Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович
Теперь, похоже, и Германия от моей персоны не в восторге.
С чего я это взял? Так на рожи немецких генералов смотрю. В отличии от свиты кайзера вояки лицедействуют куда, как хуже.
И все поголовно завидуют нашему награждению.
Да, пришлось мне с Антоном и генералом Алябьевым задержаться в Берлине. Как-никак Рыцарский железный крест с мечами и бриллиантами только кайзер собственноручно имеет право вручать.
Сюрпризом и бонусом оказался орден от Гогенцоллернов, которым он наградил меня и Антона сразу же после канцлера. Pour le Mérite.
Когда я понял, чем меня старикан Гогенцолерн награждает, я чуть в голос не заржал.
Надо же обладать таким извращённым чувством юмора! За уничтожение линии французских ДОТов наградить меня орденом Гогенцоллернов с надписью на французском! Аплодирую стоя!!
Лично у меня сарказм до такого уровня ещё не прокачан.
А вообще-то бардак у немцев с наградами.
Ну, ничего. Нам завтра в Москву с Антоном лететь. По дороге я ему, как потенциальному канцлеру, мозги основательно промою. Не должно быть в стране посторонних, не государственных наград, если не хочешь двоевластия! А у них куча орденов и медалей в ходу, кроме имперских наград. Тут тебе и прусские, и баварские и ещё всякие разные награды.
Заодно и экипажам наших бомбардировщиков немецкие ордена перепали. Каждый по Германскому кресту получил. Как я понял — это какая-то промежуточная награда между Железным и Рыцарским крестом.
А вот архимаги и пилоты МБК остались без наград. Оно и понятно. Их тут не было, ибо — диверсанты. Подчеркнули нам, что никакого отношения ни кайзер, ни Германия к развалинам герцогского замка не имеют.
Нас-то немцы наградили за ДОТы, которые мы с Антоном на обратном пути разнесли, благо, бомбардировщики их солидно расковыряли, а мы, когда возвращались, за час с лишним успели восстановить запас Силы, перекачав её с резервных накопителей.
Десяти Комет х3 каждому ДОТу с лихвой хватило.
Три миллиона франков в хлам!
Задумаешься тут — Сбруя всё-таки дорогая штука или не очень, если такие результаты позволяет устраивать.
— Не пытайся накормить меня тухлой рыбой!
Что-о-о… Это я сказал?
Я, конечно, кто же ещё.
Сам не успел понять, отчего вдруг меня так на японские обороты речи пробило.
Впрочем, с этим потом разберусь, когда разнос Степану закончу. Нет, ну это надо же! Так меня подставить!
Ладно, расскажу обо всём по порядку…
Бережково встретило меня двумя яркими известиями — мы неделю назад успешно запустили вторую линию по получению сапфирового стекла, и не успел я порадоваться, радостно потирая руки и строя планы, как меня второй новостью ошарашили — запасов стекла у нас нет.
Ни грамма!
Всё гадские электрики выгребли! Подчистую!
Другими словами — все мои планы по накопителям и пополнению техномагического арсенала ухнули в глубокую трещину. И это я ещё очень прилично выразился.
Тщательно лелея собственное негодование, я ринулся к Степану на разборки. В его радиотехнический рай.
Пока я разорялся, Степан лишь улыбался в ответ, и если сначала меня это раздражало, то очень скоро, буквально после пары фраз я заподозрил подвох и замолчал.
Слишком уж у Степаши довольная морда была, а раскаяния ни в одном глазу.
— Я тоже рад тебя видеть, — нагло заявил мне друг детства, — Пошли, хвастаться буду. Оценишь, правильно я поступил или нет.
Мы вышли в коридор и поднявшись этажом выше добрались до одного из небольших залов, двери которого были закрыты на два замка.
— Специально к твоему приезду выставку приготовил, — улыбнулся Степан, включая свет.
Хм. Четыре стола, на которых стоит около десятка перевёрнутых картонных коробок разного размера. Сюрпризы, однако. Чем-то на день рождения похоже, когда тебе подарок в десяти коробочках дарят, чтобы вскрывать их по очереди, сгорая от любопытства.
— Номер один! Транзисторный радиоприёмник! — полетела на пол первая коробка, открыв вид на симпатичное и компактное изделие, — Принимает длинные, средние и короткие волны. Есть место для блока УКВ диапазона, но у нас в стране всего лишь пара таких радиостанций имеется — в Москве и в Питере. Будет спрос — блок в момент добавим.
Он крутанул ручку громкости, и после едва слышного щелчка из радиоприёмника полилась музыка.
— Номер два — катушечный магнитофон! — полетела ещё одна коробка на пол, — Тут самое трудное оказалось в плёнке. Она пока на ацетатной основе. Закупаем её в Казани, а магнитный слой наносим сразу на двухметровый рулон. Его мы потом распускаем на ленту шириной в семь с половиной миллиметров. У предков ширина была чуть меньше — шесть двадцать пять, но мы за счёт ширины дорожки сохранили качество звучания на скорости пятнадцать сантиметров в секунду. Скоро получим триацетатную основу и тогда можно будет перейти на более качественную плёнку, уменьшив скорость в два раза. У предков, что ширина плёнки, что скорость лентопротяжки были в дюймовых величинах, а мы сразу задаём свои стандарты. Я помню тот наш разговор про стандарты. Так что всё у нас будет в метрических величинах. Кому не нравится — могут пойти лесом.
— Проигрыватель! Стерео! Это перспективная модель. Первые стереопластинки обещают лишь в начале следующего года, а у нас уже под них готов проигрыватель, — улетел в общую кучу ещё одна коробка.
— Гражданский вариант портативной рации на три канала! Недорогая рация с радиусом работы в городе в полтора — два километра.
— Думаешь, будут покупать? — повертел я в руках почти что знакомый, но слегка похудевший вариант той переносной рации, что не так давно была в Бережково эксклюзивом.
— Ещё как будут! Охрана, пожарные, строители, полиция, а если ретрансляторы добавить, то там такие перспективы открываются, что дух захватывает. А теперь вопрос к тебе. Что ты между всеми этими изделиями видишь общего?
— Кроме того, что они транзисторные? — уточнил я на всякий случай.
— Угу, — чуть убавил Степан пафос своей презентации.
— Хм… Они все относительно небольшие и лёгкие, — назвал я очевидное, чтобы не попасть впросак.
— Правильно, а ещё в них, на предварительном усилении, стоит одна и та же микросхема, а если говорить про рации и приёмники, то там их уже две. И во всех других изделиях, что я тебе покажу, кроме транзисторов, применяется всего лишь четыре типа микросхем. Надо бы больше выпускать, но пока серийно и недорого мы не можем позволить себе разнообразный ассортимент. Тут большой завод нужен. Тысячи работников и десятки миллионов вложений, и то лишь, на первое время. Потом денег ещё больше потребуется, но и прибыль будет сумасшедшая. Это у предков электронная революция растянулась на десятилетия, а мы, зная, что да как, связаны только кадрами, финансами, технологическим оборудованием и качественным сырьём. Кто в этой теме начнёт лидировать, тот и снимет все сливки. За весь мир я не поручусь, но у себя в стране мы уже заметно вырвались вперёд.
— С работниками запросто могу помочь, — порадовался я некоторому унисону в наших замыслах, — Есть у меня такая страна — Япония. Там этих работников…
На самом деле не всё в Японии благостно. Это я понял, наспех просмотрев бумаги, когда прибыл в Саппоро.
Дворец Императрицы в Токио пока ещё только в проекте, так что Имперская резиденция у нас в Саппоро, в замке, отжатом у местного феодала. Главы какого-то там Клана, вставшего на сторону сёгуната.
Благодаря нескольким выжившим чиновникам из старых структур микадо в замке есть подобие канцелярии, присутствуют слуги и есть внешняя охрана. Выживших пришлось долго собирать, а потом ещё нужно было хорошенько промыть им мозги, объясняя, что так, как было раньше, уже не будет. После наших бесед их стало ещё меньше — не все оказались в состоянии осмыслить новые веяния, а тем более принять их без возражений. С такими я расставался без сожаления. Не тот возраст у них, чтобы перевоспитывать — разве что только через колено ломать. А зачем? На их место готова прийти молодёжь. Пусть и клановая.
