Роберт Джордан - Нож сновидений
«Дайлин удерживала их достаточно долго», – спокойно отозвалась Бергитте. Узы донесли глубокое спокойствие. – «Дольше, чем мне казалось, она сможет удержать Конэйла. И ей действительно удалось удержать Кэйтлин. В любом случае, у мальчиков есть несколько сотен людей между ними и противником, и я не вижу никого, кто пытался бы расчистить им дорогу вперед». – Это правда. Эти трое бессмысленно размахивали мечами, по крайней мере, в пятидесяти шагах от того места, где гибли люди. Однако пятьдесят шагов слишком близко для лука или арбалета.
На крышах начали появляться люди, первые дюжины из сотен, лучники и арбалетчики, карабкающиеся на коньки крыш, прокладывая себе путь по черепице словно пауки, пока не могли выстрелить в плотную массу людей внизу. Один поскользнулся и упал, его тело рухнуло на людей на улице и дергалось, словно по нему неоднократно наносили удары. Другого, внезапно выпрямившегося, пронзило в бок копье, сбрасывая с крыши. Он также приземлился на головы людей на улице, содрогаясь, так как по нему снова и снова наносили удары.
«Они слишком сильно зажаты», – взволнованно сказала Бергитте. – «Сейчас они не могут поднять лук, тем более натянуть его. Держу пари, мертвым даже некуда падать. Теперь это не продлится долго».
Тем не менее, резня продолжалась еще добрых полчаса, прежде чем раздался первый крик: «Сдаемся!» – Люди начали срывать с голов шлемы, надевая их на рукояти мечей, и поднимая их над головой, рискуя умереть, в надежде выжить. Пехотинцы сбрасывали шлемы и стояли с пустыми руками. Всадники, побросав вниз копья, шлемы и мечи, поднимая руки. Он распространялся подобно лихорадке, крик, рвущийся из тысяч глоток. «Сдаемся!»
Илэйн уселась в седло. Дело сделано. Теперь надо узнать, насколько хорошо это удалось.
Конечно же, сражение не прекратилось внезапно. Некоторые еще пытались сопротивляться, однако они сражались в одиночку и умирали, или оказывались сброшенными на землю окружающими, теми, кто больше не желал умирать. Наконец, даже самые закаленные вояки начали опускать оружие, и даже если не все кричали о сдаче, все равно рев стоял оглушающий. Безоружные люди, без шлемов и нагрудников, и остальных доспехов, если они были, потянулись сквозь ряды гвардейцев с поднятыми над головой руками. Алебардщики пасли их, словно стадо овец. Да и в ошеломленных взглядах проскальзывало нечто, словно у овец на скотобойне. То же самое, должно быть, творилось и на окружающих узких улочках Нижнего Кэймлина и у ворот, потому что единственные крики, которые она слышала, были о пощаде, да и те стали стихать, как только все поняли, что все уже кончено.
Солнце еще не добралось до зенита, когда дворян уже отделили от остальных. Менее знатных препроводили в город, где их будут удерживать до получения выкупа. Раз уплатив его, они не будут представлять опасности для трона. Первыми из наиболее могущественных вельмож, подъехавших к ней в сопровождении Чарлза и дюжины Гвардейцев, были Аримилла, Ниан и Эления. Снизу на левом рукаве Чарлза была глубокая кровоточащая рана, а на его светлом нагруднике виднелась вмятина, которая, должно быть, была нанесена мощным ударом, однако черты его лица за забралом шлема были спокойны. Она издала громкий вздох облегчения, увидев этих женщин. Остальных найдут – среди мертвых или раненных. Ей удалось обезглавить оппозицию. По крайней мере, до прибытия Луана и остальных. Телохранительницы, наконец, расступились перед ней, так что она смогла встретить своих пленниц лицом к лицу.
Все трое были наряжены так, словно собрались в этот же день присутствовать на коронации Аримиллы. Ее красное шелковое платье на груди было расшито россыпью жемчуга, а рукава украшены вышитыми белыми львами, стоящими на задних лапах. Она пошатывалась в седле, и в ее глазах угадывалось то же ошеломленное выражение, как и у ее солдат. Ниан, хрупкая, с прямой спиной, в синем платье с серебряными Тройными Ключами Араунов, украшавших ее рукава, и серебряным орнаментом поперек груди, с блестящими черными волосами, собранными в серебряную сетку с сапфирами, выглядела подавленной, а не ошеломленной. Она даже ухитрилась улыбнуться, хоть и слабо. Медововолосая Эления, в зеленом наряде, тщательно расшитом золотом, бросала свирепые взгляды то на Аримиллу, то на Илэйн. Узы донесли равную долю триумфа и отвращения. Неприязнь Бергитте к этим женщинам была такой же личной, как собственная неприязнь Илэйн.
«Некоторое время вы побудете моими гостями во Дворце», – сказала им Илэйн. – «Надеюсь, ваша казна достаточно глубока. Выкупы, которые я получу за вас, будут платой за эту затеянную вами войну». – Подобное было слишком недоброжелательно с ее стороны, однако она внезапно почувствовала, как ее переполнила злоба. Их казна никогда не была глубока. Они назанимали куда больше, чем могли отдать, чтобы нанять наемников. И подкупить других наемников. Они и без выкупа проиграли. А вдобавок еще и разорены.
«Не думай, что на этом все закончилось», – хрипло проговорила Аримилла. Она говорила так, словно старалась убедить в этом себя. – «Джарид все еще на свободе со значительными силами. Джарид и остальные. Скажи ей, Эления».
«Джарид постарается уберечь Дом Саранд, насколько сможет от этого бедствия, в которое ты нас втянула», – прорычала Эления. Они принялись кричать друг на друга, однако Илэйн не обращала на них внимания. Она попыталась представить себе, как они «обрадуются», что им придется делить кровать с Ниан.
Следующим под конвоем появился Лир Бэрин, а мгновением позже Каринд Аншар. Гибкий, как клинок, и такой же крепкий, Лир выглядел задумчиво, а вовсе не угрюмо или непокорно. Его зеленый кафтан с вышитым серебром Крылатым Молотом Дома Бэрин на высоком воротнике хранил следы от нагрудника, которого на нем больше не было. Его черные волосы блестели от пота. Еще более потным было его лицо. Вспотел он не только от наблюдения за тем, как сражаются другие. Каринд была одета так же изысканно, как и остальные женщины: ее серебристая коса свисала на синий шелк платья, а в ее припорошенных сединой волосах виднелись жемчуга. Ее квадратное лицо выглядело покорным, особенно после того, как Илэйн сообщила им о выкупах. Никто из этих двоих, насколько ей было известно, не погряз в долгах так сильно, как другие три женщины, однако этот выкуп сильно их подкосит.
Затем показалось двое гвардейцев вместе с женщиной немногим моложе Илэйн в простом синем платье. С женщиной, которую она, кажется, узнала. Одинокая эмалированная брошь, красная звезда с серебряным мечом на сверкавшем черном фоне, казалось, была ее единственным украшением. Но почему Салвейс Кирен доставили к ней? Эта симпатичная женщина с настороженным взглядом синих глаз, которые не отрывались от лица Илэйн, была наследницей Лорда Насина, а вовсе не Верховной Опорой Дома Кирен.
