Роберт Джордан - Око Мира
Горло у Ранда сдавило, он едва мог вздохнуть. Они отвернутся так же, как и Эгвейн? Заорут и кинутся наутек, словно я стал Исчезающим? Морейн заговорила так, будто не заметила, что у Ранда кровь отхлынула от лица.
— В Оке было огромное количество Единой Силы. Даже в Эпоху Легенд не многие могли направлять столько Силы без посторонней помощи и не оказаться в итоге уничтоженным. Очень немногие.
— Вы сказали им? — хрипло вымолвил Ранд. — Если все знают...
— Только Лан, — мягко сказал Морейн. — Он должен знать. И Найнив с Эгвейн — из-за того, кто они есть, и из-за того, кем станут. Другим же знать необязательно — пока.
— А почему? — Горло было как наждак, поэтому голос его дребезжал и звучал грубо, надтреснуто. — Вам же нужно укротить меня, или нет? Разве не так поступают Айз Седай с мужчинами, которые могут владеть Силой? Изменить их так, чтобы они больше не могли этого? Сделать их неопасными? Том говорил: мужчины, которых укрощают, после умирают, потому что теряют желание жить. Почему вы ничего не говорите о том, чтобы забрать меня в Тар Валон, где меня и укротят?
— Ты — та'верен, — ответила Морейн. — Возможно, Узор, в который ты вплетен, еще не завершен.
Ранд сел прямо.
— В снах Ба'алзамон утверждал, что Тар Валон и Престол Амерлин постараются использовать меня. Он называл имена, и я теперь их вспомнил. Раолин Проклятие Тьмы и Гвайр Амаласан. Юриэн Каменный Лук. Давиан. Логайн. — Вымолвить последнее далось с трудом. Найнив побледнела, Эгвейн ахнула, но Ранд с яростью продолжал: — Каждый — Лжедракон. Не стоит отрицать. Так вот, я не хочу, чтобы меня использовали! Я не инструмент, который можно выкинуть в мусорную кучу, когда он затупится и в нем отпадет нужда.
— Инструмент, созданный с определенной целью, не унизить, если его используют для достижения этой самой цели. — Голос Морейн был резок, под стать тону Ранда. — Но человек, который верит Отцу Лжи, сам унижает себя. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы тебя использовали, а потом позволяешь Темному направить себя, как хозяин посылает гончего пса вслед за кроликом.
Кулаки Ранда сжались, он отвернулся. Эти слова так походили на то, что говорил Ба'алзамон.
— Ничей я не пес. Слышите? Ничей!
В арке показались Лойал и все остальные. Ранд, поглядев на Морейн, поднялся на ноги.
— Они не узнают, — сказала Айз Седай, — пока того не определит Узор.
Друзья Ранда подошли ближе. Впереди шагал Лан, с виду такой же суровый, как и прежде, но как-то все же потрепанный.
Голову его стягивала одна из повязок Найнив, и шел он с неестественно прямой спиной. За Стражем Лойал нес большой золотой ларец, отделанный затейливой серебряной вязью. Никто, кроме огир, не смог бы нести его в одиночку. Перрин обеими руками держал большой узел сложенной белой ткани, а Мэт, сложив ладони «лодочкой», нес то, что походило на осколки керамики.
— Значит, ты все-таки жив, — засмеялся Мэт. Лицо у него потемнело, и он кивнул на Морейн. — Она не разрешила нам идти искать тебя. Сказала, мы должны узнать, что прятало Око. Я бы все равно пошел, но Найнив с Эгвейн стали на ее сторону и чуть ли не затолкали меня в арку.
— Ну вот, теперь ты тут, — сказал Перрин, — и, глядя на тебя, не скажешь, что тебе здорово досталось. — Глаза его не пылали, но теперь вся их радужка была желтой. — Это главное. Ты — тут, и мы разделались с тем, ради чего приходили, — в чем бы оно ни заключалось. Морейн Седай говорит, что с этим — все и мы можем уходить. Домой, Ранд. Пусть меня испепелит Свет, но я хочу идти домой!
— Рад видеть тебя живым, овечий пастух, — грубовато сказал Лан. — Вижу, ты крепко держал меч. Может, теперь ты и научишься владеть им как следует. — Ранд почувствовал внезапный прилив симпатии к Стражу; Лан знал, но по крайней мере внешне ничто не изменилось. Он подумал, что, пожалуй, для Лана ничто не изменилось и по сути.
— Должен заметить, — произнес Лойал, опустив сундук, — что путешествие с та'верен оказалось куда интереснее, чем я предполагал. — Уши огир яростно подергивались. — Если оно станет еще более интересным, я сразу же отправлюсь обратно в Стеддинг Шангтай, сознаюсь во всем Старейшине Хаману и никогда больше не покину свои книги. — Неожиданно огир усмехнулся, так что его широкий рот надвое разделил лицо. — Рад видеть тебя, Ранд ал'Тор. Из этой троицы Страж — единственный, кто вообще интересуется книгами, но из него и слова-то не вытянешь. Что случилось с тобой? Мы все разбежались и попрятались в лесу, пока Морейн Седай не послала Лана отыскать нас, но она никого не пускала искать тебя. Почему тебя так долго не было, Ранд?
— Я все бежал и бежал, — медленно произнес он, — пока не упал и не ударился головой о камень. По-моему, я пересчитал все камни, пока катился вниз. — Это объяснило бы его синяки. Ранд старался наблюдать и за Айз Седай, и за Найнив с Эгвейн одновременно, но на их лицах не отразилось ничего. — Когда я пришел в себя, то заблудился и в конце концов доковылял сюда. По-моему, Агинор мертв, сожжен. Я нашел пепел и клочки от его плаща.
Ложь колоколом неискренности звенела в ушах Ранда. Он не понимал, почему друзья, собравшиеся возле Айз Седай, не поднимают его на смех и не требуют правды, но они кивали, соглашаясь, и сочувственно цокали языком. Теперь они принялись показывать Морейн свои находки.
— Помогите мне подняться, — сказала Морейн. Найнив и Эгвейн усадили ее, но и тогда им пришлось поддерживать Айз Седай.
— Почему могли все эти вещи сохраниться внутри Ока, — спросил Мэт, — и не быть уничтоженными, как тот камень?
— Их не для того положили туда, чтобы они были уничтожены, — коротко сказала Айз Седай и своим хмурым видом отмела все вопросы, взяв у Мэта керамические осколки, блестящие, черные и белые.
Ранду эти обломки представлялись бесформенной галькой, но она, разложив их на земле подле себя, ловко составила осколки вместе — в безупречный круг размером в ладонь человека. Древний символ Айз Седай: Пламя Тар Валона, соединенное с Клыком Дракона, черное, прильнувшее к белому. Какое-то время Морейн просто смотрела на получившееся с непроницаемым лицом, потом вынула из-за пояса нож и протянула Лану, кивком указав на круг. Страж отделил больший кусок, потом высоко поднял кинжал и со всей силы метнул вниз. Взлетела искра, под мощью удара фрагмент подпрыгнул, с резким щелчком переломился клинок. Лан осмотрел обломок, оставшийся у рукояти, потом отбросил ее в сторону.
— Лучшая сталь из Тира, — сухо прокомментировал Лан.
Мэт подхватил кусок круга и хмыкнул, потом показал остальным. На нем не оказалось ни царапинки.
— Квейндияр, — сказала Морейн. — Камень мужества. Никто не в состоянии создать его с тех пор, как миновала Эпоха Легенд, и даже тогда его создавали для величайших целей. Его ничто не могло разбить. Даже самой Единой Силой, которой владели величайшие из когда-либо живших Айз Седай, с помощью самых могущественных когда-либо созданных са’ангриалов. Любая сила, направленная против камня мужества, лишь делает его крепче.