Майя Малиновская - Возвращение к началу Книга 10
Спустя четыре дня хребет превратился в пологий склон, а потом дорога повернула опять, на этот раз в узкое пространство между двумя грядами гор. Появилось эхо и шумы, слышалось, как скатывались камни с высоты, шум водопада однажды долго тревожил слух.
Вот у водопада и произошла неожиданная встреча. Проворное существо метнулось рывком из-за большущего валуна. Прыжок в сторону и руки сами вцепились в складчатую шкуру и утонули в ней. Ответным рывком зверь был перевернут на спину и прижат к земле так, что большие круглые глаза округлились еще больше, выразили совсем не страх, а любопытство.
- Ах ты, мохнатый бездельник! Ты не столь ловок!
- У-оу! - выдохнула лобастая морда и фыркнула разочарованно.
- Я не претендую на твою пищу, мне нужна вода. Напьюсь и уйду.
Зверь был отпущен. Он презрительно тряхнул гривастой холкой, был обижен таким отпором и, развалившись у края воды, специально пристально и подозрительно следил за каждым движением.
Видимо, чтобы сгладить горечь поражения, позволив напиться, зверь встал, подошел, уткнулся громадной башкой в бедро и толкнул, потом презрительно почесал бок о колено победителя и отвернулся.
- Ну, ты и нахал.
Не надо было говорить эту фразу добрыми интонациями. Зверюга расценила слова, как сигнал к игре и стала подскакивать и прыгать кругами, при этом, норовя ухватить челюстями за щиколотку.
- Ага, нашел игрушку!
Наказанием за дерзость стало купание, зверь был согнан к воде, потом схвачен и брошен в воду. Мохнатая "махина" погрузилась в озерцо с головой, пошла волна, захлестнув ноги по колено, штаны промокли. Зверь замечательно плавал. Он вышел на противоположный берег и издал резкий звук, похожий на чихание.
- Будешь знать, как нападать на мирных путников!
- Фыф.
- Не сердись.
Новый знакомый проводил до поворота, подальше от водопада, лавируя между камней на приличной высоте над дорогой. Лазал он великолепно и двигался быстро, его присутствие выдавало временами усердное сопение. Он исчез вечером.
Ночь прошла тревожно.
Сначала дул ветер, и в узком пространстве это сильно чувствовалось, потом посреди ночи раздался протяжный похожий на пение неизвестной птицы звук, который пронесся в ночи и смолк, рассыпаясь на множество красивых гармоник. Звук пробудил в горах шевеление, кто-то шуршал на склонах и карабкался в темноте, сталкивая ручейки камней. Под утро стало так холодно, что стучали зубы, и потому с наступлением сумерек и сносной видимости лучше всего было продолжать путешествие.
Солнце взошло, но не проливало тепло на затененную горами дорогу. Горы заслоняли его. Когда же кончиться этот холод?
К полудню на дороге послышался шум очень похожий на голоса. Потом за поворотом открылось интересное зрелище. Дорога сильно сужалась, два выступа образовали подобие ворот, за ними, картинно выставив вперед ногу, стоял человек, определенно мужчина и с восхищением и тревогой глядел наверх. Он был облачен в длинную грубой ткани рубаху и куртку, штаны на коленях были разорваны, как и куртка на локтях. Полы рубахи торчали из-под подола куртки, он был распоясан. Вид у него был небрежный, но стоял он красиво и даже величественно. Он делал жесты. Только в проходе между выступами стало понятно, что он тихо разговаривает с кем-то наверху.
Его собеседником оказалась девушка. При таком зрелище стоило замереть на время. Она, как статуя стояла на узком уступе на достаточной высоте и непонятно, как там оказалась. Может быть, она туда взлетела? Ни на первый взгляд, ни на второй подъем на эту высоту по почти отвесной стене уступа не был простым делом. Мысль о трудности подъема улетучилась очень быстро, поскольку это создание не просто заняло необычную позицию, но и было само необычно.
Она была потрясающе красива, так что захватывало дух, однако для этих мест ее внешность казалась экзотической. Это была еще одна примета, говорившая о собственной осведомленности в типах местных обитателей. Почему-то сами собой промелькнули мысли об антропологии и собственной собирательной внешности. Непонятно откуда эти мысли взялись, но зато благодаря им девушка не была отнесена к местному классу разумных. Ночной шум сам собой связался с ней.
Заметив постороннего, двое замолчали и смотрели, как путник в серых одеждах приближается к ним, поправляя дорожную сумку и куртку, словно готовясь к официальной встрече. Он не споткнулся, хоть и смотрел только наверх, на девушку.
- Новый день, - поклонился чинно молодой человек, обладатель потертой одежды и гордого вида.
Его лицо было знакомо. Точно, знакомо! Этот прямой взгляд с постоянно улавливаемой ноткой печали, глаза серо-зеленоватые, больше серые, иногда с карими искорками. Чуть поджатые губы. Округлые скулы переходили в крепкий подбородок. На всякий случай следует закрыть глаза. Есть образ? Да, и очень точный. Они знакомы, но память не хранила ни его имени, ни обстоятельств знакомства. Пришлось ответить ему кивком и вопросом.
- Что-то случилось? - А потом девушке. - Как вы там оказались, милейшее создание? Самый искусный верхолаз не забрался бы туда в такой одежде.
- На нее напал зверь, - ответила за девушку молодой человек.
- Ночью?
- Да, - прозвучал сверху замирающий чистый голос девушки. - Снимите меня отсюда, умоляю.
И молодой человек заметно погрустнел. Во-первых, он не смог сделать этого сам, свидетельством тому была его порванная одежда, он не преодолел и половины подъема, сорвался вниз, поранился и должен был признаться в своем бессилии помочь прекрасному созданию. Во-вторых, девушка переключила все свое внимание на новую надежду на спасение, адресуя не призывы о помощи и мольбы, а восторженную радость, что при ее испуге удивительно. Она улыбнулась этому путнику, странно одетому, без признаков усталости, словно он гулял среди гор без цели, никуда не спешил и любовался красотами, а в данный момент девушкой. Они обменивались совершенно откровенными взглядами. Он очаровательно ей улыбался.
Потом он вспомнил, что нужно помочь, сбросил свою сумку с плеча, порылся в ней.
- То, что нужно.
У него был моток веревки, но подозрительно тонкой. Он прицепил ее к поясу и стал искать взглядом путь наверх. Поиски заняли много времени. Наконец, он прошел дальше по дороге нашел удобное место для подъема и полез.
Лучше было не задаваться вопросами, но они возникали. После ответов. Почему ум из многих вариантов подъема вычленил этот? Почему тело знает как себя вести? Руки ловко цепляются за уступы, а ноги находят опору? Почему так легко подтянуться или повиснуть? Все "почему" возникали по мере подъема. Ум был занят не поиском цели, а этими "почему". Сознание и мысли - отдельно, тело - отдельно.
