Крис Уэнрайт - Ледяной страж
Матросы веселой гурьбой скатились по трапу на пирс и, окруженные местными мальчишками и хватающими за рукав торговцами, направились к вожделенному и манящему берегу. Один Герард, казалось, не особенно радовался предстоящему отдыху на суше. Он пристально взглянул на киммерийца, словно не надеясь увидеть его больше, и направился вслед за остальными спокойной и размеренной походкой, помахивая небольшим кожаным мешочком, который он держал в правой руке.
«Что-то с ним неладное, клянусь Кромом! — уже в который раз сказал себе Конан. — Если бы понять что…»
Не найдя, однако, ответа на тревожащий его вопрос, варвар, поглядев на удалявшихся моряков, спустился к себе в каюту.
Глава 2
Когда на город спустились сумерки, Конан, запахнув поплотнее плащ, тоже сошел на берег. Выйдя через портовые ворота на широкую площадь, где последние торговцы рыбой сворачивали свои палатки и убирали длинные деревянные столы, он поднялся по кривой улочке к большому красивому храму Эрлика, который, возвышаясь над бухтой, затмевал своим великолепием все теснившиеся вокруг здания.
Варвар огляделся, как бы вспоминая дорогу, но потом решительно повернул направо и быстрой походкой направился по обсаженной рядами могучих старых чинар улице вниз, в сторону ослиного рынка. Народу ему навстречу попалось немного: большинство горожан уже вернулись домой, а остальные заполнили залы таверн и кабачков, чьи фонари зазывно горели, приглашая зайти и приятно провести время. Миновав ещё две-три улочки, киммериец свернул налево и зашагал к калитке в глинобитной ограде.
Едва он успел открыть калитку, как под ноги ему с лаем бросилась кудлатая собачонка. Она вертелась у него под ногами, не решаясь, однако, укусить, но и не отставала от него, пока он шел к дому.
Дверь открылась, на пороге появилась женщина. Свет, проникавший сквозь дверной проем, обрисовывал её формы под тонкой тканью платья, и она — с узенькой талией, покатыми бедрами и длинными стройными ногами — казалась похожей на изящную аргосскую вазу.
— Черныш! Хватит тебе! — прикрикнула она на собаку.
Потом вгляделась в приближавшегося к ней человека и, пошатнувшись, оперлась рукой о дверной косяк.
— Не может быть! Ка… капитан Конан!
— Ну, какой я теперь капитан, малышка, — заключая её в объятия, пророкотал варвар.
Женщина обмякла в его руках, не в силах даже пошевелиться.
— Давненько мы с тобой не виделись, — целуя её в сочные полные губы, шепнул Конан.
Женщина ответила на поцелуй с большей страстью, чем он мог ожидать. Обхватив его шею гибкими теплыми руками, она долго не отрывалась от его губ, словно опасаясь, что киммериец — наваждение, которое тут же исчезнет, если его выпустить из объятий. Пряный аромат её густых волос кружил Конану голову.
— Тамина, — он подхватил её на руки и внес в дом, — дай посмотреть на тебя, девочка!
Он усадил её на кушетку и отошел на пару шагов.
Девочка! Действительно, когда они виделись в последний раз, она была совсем ещё девочкой с только что оформившейся фигуркой. Сколько лет прошло с той поры? Восемъ?.. Девять?..
Конан тогда понял, что Тамина влюбилась в него, влюбилась со всей своей полудетской непосредственностью. Киммериец сделал вид, что не заметил её чувства — не в его правилах было обмануть эту доверчивую девушку, почти ребенка. Он ведь прекрасно знал, что не сможет связать свою жизнь с каким-то одним городом, с какой-то одной подругой.
Но сейчас! Как она красива, эта молодая женщина с изящными и совершенными формами… Точеная шея, лицо, словно из-под резца скульптора, и неотрывно глядящие на него прекрасные чёрные глаза…
Взгляд был уже не таким, как раньше, но в его глубине Конан снова видел те золотистые искорки, которые вспыхивали всякий раз, когда маленькая девочка украдкой смотрела на него. Варвар сел рядом с ней, и они, держась за руки, неотрывно глядели друг на друга, не говоря ни слова.
— Расскажи про себя, как ты жила эти годы, как твой отец? — попросил Конан, отпустив, наконец, её руки и гладя пальцами волосы Тамины, словно пытаясь утешить её.
— Что рассказывать? — с легкой грустью ответила Тамина, на мгновение опустив глаза и покачав головой. — Все было. Но моя жизнь по сравнению с твоей — это полный штиль, тогда как твоя — ураган. Наверное, для тебя в ней нет ничего интересного. Я иногда пыталась проникнуть в пространство и нащупать твои следы, но тебя всегда окружало столько жизненных вихрей, что узнать можно было только одно — жив ты или нет, далеко или близко, а остальное все было закрыто, как шелковичный кокон, нити которого мое несовершенное чародейство распутать не в силах.
— А отец? Он же большой маг! — изумился варвар.
— Отец научил меня многому, но он уже несколько лет серьезно болен, к тому же он очень стар и слеп, как ты знаешь. Он очень тебе обрадуется.
Киммериец обнял Тамину и, легонько раскачиваясь вместе с ней, уткнулся носом в нежную шею, вдыхая аромат её тела. Непонятно почему, но он чувствовал себя виноватым перед ней, и хотя для этого не было оснований — он ни в чем не мог себя упрекнуть, — однако это чувство, смешанное с неясным сожалением, не проходило.
— Постой, — он взял в ладони её лицо и отстранил от себя, пристально глядя ей в глаза, — чародейка, это ты сделала?
— Дурачок, — засмеялась она, вновь обнимая его, — это в тебе говорит твоя совесть.
— Совесть? — напряженно повторил Конан, силясь понять, шутит она или нет, но, взглянув на девушку, рассмеялся сам и покрыл поцелуями её лоб, и щеки, и глаза, и нос, и долго-долго не мог оторваться от жарких манящих губ.
— Совсем задушил, варвар! — Она отстранилась от него, ловя воздух ртом и не сводя с него влюбленных глаз. — Пойдем к отцу, он будет очень тебе рад. Остальное потом. — Она посмотрела на него взглядом, от которого тело киммерийца окатила горячая волна.
* * *
Старый чародей поднял голову, направив на киммерийца невидящий взгляд покрытых бельмами глаз.
— Kонан! Рад, что ты вновь пришел ко мне. — Он указал на подушки рядом с собой: — Садись, поговорим. Уже столько лет прошло…
— Как ты узнал, что это я?
— Что ж ты думаешь, старый маг уже ничего и не может? — Кушад легко, почти не касаясь кожи, провел своими пальцами по лицу варвара. — Жизнь оставляет на людях свои отметки. Рассказывай.
Тамина, грациозно и плавно порхая вокруг, застелила стол белой хрустящей скатертью, поставила блюда с мясом, копченой лососиной, сушеными финиками и изюмом, принесла покрытый витиеватым узором старинный серебряный кувшин с вином и, вновь сверкнув на Конана обещающим взглядом, удалилась, оставив мужчин одних.
