Меч теней (ЛП) - Гастрейх Карин Рита

В панике Гемена отодвинула стул и встала, прижав руку к груди, где она чувствовала тонкие серебряные нити медальона под тонкими складками льняного платья.

— Дитя, ты будешь сидеть, пока я тебя не позову, — отрезала Пашнари.

Гемена взглянула на женщину, затем на стражей по обе стороны от входа в палатку.

— Таша… — начала она, но вид ее подруги, стоящей в луже лилий, обнаженной и уязвимой, украл ее слова.

Гемена моргнула от жжения в глазах. Черная тень обвилась вокруг ее сердца, угрожая перекрыть ей дыхание.

«Сейчас я должна уйти».

Это был лучший способ. Единственный способ. В противном случае никто из них никогда не будет спасен.

— Прости, Таша.

С этими словами Гемена прыгнула между стражами и выскочила на свет дня. Стуча ногами по грязи, она уклонялась от повозок и перепрыгивала через костры, обходила стреноженных лошадей и ускользала от хватки кричащих солдат.

Ее случайный путь привел ее к городской стене, где она побежала вдоль края, пока не заметила обрушившуюся часть, по которой она взбиралась бесчисленное количество раз с Марклом. Грубые камни царапали ее руки и колени, пока она карабкалась наверх. Наконец, она добралась до вершины, прыгнула и, запыхавшись, приземлилась на другой стороне.

Гемена знала каждое укрытие в городе Моэн, но этот пейзаж из почерневших деревянных скелетов был неузнаваем. Куда ей идти? Как ей убежать достаточно далеко, чтобы призвать магию серебряной паутины?

Позади она услышала хриплые крики мужчин и звук камней, падающих под тяжелыми ногами.

Охваченная страхом, Гемена бросилась по остаткам переулка, спотыкаясь о разбросанные камни и щебень. Наконец, она обнаружила, что стена все еще стояла. Она проскользнула за нее, укрываясь под куском лестницы, и вытащила серебряную паутину из тайника.

Солнечный свет попал в кристаллы, заставляя их танцевать внутри паутины. Инструмент загудел от волшебства. Сосредоточив все свои мысли на Маге Эолин, Гемена повернула украшение вокруг своей оси.

Эхекат, — пробормотала она. — Элэом энем.

Крик мужчины поблизости вывел ее из заклинания. Гемена услышала шаги по другую сторону стены и прикусила губу, не зная, бежать или начать заклинание заново.

Она глубоко вдохнула и закрыла глаза.

Элэом энем, элэом энем

— Теперь ты у меня, маленькая девчонка.

Глаза Гемены распахнулись. Над ней возвышался мужчина с довольной улыбкой на покрытом шрамами лице и кривым ножом в руке. Между ними закружилась паутина, тонкий серебряный шар, который собрал весь свет, все формы, все ощущения в единый крошечный вихрь.

Ренонэм мэй, — умоляла Гемена богов, когда страж потянулся к ней. — Эхуки.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Гонец

В середине утра с западной стены зазвучали трубы. Акмаэль оторвал взгляд от стола, за которым он был поглощен дискуссией с лордами Херенсеном и Лангергансом, а также с представителями торговых гильдий Селкинсена. Когда трубы протрубили во второй раз, король встал. Все присутствующие мужчины последовали его примеру.

— Кажется, прибыл наш новый посол из Рёнфина, — объявил Акмаэль. — Давайте прервем это собрание.

Херенсен, высокий мужчина с угловатыми чертами лица, позволил себе показать свое разочарование. Дебаты о портовых тарифах в Нью-Линфельне уже затянулись на несколько часов, и ясного решения не было видно.

— Мы продолжим эту аудиенцию завтра, — заверил Акмаэль Херенсена и его спутников.

Они удалились с почтительными поклонами и тихим бормотанием.

Акмаэль подошел к южным окнам, а один из слуг принес его плащ. Был погожий летний день, с ярким солнцем на безоблачном небе. Высоко над шиферными крышами города, почти на уровне глаз с балконом, парил Каменный Ястреб, большой хищник с пестрыми серыми крыльями, черными лапами и черным кончиком клюва. Его крик был низким воем, более зловещим, чем пронзительный крик его меньших братьев.

— Странно, — пробормотал Акмаэль, когда слуга накинул плащ ему на плечи и застегнул. Каменные Ястребы обитали в Восточном Сурмаэге. Было необычно, хотя и не совсем неслыханно, видеть их так далеко на юге.

Слуга отошел, почтительно опустив глаза.

Акмаэль вышел из приемной и зашагал по длинным залам крепости в сопровождении стражи. Они спустились по спиральным ступеням, которые привели во внешний двор, где ждали лошади в сопровождении конюхов.

Над собравшимися развевались серебряные и пурпурные цвета Дома Вортинген. Те, кто был назначен в королевскую процессию, были заняты оживленной болтовней, которая стихла при появлении короля. Все повернулись, чтобы выразить уважение.

Тэсара прибыла вскоре после короля, появившись из одной из противоположных башен с шестью своими дамами в сопровождении мага Кори из Восточной Селен. На ней было элегантное летнее платье бледно-зеленого цвета с объемными складками, скрывающими скромный живот. Ее золотые волосы были переплетены в украшенную драгоценностями сетку, которая сверкала под лучами утреннего солнца, а ее смех звенел, как песня дрозда. Она подошла к Акмаэлю, положив ладонь на плечо Кори. Оба низко поклонились ему.

— Мой Король, — сказала она. — Боги радуют меня вашим присутствием.

— Моя королева, — ответил Акмаэль. Затем он повернулся к своему двоюродному брату. — Верховный маг Кори.

Кори выпрямился и встретился взглядом с Акмаэлем, выражение его лица было предсказуемо неразборчивым.

— Мой Король. Для меня было большой честью провести эти дни при дворе и еще раз служить вам лично.

— Меня всегда успокаивает, когда ты рядом, — ответил Акмаэль.

Веселье вспыхнуло в серебристо-зеленых глазах Кори, а затем исчезло под покровом нейтралитета. Он снова поклонился.

— Мне стыдно слышать, что вы так говорите. Если вы извините меня, мой король, я поговорю с верховным магом Цетобаром, прежде чем мы тронемся в путь.

Акмаэль кивнул в знак согласия. Как только Кори ушел, он повернулся к Тэсаре.

— Вы выглядите так же прекрасно, как и этот прекрасный день, моя добрая королева.

Она покраснела и опустила глаза.

— Вы слишком добры, мой Король.

— С какой целью маг Кори искал у вас аудиенции сегодня утром?

Она коротко рассмеялась и пожала плечами.

— Уверяю вас, мой король, я не знаю. Прошло пол утра, и ни одной просьбы или жалобы с его стороны.

— О чем же он говорил?

Она понизила голос до изумленного шепота:

— У вашего кузена смелые рассказы, мой король, о днях, предшествовавших вашей коронации, когда он путешествовал по королевству с группой трубадуров, пьяных музыкантов и распутных танцовщиц, которые вызывали всевозможные скандалы от одной деревни к другой.

Акмаэль нахмурился. Кори, без сомнения, говорил о Круге, но зачем ему рассказывать такие истории Королеве?

Нерешительность омрачила улыбку Тэсары.

— Что-то не так, мой Король?

Акмаэль покачал головой.

— Даже не знаю.

— Возможно, с моей стороны было неразумно позволять ему продолжать в том же духе, — признала она. — Но, право, мои дамы еще не развлекались так хорошо с тех пор, как мы вернулись из Моэна. Соня так хохотала, что я боялась, что ее лиф треснет по швам.

Образ той недружелюбной женщины, поддавшейся приступу смеха, позабавил Акмаэля, и он позволил улыбке тронуть свои губы.

Плечи Тэсары расслабились. Она указала на собирающуюся процессию.

— Идемте, мой Король? Я не хочу заставлять дядю ждать.

— Твоей кареты здесь нет, — Акмаэль осмотрел двор, не увидев никаких следов транспорта королевы. — Она должна быть готова к этому моменту.

— Я приказала конюхам подготовить мою кобылу, Кэву, чтобы я могла ехать с вами к пристани.

— Невозможно. Я этого не допущу.

— Но мой Король…

— Ты беременна, принц Вортингена доверен твоему чреву. И тебе было плохо.