Игорь Хоров - Абордажная команда Белвела
— Сложить оружие! — кричал Оливье, заглушая вопли умирающих, — сдавайтесь, если жизнь дорога!
— Приказываю сложить оружие! — выкрикнула Черная вдова, — колдуна не победить!
Пираты в ужасе бросали сабли, кидая испуганные взгляды то на обгоревшие трупы товарищей, то на колдуна, который еле стоял на ногах, но снова что-то шептал.
— Мы сдаемся! — поддавшись панике, завопил окровавленный пират, выпуская из рук стилет. В смятении его соратники побросали оружие на палубу.
Грэм, недоверчиво подглядывая на лежащие под ногами сабли, растолкал окруживших его пиратов и бросился к Роберте. Вид ее порванного лица, заставил кровь застыть в жилах. У него задергался глаз, рука снова нащупала топор, Грэм тяжело поднялся, взглядом зверя озираясь на окружающих.
— Мы сдаемся! — снова крикнула Черная вдова, вид обезумевшего Грэма приводил ее в ужас.
В этот момент он почувствовал, что рука Роберты коснулась его штанины. Он отбросил топор и присел к ней. Она что-то шепнула, но Грэм не расслышал. Он поднес ухо прямо к ее изувеченному рту, в котором не хватало половины зубов, из порванных десен лилась кровь, а губы было не различить.
— Не надо, — слабо произнесла она, — пусть идут.
Грэм сидел над ней, позабыв про мир вокруг, все мысли и чувства умерли в голове. В полной отрешенности невидящими глазами он уставился куда-то вверх.
— Пускай он перестанет заклинать! — заверещала Черная вдова, — старик, скажи колдуну, что мы больше не сражаемся!
Но Оливье ее не слушал, он бросился к Фрэнсису. Тот пытался присесть, но у него не получалось.
— Ты ранен?! — воскликнул Оливье, схватив его за плечо.
Фрэнсис пальцем поманил его ближе. Оливье подставил ухо, и тот шепнул:
— Пусть убираются. Никого не убивать.
Оливье встал во весь рост:
— Приказ капитана! Вы можете проваливать! Фрэнсис Эвери дарует вам жизнь. Садитесь на шлюпки и уплывайте! Корабль со всем содержимым мы забираем в качестве трофея.
Пираты бросились к лодкам, с опаской оглядываясь на колдуна, который все так же стоял на месте, согнувшись в неестественной позе. Губы его более не двигались, он застыл, будто умер. Шлюпки спустили на воду, в них разместились остатки команды Черной вдовы. Они отчалили, прощаясь с флейтом, и каждую секунду ожидая пушечного залпа вдогонку. Но выстрелов не было, и только весла шлепали по воде.
Дин рухнул на палубу. Фрэнсис лежал, не шевелясь, Грэм сидел без движения, а Роберта истекала кровь. Вконец ошалевший Оливье не знал, что делать. Запаниковав, он носился кругами. После того, как он поглядел на Роберту, его начала бить дрожь, он понимал, что если сейчас ей не обработать раны, то она может на всю жизнь остаться с изувеченным лицом.
— Стойте! — крикнул Оливье вдогонку пиратам Черной вдовы, пока те не отплыли слишком далеко. — Нужен врач!
Гребцы подняли весла.
— Мы сражались честно, а теперь я прошу о помощи! Я умоляю! — дрожащим голосом кричал Оливье, кидая на них бешеные взгляды, — если среди вас есть врач, то я прошу о помощи!
Шлюпки покачивались на воде, весла повисли в воздухе.
— Я заплачу! Ну же! За помощь обещаю треть от всего, что есть в трюмах!
В одной из лодок поднялся курносый пират с глубоко посаженными глазами, и под осуждающие взгляды остальных прыгнул в воду. Оливье бросил ему канат, и тот быстро поднялся на борт. Оттуда он помахал своим:
— Простите, но я покидаю команду.
— Скорее, — нервно проговорил Оливье.
Пираты не сказали ни слова, весла упали в воду, и шлюпки продолжили движение.
— Я умоляю, помоги им!
— Спокойно, папаша! Все будет в лучшем виде.
— Господин доктор…
— Зови меня Пьер.
— Очень надеюсь на вас, — промямлил Оливье.
— Какие-то вы беспомощные, — первым делом Пьер подошел к Грэму.
Тот все так же сидел на месте, и не подавал признаков жизни. Доктор осмотрел его со всех сторон, а потом отвесил звонкую пощечину. В глаза Грэма вернулась понимание, он вздрогнул.
— Эй, бугай! Будешь тут сидеть, или поможешь мне? Смотри, девчонка истекает кровью, тебе ее совсем мне жалко?
Грэм резко встал, Пьер рванул назад, но поздно, на шее мертвой хваткой сомкнулись пальцы великана.
— Пусти его, пусти! — завопил Оливье, — пусти его!
Грэм ослабил хватку и Пьер вырвался.
— За такую грубость, — прокашлялся Пьер, — я потребую за работу половину того, что есть в трюмах.
— Хорошо, хорошо! — крикнул Оливье, — половину, так половину, только скорее!
— Что ж, приступим. Бугай, слушай меня. Сейчас ты берешь всех, кто остался жив, и несешь вниз. Знаешь что, тащи в трюм, я привык там работать. Только аккуратно, смотри, не убей их по дороге. Девчонка совсем плоха.
Грэм послушно поднял Роберту и понес вниз. Доктор тем временем удалился за инвентарем. Оливье оставался на верхней палубе, пока Грэм не перенес всех, и с последним заходом спустился вместе с ним в грязный трюм. Там уже был Пьер, аккуратно раскладывающий инструменты, среди которых оказалась пила, подозрительно напоминающая плотницкую.
Пьер обошел пациентов. Сначала оглядел Дина.
— Колдунов никогда не лечил, но вроде все нормально. Наверное, магия его добила. Бугай, отнеси его в каюту, поспит и очухается. Старик, раздобудь ром.
Следующим Пьер осмотрел Фрэнсиса, уважительно кивая:
— Здоров мужик, дважды меня чуть не убил, но сгубила его магия, — доктор провел пальцами по царапинам на теле. — Смотри, бугай, это я ему полоснул саблей. Ну, здоров! Его тоже тащи в каюту, если магия отпустит, будет жив. А потом беги на камбуз и найди там воду.
Оливье вернулся с четырьмя бутылками рома. Пьер раскупорил одну из них, и хорошенько приложился.
— Ты тоже выпей, старик, — сказал он, — сейчас будем возвращать девчонку в наш мир.
Пьер склонился над Робертой, разглядывая ее лицо.
— А ну, кыш! — крикнул он крысе, пробежавшей мимо, а потом обратился к Оливье, — старик, она раньше красивой была?
— Да, — дрожащим голосом сказал тот.
— Жалко, — вздохнул Пьер, — была бы уродина, вроде бы и не велика потеря, да?
Зашел Грэм, неся перед собой целую бочку воды.
— Ставь сюда, бугай. Открой. Полей мне, — Пьер обмыл руки, — работа требует чистоты, хотя мало кто это понимает.
Он взял кусок марли, помакал в воде. Оливье сглотнул, внимательно наблюдая, а Пьер принялся смывать грязь и кровь с лица Роберты. Она пребывала в беспамятстве и не реагировала на боль. Куски мяса и кожи грязным месивом оказывались на полу, а Пьер макал в воду все новые куски марли. Понемногу лицо Роберты очищалось, открывая страшную картину. Хоть как-то восстановить прежнюю красоту было невозможно. Врач глотнул еще рома, и, вздохнув, принялся обматывать голову девушки. Потом бегло осмотрел остальное тело, и сказал, что все будет в порядке.
