Хякки Яко (СИ) - "Rorshas"
Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что он не всегда был таким. В детстве, в те далёкие годы, когда Клан представлял из себя лишь сборище разномастных ублюдков да десяток другой беспризорников, он был зажатым, озлобленным и очень тихим пареньком. Последнее особенно выделялось. Выбить из него хоть слово в те дни считалось почти невозможным, да и, если уж на то пошло, никто особо и не старался. Кому вообще мог быть интересен тощий забитый рыжеволосый пацан, исподлобья смотрящий на окружающий его безразличный и равнодушный мир?
Он не был нужен своему отцу, тот, скорее всего, даже не знал о его существовании. Не был нужен своей матери, что просто тихо умерла в одну из особенно холодных зимних ночей, и Клану он не был нужен. Равнодушие и абсолютное одиночество, нависали над ним, как тёмные тучи за окном нависали над серой землёй, запорошенной тонким покрывалом снега, что неминуемо растает по утру, превратив и так изрытую, перелопаченную округу в сплошное топкое болото, такое же бездонное и отвратительно-вязкое, каким была вся его жизнь… до того самого момента, как в ней не появился один аловолосый безумец.
Тэкеши выделялся среди молодой поросли их Клана так же ярко, как птенец горного орла в курятнике. Он был силён, сильнее абсолютного большинства, и это заставляло прочих тянуться к нему, в надежде приобщиться к этой силе, снискать в ней опору и защиту, но Иошикэзу привлекло тогда отнюдь не это…
Его… да все их жизни тогда были редкостной поганью! Ещё до того как научиться внятно ходить, он понимал это. Слушал рассказы пленённых женщин и с каждым разом всё больше осознавал, сколь много был лишён. Забота, любовь, материнская ласка, отеческое наставление, уют и покой родного дома… безмятежность младенчества и озорство юности — всего этого он так и не познал. И это было несправедливо. Несправедливо и горько. Сколь раз он проклинал себя, что вообще задумался об этом? Сколько раз думал, что незнание было бы предпочтительней болезненной правды, но повернуть всё вспять не мог. Как неприкаянный, он вечно бродил по стойбищу, без цели и смысла, прячась от Старших, не желая попасть тем под горячую руку, или слоняясь среди ровесников, что зачастую приводило лишь к новым сварам и побоям. И в этой зыбучей трясине, в этом непроглядном мраке, из которого он уже не чаял выбраться, в один из ничем не выделявшихся из бесконечно-унылой плеяды похожих друг на друга дней, молодой Кагуя вдруг увидел яркую улыбку… Это казалось немыслимым. В их жизни тогда не было место радости. Слёзы и стоны, превращающие лицо в серую искажённую болью маску, грусть и тоска, высасывающие искру жизни из глаз, ярость и ненависть, разрезающие лик каждого второго кривым, кровожадным оскалом и просто равнодушие, как к своей, так и к чужой судьбе — всё это он знал не понаслышке, но ещё ни разу за свою жизнь, он так и не смог улыбнуться. Искреннее, неподдельно радоваться, желая чтобы полюбившееся ему мгновение хоть на миг застыло, позволив чуть дольше наслаждаться даруемым им счастьем. А Тэкеши мог. Он улыбался, хотя сам прекрасно знал сколь отвратительную участь им отвела Судьба. Он смеялся, давая им всем надежду на лучшее будущее, хотя не мог не осознавать, что шансов хоть что-то изменить у них было не так чтобы много. Но несмотря ни на что, Тэкеши всё равно наслаждался каждой секундой, каждым мигом своего бытия!
Иошикэзу сам не знал откуда его настигла такая уверенность, но от чего он ни мгновения не сомневался, что этот аловолосый не просто существует, подобное ему, не утопает в кровавом дурмане, как все вокруг, но живёт! И он отчаянно желал того же, потому и пошёл за ним. Без раздумий, он готов был шагнуть ради своего Главы хоть в Яму, лишь бы тот раскрыл ему свой секрет — как, несмотря на всю ту боль и мрак что подстерегает их со всех сторон, он всё равно умудряется наслаждаться жизнью⁈
Что тут скажешь — он был на редкость впечатлительным, но далеко не самым умным ребёнком. С другой стороны, не пойди он тогда на поводу у своего взбалмошного сердца, кто знает, куда бы в итоге завела его Стерва-Судьба? В любом случае, никакого секрета Тэкеши конечно же не знал и особой тайной мудростью не владел. Он просто принимал Мир таким какой он есть, со всеми его недостатками и пороками, и любил его, ни смотря ни на что. Как и всякая Истина эта была банальней некуда, но вот постичь её оказалось делом не из лёгких.
Много лет Иошикэзу старался приучить себя смотреть на Мир так же, как это делал его Глава, отчаянно пытался видеть прекрасное даже в мелочах. И в какой-то степени его попытки даже увенчались успехом, по крайней мере жить стало куда веселее и приятнее, но даже спустя столько лет он так и не сумел достичь того понимания и принятия Мира, что его Владыка демонстрировал ежесекундно.
С другой стороны, столь необычная жизненная позиция во многом и позволила ему достичь столь больших высот, в частности — покорить Стихию Пара. Это ведь только кажется, что объединить две противоборствующие силы задача хоть и сложная, но решаемая, и требующая от практика лишь времени да должного упрямства. На деле же всё было куда сложнее. Огонь и вода буквально изничтожали друг-друга, и ни в какую не желали работать сообща, сколько бы умники из Небесного Двора не бились над их объединением. И кто бы мог подумать, что именно его вечный раздрай в душе, что с малых лет пропиталась фатализмом, и противопоставленным ему же жарким стремлением постичь суть истинного счастья, что он пронёс сквозь года, найдёт ключ к этой непокорной и во многом противоречащей самой себе стихии?
Бросив ещё один взгляд в окно и заведя руки за голову, рыжеволосый Кагуя тяжело вздохнул. Вспоминать о прошлом дело хоть и приятное, но уж слишком теребит душу, а ей сейчас и без того тяжко. Ведь, как не посмотри, ситуация на фронте была… ну не сказать чтобы прям аховой, всё же не такой уж он пропащий, да и с Нара под боком сложно принимать откровенно провальные решения, даже если дела швах. Но и радужным их положение назвать было нельзя.
Песок и Река, как и предсказывалось, упрямо прорывались вперёд, но вскоре увязли в затяжных боях и минных заграждениях. Война на Первом Западном Фронте неумолимо приобретала оппозиционный характер, из-за чего у Листа появился целый ряд преимуществ, в виде заранее подготовленных оборонительных рубежей и укреплений городов, из которых ещё месяца два назад эвакуировали всех мирных жителей. Подобные расклады сильно развязывали руки, да и мораль у войск была на высоте, в то время как вторженцам приходилось выгрызать себе милю за милей, рискуя что каждый новый кусок станет комом в горле.
Вот только, несмотря на всё это, повторялось ситуация с противостоянием с Кири, во время Второй Войны Шиноби. При всей эффективности обороны у Иошикэзу просто не было сил и ресурсов для перехода в контрнаступление, хотя Глава и обещал, что вскоре ситуация должна перемениться.
По плану их направление должно было медленно сдавать позиции, постепенно завлекая войска Суны и Кавы вглубь Страны Огня, пока они бы не упёрлись в Канзаку. Уже переживший одну Войну город-крепость был прекрасным местом для сдерживания новых волн наступлений Союза, а подготовленные рубежи и общая растянутость линии фронта позволяли шиноби Конохи активно прореживать позиции врага, сполна реализуя привычную всем шиноби тактику малых групп. Вот только первый удар Суны оказался слишком уж силён, и по итогу вместо планомерного отступления на заготовленные позиции его войска просто выбили с границы, из-за чего Изаму пришлось форсировать свою часть плана, рискуя срывом всей кампании. К тому же Глава до сих пор не может продавить в Совете решение на всеобщую мобилизацию. Кланы отчаянно не желают отправлять на бой свои резервы, и похоже будут держаться за них до последнего — упрямые ослы! Всюду им мерещится заговор! Как-будто у них больше дел нет, кроме как отчаянно желать вырвать из их загребущих лап побольше власти! Так и будут тянуть лямки, пока войска Союза не дойдёт до стен Листа! Хотя, тут на лице Кагуи расцвела привычная озорная улыбка, вряд ли. Это сейчас, пока ситуация под контролем и фронт держится, Глава играет по их правилам и строит из себя обычного Каге, но как только чаша его терпения опустеет, а если знать норов и спесь Глав Благородных Кланов, произойдёт это очень и очень скоро, тот тут же и покажет этим засранцам кто в Конохе Хозяин! Сами из Деревни на фронт побегут, ещё родных прихватят, для сохранности — на Войне оно всяко спокойней чем рядом с взбешённым Главой Парада Сотни Демонов!
