил, что другим охотника лучше не доверять.

Когда они вышли к церкви святого Павла, Йозеф попрощался и свернул на север. Герхард проводил охотника взглядом и, когда убедился, что их не услышат, обратился к ученику:

— Вот ты и был представлен другому охотнику, друг мой Симон. Как тебе Йозеф?

— В нем чувствуется какая-то злость. Опасный человек, как по мне.

— Возможно, ты и прав. Йозеф выходец из крестьянского сословия, единственный из нас без университетского прошлого. Научился всему, смотря через плечо опытного охотника. И сейчас потрошит вампиров, как откормленных свиней. Даже не морщится. Сказывается происхождение, землепашцы от сохи привыкли разделывать живых существ.

— А новый порт действительно наш район?

— Как тебе сказать, — рассмеялся Герхард. — Давно, когда я только-только вышел из учеников, Йозеф настоял на том, что нужно поделить городские кварталы. Чтобы охотники не лезли на чужую территорию, и мы не спорили из-за добычи.

— И вам с Абелем достался новый порт?

— Да. Но продержался такой порядок всего месяца три. Сам же Йозеф его и нарушил, когда оказалось, что вампиры охотятся не там, где живут. Формально соглашение держится до сих пор, но мы ему не следуем.

— И ты дразнишь Йозефа?

— Да. Он делает вид, что не замечает уколы. Поэтому я и не останавливаюсь.

Они подошли к дому Герхарда. Охотник предложил ученику переночевать в гостевой комнате, чтобы не идти ночью по городу в одиночку. Но Симон отказался и, попрощавшись, пошел в сторону дома вдовы.

* * *

В следующее воскресное утро Симон под руку со вдовой Ангальд отправился в ближайшую церковь. Охотнику нравились проповеди от молодого пресвитера. У того был сильный поставленный голос, и говорил он со страстью истинно верующего человека.

Пресвитер рассказал притчу о сеятеле и жнеце. Симон внимательно слушал о том, как разбрасывающий зерна сеятель не заметил, что вместе с пшеницей были и зерна плевел. Когда же слуги указали сеятелю на всходы нечистого растения, он повелел им не трогать ростки, пока те не созреют. Чтобы не выполоть и пшеницу вместе с нечистым растением, нужно было быть терпеливым и внимательным. Лишь когда урожай созрел, жнец сперва выполол все ростки плевел и сжег их, а всю пшеницу срезал и собрал в снопы.

После притчи пресвитер объяснил, что не нужно быть скорым в суждениях, но и терять бдительность тоже нельзя. И дело каждого отделять добро от зла и не давать злу победить. Священник подкрепил свои слова библейскими цитатами. Но, поскольку говорил он на лингва сайента, то поняли его немногие. Однако Симон признал, что даже без этого история получилась вдохновляющей.

Следом пресвитер коротко рассказал о новостях коммуны и закончил тревожным объявлением:

— Трагические событие случилось три дня назад с монахом ордена святого Лоренцо.

Прихожане неодобрительно зашумели. Монахов-лоренцианцев в народе любили. Братья давали обет нищенства и помощи окружающим. Они содержали приюты для бедняков, нищих и обездоленных, в которых каждый попавший в беду мог рассчитывать на кров и горячую пищу.

— В приют лоренцианцев за помощью пришла больная женщина. Несколько дней братья выхаживали ее, пытаясь помочь. Но тщетно. А три дня назад она осталась наедине с братом Михаэлем, почетным орденским ветераном, который беззаветно помогал ближнему своему последние двадцать пять лет своей жизни. Женщина напала на брата Михаэля и впилась в горло острыми клыками.

После этих слов прихожане затихли. Симон подался вперед, внимательно слушая пресвитера.

— После чего вампир сбежала, прежде чем братья обнаружили трагедию. Настоятель городского отделения ордена просит всех неравнодушных помочь в поисках. На вид ей двадцать пять — тридцать лет. Высокого роста. Темные волосы ниже плеч и карие глаза. На правом плече — наколка в виде русалки. Главы гильдий кузнецов и каменщиков пообещали награду за помощь в ее поимке.