Идеальный герой (СИ) - Кузьминов Денис

— Тайцзи, скажи-ка нам свои мотивы? — Инь шагнула к нему, вынуждая друга попятиться.

— Я не хотел, чтобы сестрица Инь мне завидовала, — Тайцзи отвел взгляд и говорил едва слышно.

— Это очень… — начал было Ян.

— Мило! — закончила за него сестра.

Она привстала на цыпочках, упираясь руками в грудь Тайцзи. Опасная близость заставила его сделать ещё шаг назад, но спина парня уткнулась в стену. Бежать было некуда. Сестра чмокнула его сначала в правую щеку, а затем во левую. Яну на миг показалось, что лицо друга сейчас превратится в огненный шар, и в мире появится новое светило.

— Этот — за то, что не стал драться с нами в лесу, — она ткнула пальцем в правую щеку парня, — а этот — за то, что тебе важно моё мнение, — не отнимая пальца, она провела им по губам Тайцзи ко второй щеке.

Тайцзи не знал куда себя девать: хлопая выпученными глазами, с раскрытым ртом, как рыба, выброшенная на берег, он таращился на сестру. Она же смотрела на него и смеялась во всё горло. Как же ей нравилось провоцировать беднягу. Ян быстро прикинул в уме возраст друга и сказал:

— Если посчитать, ты почувствовал энергию в тринадцать или четырнадцать лет, верно? Как у тебя получилось скрыть это — я чуть не ослеп!

— Легко, братец Ян, не у всех людей что на уме — то и на языке, — встряла Инь, ткнув его в грудь. — И что значит — чуть не ослеп? Я, вот, чуть не оглохла!

— Во время взрыва мне надо было догадаться, что идеальное зрение имеет и свои минусы.

— Интересно, мы по-разному почувствовали энергию, — Инь повернулась к дедуле Цао. — Многое вы ещё скрыли от нас, учитель?

— Зачем забивать ученикам голову? Лишние объяснения только сбили бы вас с Пути. — дедуля подозвал к себе дядюшку Мо, чтобы тот помог ему подняться. — Всё! Кыш отсюда, всем отдыхать до вечера!

В лачуге, где ютились трое учеников, пришлось разместить четвертого человека: женщину-адепта. За ней нужен был постоянный уход. Порча, о которой говорил дедуля, сразу же показала себя. Рана гноилась, кожа рядом с ней покрылась черными разводами. Перевязки требовались каждые несколько лепестков: три раза в день. Постоянно приходилось кипятить воду, чтобы постирать в ней грязные повязки. Ближе к вечеру настала очередь Яна промывать её раны, тогда-то он и заметил интересное совпадение:

— У Шан Цюфэнь останется шрам от когтей — три полосы через спину. Теперь каждый из нас носит иероглиф. У тебя единица, — он указал на Тайцзи, — у нас с Инь — двойка, а у неё тройка.

— Судьба воздала палачу по заслугам, — громко продекламировала Инь. Сестре было известно, что Яну не нравилось упоминание судьбы, и она всякий раз не упускала возможности подначить его. — Хотя, нет, для полного воздаяния не хватает ещё двух шрамов.

— Она пострадала из-за нас, — неловко произнес Тайцзи.

— Откуда ты знаешь её мотивы? Учитель и вы только и можете, что гадать. Когда она взяла в руки кнут, я увидела в её глазах неподдельное удовольствие. Держу пари, пока хлестала по нам, на её физиономии играла самозабвенная улыбка.

— Это тоже всего лишь догадки. В будущем мы узнаем правду, — парировал Ян.

— Если она доживет, — закончила Инь и улыбнулась.

У Яна кончалось терпение. Чего он не мог понять в сестре: как у неё язык поворачивался шутить о смерти, когда рядом лежал умирающий человек, а в сотне шагах отсюда дядюшка Мо копал братскую могилу для солдат.

Ян уже открыл рот, чтобы высказать накипевшее, как вдруг в разговор влез Тайцзи с совершенно новой темой.

— Как думаете, — начал он, заговорщически подманивая к себе брата с сестрой, — дядя Мо ведь не весь огненный хлопок спустил на копьё?

— Фейерверки! — улыбнулась Инь. — Совсем про них забыла.

— Поминальный день откладывается до завтра, — Ян выглянул в окно, проверить, как там дядя Мо. От предложений помочь тот отказался, велел ребятам выздоравливать и набираться сил. Крепкая рука ветерана умело орудовала не только копьём, но и лопатой. Дядя уже заканчивал с рытьём могилы. — Но вряд ли учитель разрешит пускать фейерверки. Шан Байху мог оставить шпиона следить за деревней. Начнём запускать в ночное небо разноцветные огни — сразу выдадим себя.

— Жаль! — Тайцзи откинулся на бамбуковой циновке, положив руки под голову. Его глаза мечтательно блестели, когда он смотрел на бутон магнолии.

— Точно. Ты ведь хотел сегодня вечером сводить куда-то Инь? На холм, кажется? — пытался припомнить Ян.

— Правда? — приподняла бровь сестра. — И чтобы мы делали на том холме?

Друг поперхнулся. Резко поднялся на ноги и зашагал в сторону выхода.

— Надо, всё же, проверить остался ли ещё запас огненного хлопка! — крикнул он, выбегая во внутренний дворик.

— Может, хватит подтрунивать? Тайцзи ведь очень хорошо относится к тебе, — Ян чуть понизил голос, — мне даже кажется, что ты ему нравишься.

— Да ты что! — с явной издевкой произнесла Инь.

— Ты знала?

— Тут и без чувства энергии всё ясно, — сестра облокотилась на оконный проём, вечером она могла не беспокоиться по поводу пыльцы яркоцвета.

— Тогда зачем дразнишь его и называешь по-всякому? То дураком, то трусом. Сегодня Тайцзи показал себя отличным воином и другом!

— Ну, дураком он от этого быть не перестал. Вы оба — те ещё дураки. А насчет трусишки, — сестра сделала паузу, — я уже несколько лет догадываюсь о его симпатии, но всё никак не могу услышать от него самого. Вот когда он признается: тогда и поговорим.

Их разговор прервал кашель учителя. Неизвестно сколько из сказанного он услышал, прежде чем дал знать о себе. Порой старик умел отлично сливаться с окружением.

— Пришло время рассказать вам правду, — с порога заявил дедуля Цао.

Глава 13: Горькая ложь

Учитель ходил с халатом нараспашку: с живота свисали грязные от засохшей крови повязки. Он поднял с пола бамбуковую циновку и свернул её. Прищурив глаз от боли, старик уселся на свёрток. Спина напомнила ему о себе хрустом суставов.

— Принеси тазик с горячей водой, — сказал он, смотря на сестру. В его голосе не было и намёка на приказ.

Инь пожала плечами и быстро сбегала во двор. Там стоял бронзовый треножник, в котором кипятили воду. Никаких дверей в доме учеников не было, поэтому Ян и дедуля Цао молча сидели и наблюдали как сестра хлопотала у треножника. Набрав кипятка в деревянный таз, она вернулась.

Инь поставила таз у ног учителя, тот кивнул ей и проговорил слова благодарности себе под нос. Медленно стянув халат, дедуля, кривясь, стал разматывать повязки, прилипшие к ранам. Проявленная ночью боевая удаль совсем сошла на нет. Сразу после битвы учитель уже выглядел болезненно худым. К вечеру его состояние ухудшилось: лицо теперь напоминало череп, обтянутый кожей.

— Вам помочь? — не выдержав этого зрелища спросил Ян.

— Не надо, — отмахнулся старик, — Тайцзи опять не сидится на месте. Начнём тогда без него.

Дедуля Цао пошарил в халате, там оказался внутренний карман. Из складок ткани появилась деревянная маска на всё лицо. Незатейливая, без рисунка и без отверстий для носа и рта, только две щелочки для глаз. Темную древесину покрыли лаком, чтобы уберечь от влаги и лучей света. По бокам в маленькие отверстия был вдет белый шнур, так она и надевалась.

— Символ бесчестия, — сказал учитель, кладя маску себе на колени, — потеряв лицо, изгой обязан носить такую всю жизнь.

— Та самая маска, что искал Шан Байху? — Ян потянулся к ней, старик позволил ему взять маску в руки. По размеру она подходила для мужского лица. Примерять её он не стал.

— Да, отличное доказательство, что они отыскали наследника Гэмина.

— В Цветочную столицу путь нам заказан, — посетовала Инь, бросив взгляд в сторону Магнолии. Потом она заметила, что Ян так и не выпустил маску из рук. — Выкинь её! Если шпионы клана Шан увидят — нам несдобровать!

— Нет, — Ян спрятал маску себе под одежды, — отец не выбросил её, значит, и я не буду.

— Ты что, теперь полноправным наследником заделался? Принимаешь бремя бесчестия нашего папаши? Ну, удачи тебе!