Дэвид Гейдер - Украденный трон
— Ну-ну, — хохотнул Мегрен, — не будь так сурова к нашему дорогому другу. Он весьма усердно трудится на благо своего повелителя, не так ли?
Северан опустил голову, поклонился, и шелк его желтых одеяний замерцал. Редеющие волосы, лицо, словно составленное из острых углов, — Северана, в отличие от короля, никак нельзя было назвать красавцем. Лучший комплимент его внешности сделала когда-то одна молоденькая шлюха. Она сказала, что у него умный вид, что его маленькие глазки способны одним взглядом схватить ее, прожевать и выплюнуть. Эти слова так понравились Северану, что он дождался утра и только тогда велел отправить ее в тюрьму.
— Ваше величество, — сказал он, — у меня есть новости.
— Ты не мог отправить с ними слугу? — все так же холодно спросила мать Бронах.
— Когда у меня есть новости для тебя, дражайшая, я всегда отправляю с ними слугу.
Мегрен медленно сел, зевнул, протирая налитые кровью глаза, и заморгал. Затем он встал, одернул измятый камзол и жестом дал понять слугам, чтобы не следовали за ним.
— Тогда не будем медлить, — бросил он и вышел.
Северан и мать Бронах поспешили вслед за ним, и праздничный гул тронного зала остался позади.
Небольшая гостиная использовалась как место для частных аудиенций. По приказу Мегрена прочную и практичную мебель ферелденской работы заменили куда более броской орлесианской — сплошь красное дерево и атласная обивка ярких цветов, которая сама по себе была произведением искусства. Стены гостиной были оклеены ярко-красной бумагой — обычай, который, насколько знал Северан, в последнее время приобрел популярность в империи.
Мегрен повалился на мягкую кушетку, снова зевнул и потер лоб ладонью:
— И вот это в здешнем захолустье называется увеселением? Ты слышал музыкантов, которых они притащили?
Северан покачал головой:
— До или после того, как ты погнал их взашей из зала?
— Тьфу! Что бы только я не дал за настоящий оркестр! Или маскарад! Сельские дворянчики, которых мне шлют из Орлея, не то что танцевать — высморкаться не способны! — Он презрительно фыркнул и сел, свирепо уставясь на мага. — Знаешь, что мне подарил один местный олух из Баннорна? Собак! Пару грязных, блохастых псин!
— Породистые псы в Ферелдене ценятся высоко, — вмешалась мать Бронах. В голосе ее звучало явное неодобрение. — Вашему величеству подарили пару боевых волкодавов. Для мелкого банна такой подарок — знак великого почтения к вашему величеству.
— Скорее уж великого страха перед моим величеством, — фыркнул король, ничуть не смягченный ее словами. — Бьюсь об заклад, это было задумано как тонкое оскорбление. Подарить мне зверюг, даже не отчистив их от лошадиного дерьма! Все эти захолустные дурни из Баннорна одинаковы!
— Весьма печально, что вашему величеству пришлось в собственный день рождения иметь дело с таким количеством дерьма, — хладнокровно заметил Северан.
Мегрен выразительно воздел руки к потолку и вздохнул:
— Скажи мне, добрый маг, что новости, которые ты доставил, — это ответ нашего императора.
Северан заколебался:
— Я… да, я и в самом деле получил ответ, но это не…
— Что может быть важнее, чем послание Флориана?
Северан расправил складки одеяния, собрался с духом:
— Его императорское величество шлет тебе свои сожаления. Он уверен, что долг короля по-прежнему не дает тебе покинуть Ферелден, а потому тебе пока что незачем появляться при императорском дворе.
Мегрен рухнул на подушки.
— Ясно. Значит, он меня еще не простил.
Северан едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. В иные дни послание от императора могло стать причиной истерики, если не хуже. Но, судя по всему, не сегодня.
— После четырнадцати неудачных попыток ты ожидал положительного ответа? — укоризненно спросил он.
— Я неисправимый оптимист, мой добрый маг.
— Определение безумия, ваше величество, состоит в том, что человек повторяет одно и то же действие, всякий раз ожидая иного результата.
Мегрен весело захихикал:
— Ты считаешь, что я безумен?
— Безумно настойчив.
Преподобная мать Бронах поджала губы:
— Ваше величество, вы все-таки король.
— Уж лучше бы я был каким-нибудь жалким бароном в орлесианской провинции, — уныло посетовал Мегрен. Я обзавелся бы домом в Вал Руайо и посещал бы Великий Собор. — Он тяжело вздохнул. — Ну да ладно. Пусть я король захолустья, но ведь это же мое захолустье, верно?
— Следует ли мне приступить к сочинению еще одного письма? — осведомился Северан. — Вдруг пятнадцатая попытка принесет нам счастье?
— Чуть позже. Поглядим, удастся ли нам взять его измором. — Мегрен задумался, и лицо его посерьезнело. — Ладно, к делу. Новости, о которых ты говорил, из Внутренних земель?
— Совершенно верно.
— Ну и?.. Валяй, выкладывай.
Северан сделал глубокий вдох:
— Сведения, которые я получил, оказались абсолютно точными. Армия мятежников находилась именно там, где предполагалось. Тем не менее наш удар не достиг желаемого результата. Потери были велики, однако мятежникам удалось ускользнуть из окружения.
Мегрен вскинул брови:
— Вот как?
— Это еще не все. Принц Мэрик жив. Он возглавил отвлекающую вылазку и с горсткой солдат долго удерживал вершину утеса, а потом бежал вместе с остальной армией. — Северан извлек на свет изрядных размеров лоскут. Потрепанный, грязный, но явно пурпурного цвета. — Мятежники не пали духом, наоборот — воспрянули.
Король, нахмурясь, раздраженно уставился на Северана. Пальцы его выбивали на краю кушетки злобную дробь.
— Воспрянули? Ты говорил, что принца там не будет. Щенка должны были прикончить вместе с мамашей.
— Его проследили до лагеря изгоев, — медленно ответил Северан. — Всех их перебили, но он каким-то образом ускользнул от наших солдат и остался жив.
— Итак, правильно ли я тебя понял? — Мегрен все так же барабанил пальцами по кушетке. В голосе его зазвучали взвинченные нотки. — Этот мальчишка, этот неопытный и бестолковый принц не только сумел улизнуть от твоих людей в лесу, но прошел через Дикие земли и явился целым и невредимым как раз вовремя, чтобы возглавить блестящую оборону мятежной армии?
— Я потрясен этим не меньше вашего величества.
Лицо преподобной матери Бронах закаменело от гнева.
— Его чары, король Мегрен, не приносят никакой пользы! Прогони его прочь! Он служит только собственной гордыне, а больше — никому и ничему.
— А что ты делаешь для трона, кроме как изрекаешь банальности, одна бесполезнее другой, и притом еще вечно требуешь приношений для жертвенного пламени?
От ярости у священницы глаза полезли на лоб.
— Создатель не дарует Ферелдену процветания, покуда в самом сердце страны существует греховная язва!
— Создатель, как сказано в вашей же Песни Света, покинул сей мир. Он отвернулся от своих собственных творений, и Ему наплевать, что с ними будет. Так что, женщина, избавь нас от своего бессмысленного лепета!
— Богохульство! — выкрикнула преподобная мать.
— Молчать! — что есть силы гаркнул Мегрен. Лицо его исказилось от бешенства. Мать Бронах после этого крика неохотно примолкла, а король потер ладонями лицо, все сильнее раздражаясь. — Ты говорил, Северан, что без своей возлюбленной королевы мятежники не устоят. Ты говорил, что сметешь их с лица земли одним ударом.
— Я… Да, ваше величество.
— Гордыня! — провозгласила священница.
Мегрен вскинул руку, помешав Северану достойно ответить на этот выпад.
— Очевидно, этот юнец Мэрик не такое уж ничтожество, как ты предполагал.
— Возможно. — Северан еще не готов был признать этот факт. — Вполне вероятно также, что ему так или иначе помогли. Он, безусловно, пользуется поддержкой многих. К примеру, леди Роуэн, дочь бывшего эрла Редклифа, как говорят, убила во время сражения твоего кузена Феликса. Попросту хладнокровно стоптала его конем.
— Феликса? — Мегрен пожал плечами. — Мне он никогда особо не нравился.
— И тем не менее хребет мятежа оказался куда прочнее, чем я представлял. Я ошибся, ваше величество, и теперь молю о прощении. Дай мне еще один шанс.
Мегрен хитро ухмыльнулся:
— У тебя что-то на уме?
— У меня всегда что-то на уме.
Молодой король хихикнул и перевел взгляд на Владычицу Церкви. Та сидела, устремив взгляд на свои руки, сложенные на коленях.
— Ну а твой совет, бесценная госпожа, будет, видимо, таким, как и всегда?
— Сочетайся браком с дочерью Ферелдена, — проговорила она устало, словно повторяла эти слова уже в сотый раз, — и произведи на свет наследника. Ты не сможешь править этой страной, не став прежде полноценным королем.
С лица Мегрена мгновенно исчезли все признаки веселья. Он одарил мать Бронах убийственным взглядом. Та побледнела, но не дрогнула.
